Эндрю Кин - Ничего личного: Как социальные сети, поисковые системы и спецслужбы используют наши персональные данные
Единственный закон истории состоит в том, что у нее нет никаких законов. История не обладает собственным разумом, она ничего не знает, ничего не ждет и ничего не замышляет. В своем классическом эссе «Протестантская этика и дух капитализма» (1904) немецкий социолог Макс Вебер прослеживает, как аскетичные кальвинисты невольно заложили основу для развития современного капитализма, утверждая свою веру в то, что накопленное богатство свидетельствует об искуплении грехов. История Интернета носит столь же произвольный характер. Созданный по большей части случайно такими учеными-патриотами, как Пол Бэран, Дж. К. Р. Ликлайдер и Тим Бернерс-Ли, которые были не только равнодушны, но порой даже и враждебны к корыстным побуждениям, Интернет вызвал одно из крупнейших накоплений богатства в человеческой истории. История Google, ведущей компании Интернета, также отмечена иронией. Созданная двумя специализирующимися в компьютерных науках аспирантами-идеалистами, не доверявшими онлайновой рекламе настолько, что они запретили ее на своей домашней странице, Google стала самой крупной и влиятельной рекламной компанией за всю историю человечества.
Вообще, что касается непреднамеренности и непредвиденности, то ничто не может сравниться с историей Facebook, доминирующей в Интернете социальной сети, созданной столь неловким в общении молодым человеком, что многие считают его аутистом. В своей метко названной книге «Миллиардеры поневоле»[9] (Accidental Billionaires), бестселлере о зарождении Facebook в кампусе Гарвардского университета (экранизирован в 2010 г. Дэвидом Финчером под названием «Социальная сеть», фильм был номинирован на «Оскар»), Бен Мезрич рассказывает, что 21-летнего Марка Цукерберга его сверстники в Гарварде считали полным неудачником. Эдуардо Саверин, приятель Цукерберга, запустивший вместе с ним сайт Thefacebook.com в феврале 2004 г., отзывается о своем партнере как о «стеснительном и неуклюжем пареньке», «полностью закрытом человеке», говорить с ним было «все равно что говорить с компьютером». Другие сокурсники характеризовали его как «причудливого» и «страдающего аутизмом» гика «с безжизненным рукопожатием»{156}. Даже после того как позже, в 2004 г., Цукерберг бросил Гарвард и за десятилетие превратил Facebook в доминирующую социальную сеть Интернета, он так и не избавился от своего имиджа социально неприспособленного одиночки, страдающего «синдромом гика»{157}, как окрестил его Wired. Бывший технический директор Facebook Ишан Вонг считает, что у Цукерберга признаки «синдрома Аспергера» и «полностью отсутствует способность к сопереживанию»{158}. Другие опытные наблюдатели за Цукербергом, например Николас Карлсон, ведущий бизнес-корреспондент портала Business Insider, согласны с Вонгом, рассматривая сочетание «несомненно блестящего ума» Цукерберга с его «неспособностью поддерживать разговор» как симптом аутизма{159}.
Однако, несмотря на свою неспособность (или, возможно, как раз благодаря ей) к нормальному общению, Цукерберг создал самый мощный генератор общения в человеческой истории — компьютерную социальную сеть, в которой по состоянию на лето 2014 г. было зарегистрировано 1,3 млрд пользователей, каждую минуту пересылавших друг другу 2,46 млн комментариев. В социальном пространстве Интернета Facebook стала тем самым победителем, который получает всё: за один только первый квартал 2014 г. доходы компании, поступающие в основном от рекламы, составили $2,5 млрд, а ее прибыль — рекордные $642 млн{160}. Успешно монетизируя «выхлопные данные» о наших дружеских, семейных и любовных связях, которыми мы щедро снабжаем эту фабрику данных, в июле 2014 г. Facebook достигла рыночной капитализации в $190 млрд, став более дорогой компанией, чем Coca-Cola, Disney или AT&T.
Подобно тому как Google не была первой поисковой системой в Интернете, так и Facebook не изобрела идею первой социальной сети — места в интернет-пространстве, где пользователи «подпитывают» свои социальные отношения. Рид Хоффман, один из основателей LinkedIn, создал свою первую социальную сеть — сайт знакомств SocialNet — еще в 1997 г. В 2002-м появилась сеть Friendster, в 2003-м — базирующаяся в Лос-Анджелесе сеть MySpace, ориентированная на обмен музыкальным контентом и новостями Голливуда, которая на пике своей популярности в 2008 г. насчитывала 75,9 млн пользователей и тогда же была куплена за $580 млн корпорацией News Corporation{161}. Однако Facebook, где до сентября 2006 г. общались исключительно старшеклассники и студенты, предложила менее загроможденный и более интуитивно понятный интерфейс, чем MySpace. Таким образом, распахнув свои двери в мир за пределами школ и университетов, Facebook под маркой Mark Zuckerberg Production быстро стала крупнейшей в Интернете социальной сетью с охватом 100 млн пользователей в августе 2008 г.
Далее в действие вступил сетевой эффект, та самая петля положительной обратной связи, которая и делает Интернет тем классическим рынком, где победитель получает всё. К февралю 2010 г. сообщество Facebook выросло уже до 400 млн пользователей, проводивших в сети, уже работавшей на 75 различных языках, в общей сложности 8 млрд минут в день{162}. Facebook стал вторым по популярности в мире веб-сайтом после Google и остается таковым до сих пор. К лету 2014-го Facebook выросла настолько, что могла меряться с населением Китая — она насчитывала более 1,3 млрд пользователей, что составляло около 19 % всего мирового населения, причем 50 % пользователей заходили в социальную сеть не менее шести дней в неделю{163}. Как и Google, Facebook становится все более влиятельной. В 2014 г. компания совершила успешный переход к мобильной технологии — ее мобильное приложение стало «безусловно, самым популярным сервисом» на платформах iOS и Android, на который его пользователи тратят, что ошеломляет, 17 % всего времени, уделяемого ими смартфону. Таким образом, отметившая десятилетие компания Марка Цукерберга, скорее всего, продолжит доминировать в Интернете наряду со своим главным соперником Google и в течение второго десятилетия своей замечательной истории.
Как и у Google, цель Facebook — утвердить себя в качестве платформы, а не отдельного веб-сайта — стратегия, которая отличает компанию от потерпевших неудачу социальных сетей Веб 1.0, созданных в стиле «портала». Вот почему Дэвид Киркпатрик, автор исчерпывающей истории Facebook, бестселлера «Социальная сеть»[10] (The Facebook Effect){164}, утверждает, что запуск компанией платформ Facebook Connect в 2008 г. и Open Stream API в 2009 г., позволяющих создавать веб-сайты по типу самой Facebook, стал «грандиозным преобразованием, самым радикальным изо всех предпринятых компанией», поскольку позволил разработчикам вывернуть Интернет наизнанку и превратить его в расширенную версию Facebook. Как и Google, Facebook стремится к вездесущности. «Facebook повсюду» — так охарактеризовал ее мобильную стратегию в 2014 г. в журнале Fast Company Остин Карр{165}. Она желает стать «информационным хранилищем наподобие банка, но также центром обмена информацией и транзитным пунктом наподобие почты или телефонной компании»{166}, как определяет эту трансформацию Киркпатрик, исходя из данного Тимом О'Рейли определения революционной сети Веба 2.0.
Что отличает Facebook от Google, так это ее почти религиозная убежденность в значимости своей социальной миссии. «Концепция Facebook построена на радикальном социальном предположении о том, что всеобъемлющая прозрачность неизбежно овладеет современным миром», — пишет Киркпатрик. Согласно Марку Цукербергу, сеть строится на коллективном распределении в ярко освещенной глобальной маклюэновской деревне. Как отмечает Киркпатрик, Маклюэн — это «любимец компании», поскольку «он предсказал развитие глобальной коммуникационной платформы, которая объединит всю планету»{167}. Цукерберг разделяет заблуждение нарратива, присущее Маклюэну, рассматривая Интернет «всего лишь как огромный информационный поток. Это практически поток всего человеческого сознания и всей передаваемой информации, а продукты, которые мы создаем, всего лишь его разновидности»{168}. В 2009 г. Facebook запустила зловещий проект под названием «Индекс валового счастья» (Gross Happiness Index), представляющий собой типично утилитарную попытку измерить настроения пользователей сети посредством анализа публикуемых ими слов и фраз на странице в Facebook. А в 2012 г. компания осуществила еще более жуткий эксперимент, целенаправленно меняя содержание новостных лент 700 000 пользователей Facebook, чтобы посмотреть, как это отразится на их настроении{169}.
То, что Сергей Брин называет «большим кругом» данных, Марк Цукерберг рассматривает как рекурсивный цикл социальной сети. Цукерберг убежден, что, чем больше людей присоединяется к Facebook, тем более полезной — в культурном, экономическом и прежде всего моральном плане — становится Facebook для всех нас. Он даже вывел так называемый «закон Цукерберга» (вариацию закона Мура для социальных сетей), который гласит, что с каждым годом наши персональные данные будут расти в сети в геометрической прогрессии. Как Цукерберг сказал Киркпатрику, спустя 10 лет «в тысячу раз больше информации о пользователях Facebook будет проходить через социальную сеть… людям придется все время носить с собой девайс, [автоматически] распределяющий такую информацию. Это можно предсказать»{170}. Это тревожное предсказание, боюсь, уже сбывается в виде доминирования Facebook в мобильном Вебе и развития смартфонов в качестве «совершенных средств слежения», которые будут точно определять не только, где именно мы находимся, но и что мы делаем{171}.
