Охота на электроовец. Большая книга искусственного интеллекта - Марков Сергей Николаевич

Опираясь на выученные представления, системы ИИ должны научиться рассуждать и действовать. Почему, с точки зрения Лекуна, важно при этом, чтобы в основе обучения лежали именно градиентные методы (вторая задача)? Именно градиентным методам мы во многом обязаны началом революции глубокого обучения. Возможность представить задачу в виде, который позволяет на каждом шаге оптимизации определять наиболее перспективное направление поиска, даёт возможность существенно сэкономить время для нахождения решения. Конечно, оптимум можно найти и путём случайных блужданий по пространству возможных решений, но вычислительные затраты при таком подходе обычно непомерно велики, особенно в случае задач, относящихся к такой сложной среде, как реальный мир. Хотя Лао-цзы и говорил: «Путь в тысячу ли начинается с первого шага», но важно, чтобы сделанные шаги приближали нас к цели, а не отдаляли от неё. Способность правильно определять направление легко может превратить бесцельное блуждание длиною в жизнь в получасовую прогулку. Однако определить правильное направление часто бывает непросто, и тут нам на помощь приходит способность находить промежуточные цели. Именно к ней отсылает нас третья проблема, обозначенная Лекуном: необходимость научить системы ИИ строить иерархии планов. Многие интеллектуальные задачи подобны огромному пирогу — съесть их можно только по частям. Но для этого важно освоить высокое искусство разделки пирога, в котором вполне преуспели люди и которое пока что с трудом даётся системам ИИ.

В конце июня 2022 г. на сайте OpenReview появилась первая версия статьи Лекуна под названием «Путь к автономному машинному интеллекту» [A Path Towards Autonomous Machine Intelligence] [3306]. Эта статья обобщает и систематизирует взгляды учёного по обозначенному в заголовке вопросу. Конечно, многие из идей, изложенных в статье, не являются изобретением самого Лекуна. В обсуждении, возникшем под текстом статьи, можно, в частности, найти комментарии Юргена Шмидхубера, который проделал большую работу по установлению генезиса высказываемых Лекуном идей в истории современной науки. Некоторые из них появились уже в работах, написанных в 1980-е гг., некоторые изложены в работах самого Шмидхубера, написанных в последние три десятилетия. Однако будет неправильным сказать, что вклад Лекуна заключался только в сборе и систематизации идей. Например, Лекун сделал серьёзный шаг в сторону постановки конкретного вычислительного эксперимента, предложив в качестве шага к будущему AGI конкретные классы нейросетевых архитектур под не совсем благозвучными для русского уха названиями JEPA (Joint Embedding Predictive Architectures, Предсказывающие архитектуры [на основе векторных] вложений) и Hierarchical JEPA (Иерархические JEPA). В 2023 г. появились первые функциональные модели, относящиеся к классу JEPA, например созданная при участии самого Лекуна I-JEPA (Image-based JEPA; JEPA, базирующаяся на изображениях) [3307]. Лекун резюмирует масштабную задачу ИИ на следующее десятилетие в форме одного вопроса: как сформировать у машин способность выучивать модели, которые смогут оперировать неопределённостью и отражать реальный мир во всей его сложности?

Для Лекуна ответ начинается с методов самообучения. Действительно, сегодня это одна из самых горячих тем в области ИИ. Но давайте посмотрим и на другие важные аспекты развития технологий в этой сфере.

8.2 Облачные технологии и распределённое обучение

Одним из не совсем очевидных последствий развития нейросетевых моделей стал ренессанс систем централизованной обработки данных. На рубеже тысячелетий мир, казалось, окончательно забыл об эпохе мейнфреймов. Разработчики и пользователи окончательно пересели на персоналки, а машинное время и оборудование стали пренебрежимо дешёвыми по сравнению с рабочей силой программистов. Мир, в котором месячная заработная плата оператора ЭВМ сопоставима с себестоимостью часа работы машины (вспомним рассуждения сторонников «программирования в содержательных обозначениях» в 1960-е гг.), стал чем-то легендарным и не имеющим никакого отношения к нынешним реалиям. Поэтому для многих оказалось полной неожиданностью, что некоторые модели теперь требуют для обучения такого оборудования, которое оказалось не по карману разработчикам, несмотря на беспрецедентно высокий уровень зарплат в отрасли. Особенно очевидно это стало с появлением моделей на основе трансформеров — приспособленность этой архитектуры к параллельным вычислениям позволила буквально «закидывать» некоторые задачи высокопроизводительным тензорным «железом». Впрочем, нейросетевые модели изначально были предназначены для параллельных вычислений. Неслучайно у истоков революции глубокого обучения стояла исследовательская группа PDP (Parallel distributed processing, то есть «Параллельные распределённые вычисления»).

Новой инкарнацией мейнфреймов стали облачные сервисы, предоставляющие пользователям доступ к высокопроизводительному тензорному оборудованию — к быстрым GPU и TPU. Google Cloud AI, Amazon Web Services (AWS), Azure от Microsoft, IBM Watson, российские GPU Super Cloud от #CloudMTS, Yandex DataSphere, ML Space от «Сбера» — все эти сервисы относятся к числу так называемых платформ MLaaS (Machine Learning as a Service, Машинное обучение как сервис). По сути дела, они обеспечивают совместный доступ к мощным аппаратным платформам на основе принципа разделения времени. Себестоимость обучения некоторых больших моделей машинного обучения перевалила за миллион долларов. Себестоимость обучения GPT-3, по оценкам экспертов, достигла 4,6 млн долларов [3308], что примерно на три порядка больше годовой зарплаты рядового специалиста из страны третьего мира, занятого разметкой данных для задач машинного обучения.

Если первое поколение «железа» для MLaaS представляло собой просто множество серверов, оснащённых GPU или TPU, то современные решения в этой области основаны на специализированных вычислительных узлах, связанных между собой сверхбыстрыми каналами обмена данными. Вслед за MLaaS появились платформы GaaS (Games as a Service, Игры как сервис), предоставляющие любителям компьютерных игр доступ к высокопроизводительному игровому оборудованию — главным образом всё к тем же GPU. Таким образом, высокая стоимость оборудования стимулировала развитие новых практик его использования. Важным фактором здесь стал и бум криптовалют, также увеличивший потребность в вычислительных мощностях и подстегнувший рост цен на высокопроизводительное, в том числе тензорное, «железо». Развитие аппаратных платформ, в свою очередь, подстегнуло дальнейшие эксперименты со сверхбольшими моделями. Трудно сказать, куда именно приведёт наметившийся тренд. Возможно, к превращению всей Солнечной системы в одно гигантское вычислительное устройство, частью которого станут и тела людей. Кто знает, быть может, некоторые чёрные дыры — это гигантские гиперкомпьютеры сверхцивилизаций, в которых, как в коконах, сокрыты бесчисленные виртуальные миры, в которых дремлют потомки разумных видов, некогда подобных нашему.

Впрочем, рука об руку с централизацией вычислений в машинном обучении идут процессы, направленные на его децентрализацию. Для их обозначения обычно используют термин «федеративное обучение» [federated learning] (или «совместное обучение» [collaborative learning]). К этой сфере относятся методы машинного обучения, которые используют вычисления на децентрализованных устройствах, каждое из которых содержит некоторое подмножество обучающей выборки. Федеративное обучение позволяет нескольким участникам создавать общую модель машинного обучения без непосредственного обмена данными, что даёт возможность решать такие важные проблемы, как конфиденциальность и безопасность данных, разграничивать доступ к отдельным типам данных или отдельным прецедентам обучающей выборки. Федеративное обучение активно используется в ряде отраслей, таких как телекоммуникации, интернет вещей, фармацевтика и оборона. В настоящее время разработано множество разновидностей и специализированных алгоритмов федеративного обучения. Они позволяют системам машинного обучения преодолевать барьеры, связанные с многочисленными ограничениями на доступ к данным, необходимым для создания эффективных моделей. Пока сами эти барьеры существуют, будут развиваться и технологии, позволяющие машинному обучению выжить в условиях информационной раздробленности. Кто знает, быть может, будущее Земли будет больше похоже на быт азимовской планеты Солярия, жители которой избегают физических контактов и живут в отдалённых друг от друга укреплённых поместьях, обслуживающихся роботами [3309]. По крайней мере, в эпоху пандемии коронавируса мы, кажется, сделали шаг именно в эту сторону.