Тим Харфорд - Через поражения – к победе. Законы Дарвина в жизни и бизнесе
Метод отображений фактически сводится к построению перечня простых и более сложных товаров и ранжированию стран, их производящих, по степени технологичности экономики. Степень модернизированности экономики тесно связана с доходом, но эта зависимость не носит прямого характера. Некоторые страны имеют более высокие технологии, чем доходы, что указывает на то, что у таких стран «еще есть пространство для роста». Примером могут служить данные за 2000 г.: Южная Корея, которая занимает 18-е место в мире по уровню технологического развития, обладает меньшим богатством, чем могла бы, судя по ее положению среди развитых стран. Китай и Индия тоже имеют огромный потенциал роста. И наоборот, есть относительно богатые, но технологически не слишком развитые страны, и их положение не может быть устойчивым. К ним относятся Греция и Объединенные Арабские Эмираты, включая эмират Дубай.
Поскольку сетевые карты, подготовленные Идальго, показывают, как развиваются страны, под углом зрения, который ранее оставался недоступным для ученых, на эту проблему теперь можно взглянуть по-новому. Отобразив товары, которые государство экспортирует, на универсальной товарной карте, Идальго показывает каждую страну как некую сеть товаров. Богатые страны имеют крупные и более диверсифицированные экономики, производящие множество товаров, особенно таких, которые отображаются в центральной части сети. Азиатские «тигры» выглядят совсем по-другому, их быстрый старт характеризуется большими кластерами в области текстиля и производства электроники, но небольшой активностью в тех товарах, которые производят наиболее богатые страны. Африканские страны производят довольно разбросанный спектр товаров и в этом смысле не похожи ни на одну из групп стран. И это может быть большой проблемой.
Сетевые карты показывают развитие экономики как множественность связей между товарами. Колумбия является примером страны, уже производящей товары, которые образуют между собой сеть связей. Это свидетельствует о том, что если Колумбия будет жить в мире, иметь невысокие налоги и работающее правосудие, то она сразу начнет богатеть, как и обещал Адам Смит, поскольку при этом перед частными компаниями откроются огромные возможности. Противоположным примером является Южная Африка. Основную часть ее экспорта составляют алмазы, которые никак не связаны с остальной продукцией. Если Южная Африка будет развивать производство новых товаров, то она может сделать большой скачок в абстрактном «товарном пространстве».
Данные говорят о том, что такие скачки происходят нечасто: листая на своем компьютере одну карту за другой, Идальго показывает, что экономика развивается путем перехода от одного кластера к другому, ближайшему. Для некоторых стран скачок в «товарном пространстве» не может произойти без «большого толчка».
Можно найти примеры успешного вторжения правительств в «товарное пространство». В 1982 г. чилийское правительство решило профинансировать исследование по разведению лосося и привлечь к этой отрасли внимание международных компаний. В течение последующих 25 лет разведение лосося в стране выросло в 10 раз, вызвав соответствующий рост местных компаний. Теперь Чили занимает второе место в мире по лову лосося после Норвегии. (Рост мог бы быть еще более значительным, но в 2007 г. он замедлился из-за болезни, охватившей рыбное поголовье. Эту эпидемию многие объясняли отсутствием жестких стандартов разведения.) Тайваньское правительство решило, что на некоторых сельскохозяйственных землях, где растили сахарный тростник, лучше выращивать орхидеи. Это была разумная реакция на дешевизну бразильского сахара, позволившая не вводить торговый тариф, как это сделали Европейский союз и США. Вместо этого правительство создало инфраструктуру – упаковочные линии, электрические транспортеры, дороги, выставочный зал и даже генетическую лабораторию, а потом привлекло в эту сферу частные фирмы. Сегодня Тайвань – крупнейший в мире экспортер орхидей.
Но здесь есть одна дилемма. Урок, который можно почерпнуть из работ Идальго, заключается в том, что иногда экономика нуждается в энергичных мерах со стороны правительства. Однако, как свидетельствуют данные исследования, вмешательство в экономику правительств в странах с коррумпированными или диктаторскими режимами приводит к катастрофическим последствиям. Даже в богатых демократических странах правительственные программы часто терпят фиаско. Например, полуправительственный венчурный фонд в Дании, созданный для оказания помощи многообещающим новым предприятиям, за короткий период потерял до 60 % от своей рыночной цены. В Великобритании фонд регионального развития потерпел еще большую неудачу: потеря составила 94 %. При этом в Британии средние потери по таким фондам составляют не более 15 %; в Европе – 0,4 %. В Кремниевой долине венчурным капиталистам не грозит даже бессонница.
Создается впечатление, что правительства любят поддерживать неудачников, будь то крупные банки или автомобильные компании. Идеальный кандидат на получение государственной помощи – очень большая и очень неудачная компания. Это прекрасная формула устойчивого неуспеха. В ретроспективе политика «большого толчка» – это не запуск на орбиту, а сбрасывание со скалы.
Однако если пропасть между простыми и сложными товарами слишком широка, чтобы преодолеть ее, делая мелкие шажки, то что могут сделать те, кто принимает решения? Правительствам придется использовать ресурсы и набираться терпения, а не мечтать о чем-то большом и светлом. Это означает поиск новых действенных методов и инструментов, применимых в рамках более масштабных проектов, чем те, которые могут предложить рандомисты.
9. «Формула, по которой среди хаоса возник порядок, а среди отсталости – процветание»
Сегодня Любек – это небольшой городок на северном побережье Германии, но в 1158 г. он был всего лишь замком на берегу моря, кишевшего пиратами. Один из местных правителей по имени Генрих Лев захватил эти земли, занял замок, казнил предводителя пиратов и постепенно сделал Любек богатейшим городом на севере Европы. Его метод был прост: он разработал свод правил, которые распространялись только на Любек. Хартия гарантировала гражданам Любека «уважение гражданских прав», феодалы были изгнаны, и на смену им пришел местный совет, независимый монетный двор чеканил надежные деньги, взимать излишние налоги было запрещено, и, наконец, была создана зона свободной торговли. Любекские купцы добирались до таких городов, как Мюнстер, Магдебург, Нюрнберг, и даже до Вены. Затем Генрих распространил по всей северной Европе весть о том, что примет с распростертыми объятьями любого, в ком есть коммерческая жилка. Народ потянулся отовсюду, и вскоре Любек превратился в Гонконг или Шанхай своего времени. Успех был потрясающий. Даже император Священной Римской империи Карл IV считал Любек одним из пяти городов, которым империя была обязана своей славой. Четырьмя другими были Рим, Пиза, Венеция и Флоренция.
С Любека стали брать пример. На балтийском побережье появлялись города, которые в той или иной мере перенимали хартию Любека, и для них тоже начиналась эпоха процветания. Любек превратился в столицу Ганзейского союза – объединения из почти 200 городов, просуществовавшего вплоть до XVII в. (Сам Любек сохранял относительную независимость до ХХ в. В 1932 г. городской сенат запретил проводить в городе избирательную кампанию Адольфа Гитлера. Но тот взял реванш, административно превратив Любек в пригород Гамбурга.)
При современной быстрой урбанизации, пожалуй, пришла пора снова вспомнить об опыте Любека. Как указывает журналист Себастьян Маллаби, проект Генриха в отношении Любека можно сравнить с попыткой построить новый Чикаго где-нибудь в современном Конго или Ираке. Именно это и хочет сделать экономист Пол Ромер. Он – основатель движения городов хартии. Ромер утверждает, что мир нуждается в городах совершенно нового типа со своей собственной инфраструктурой, а главное, со своими демократическими установлениями, системой налогов и корпоративного управления. Такие города, как Любек, будут управляться по законам, привлекательным для предприимчивых людей. По мнению Маллаби, для Средних веков Любек – «это формула, по которой среди хаоса возник порядок, а среди отсталости – процветание». Это именно та формула, за которую сегодня ратует Пол Ромер.
Есть много свидетельств тому, что города с хартией могут существовать в современном мире. Именно таким городом является находящийся у берегов Малайзии Сингапур. Именно таков Гонконг, до последнего времени бывший британской колонией на берегу Южно-Китайского моря, и именно таков Шэньчжэнь, который правительство КНР объявило «особой экономической зоной». За пределами Юго-Восточной Азии таким городом является Дубай, несмотря на случившийся там строительный кризис. Другими словами, успешный город можно построить где угодно. И все четыре перечисленных города объединяет с Любеком то, что в них действуют законы, отличные от тех, которые применяются на окружающей их территории.
