Н Смеляков - Деловая Америка: записки инженера
Кроме коренных жителей США на встречах были и представители старой и новой эмиграции, а также новейшей, если так можно выразиться, которая появилась после второй мировой войны.
С чувством сострадания можно относиться к русским из числа старых эмигрантов, потерявших родину. Гонимые нуждой и голодом в царской России, они прибыли в Америку еще до Великой Октябрьской революции. Им действительно можно посочувствовать, так как потеря родины, пожалуй, самая тяжелая из всех, какие может пережить человек.
Но есть эмигранты, покинувшие Советскую страну после Октября 1917 г. Большинство этих людей жило ожиданием гибели советского строя. Они одряхлели, лишились веры в возврат старых «добрых» для них времен. Когда-то сильная злоба против Советской власти истощилась, выдохлась, обессилела. Большая часть вождей белой эмиграции повымерла. Остались, так сказать, огрызки. На смену им пришли американизированные отпрыски, родившиеся в США. Вряд ли эта категория эмигрантов представляет сколько-нибудь значительный интерес.
После разгрома немецких фашистов США подобрали и приютили предателей Советской Родины. Их иногда называют перемещенными лицами. Они готовы поступить на любую службу, чтобы не умереть с голоду, выполнить любые задания и поручения, в том числе направленные против своего народа. Их приютили американцы не из добрых побуждений, а рассчитывая на них как на реальную силу для разведывательных и других враждебных Советскому Союзу целей. Этих людей легко узнать, как и всякого беглеца, который старается приобрести, и как можно скорее, навыки чужой речи, чужих манер, чужой внешности. Без этого можно легко умереть с голоду на прекрасной американской дороге, возле складов с продовольствием или у витрины магазина, набитого до отказа различными продуктами.
Такие люди повторяют старые, избитые россказни про Советский Союз. Но эти речи ласкают уже только их собственный слух. Американцы, использовав их пропагандистские возможности, забыли о них.
Но деловая Америка знает цену крупным специалистам и хорошо их использует в своих интересах. В США известно имя Степана Прокофьевича Тимошенко, русского инженера и ученого, знаменитого своими работами по теории упругости, решению сложных проблем, связанных со строительной механикой. Он покинул Родину в 1922 г. и с того времени живет в США. Занимал различные ответственные и почетные должности. Работал в компании «Вестингауз», был профессором различных. университетов, участвовал в проектировании и строительстве мостов. Он окружен ореолом славы крупнейшего теоретика. Его труд хорошо оплачивается.
Но можно ли поверить, что он удовлетворен своей жизнью в отрыве от родной земли? Кто его видел, кто с ним общался, знает, что его жизнь надломлена потерей самого дорогого — Родины. Судьбу Степана Прокофьевича не может облегчить и то обстоятельство, что учебник Тимошенко по сопротивлению материалов до сих пор пользуется популярностью у студентов наших вузов.
Среди американских строителей и проектантов крупных кораблей есть русский инженер, которого тоже использует деловая Америка и имя которого не забыто его коллегами по профессии в Советском Союзе, когда-то сидевшими вместе с ним в одной студенческой аудитории. Это мистер Юркевич. Сейчас он возглавляет не большую контору, расположенную в районе Уолл-стрита (Нью-Йорк), и существует на случайные заказы по проектированию судов. Когда-то он был одним из строителей самого крупного в то время в мире французского океанского лайнера «Нормандия». Встречая нас в своей конторе, он много раз извинялся, что не может принять так, как того требует гостеприимство, что он стеснен не столько площадью, сколько средствами и отсутствием постоянной работы. Его кабинет в 15, может быть, 20 кв. м забит до отказа рулонами старых чертежей, папками с пояснительными записками и расчетами. На стенах развешаны фотографии, большая часть которых посвящена истории знаменитой «Нормандии».
Кстати, о «Нормандии». История этого лайнера весьма печальна. На испытаниях выявилась недопустимо большая вибрация корпуса. После того как были сделаны необходимые конструктивные изменения, корпус перестал вибрировать. В мае 1935 г. турбоэлектроход «Нормандия» переплыл Атлантику за 4 суток 3 часа 14 минут, получив за это приз «Голубая лента Атлантики». В марте 1937 г. это же расстояние он прошел за 4 суток 7 минут. Лайнер по длине на 15 м превосходил высоту Эйфелевой башни, вмещал около 2000 пассажиров при 1285 человек команды и обслуживающего персонала.
Общепризнанно, что это был один из самых лучших кораблей мира того времени. В 1941 г. немецкие подводные лодки загнали «Нормандию» в нью-йоркский порт и там корабль нашел свою могилу, не испытав удара вражеской торпеды или авиационной бомбы. После передачи правительству США лайнер был переоборудован в военный транспорт и готовился к выходу в море, но был уничтожен пожаром. Гибель «Нормандии» у причала, по мнению самих же американцев, показала нераспорядительность и безрукость администрации порта.
Вот как об этом рассказывает советский специалист Л. Скрягин: «9 февраля 1942 г. возник пожар. Корабль горел целые сутки. Несмотря на мобилизацию всех противопожарных судов, пожарных команд, остановить пожар не удалось. Из-за большого скопления воды в верхней части лайнера появился крен и возникла угроза, что корабль опрокинется. Находившийся на пирсе создатель проекта лайнера инженер Юркевич понял это раньше других. Со слезами на глазах смотрел он на гибель своего детища. Юркевич умолял представителей американских властей прекратить безрассудно лить воду на верхние надстройки, предлагал отстаивать только машинное отделение, чтобы спасти уникальную силовую установку. В 23 часа 30 минут, когда крен корабля на левый борт достиг 40°, Юркевич посмотрел на свои часы и сказал американцам время, когда судно опрокинется. Однако самоуверенные американцы не хотели его и слушать. В точно предсказанное время, в 2 часа 45 минут, из-за большого скопления воды на верхних палубах судно, потеряв остойчивость, резко повалилось на левый борт и с креном 80° легло у пирса». (Л. Скрягин. По следам морских катастроф. Изд-во «Морской транспорт», 1961, стр. 50—53.)
Об этом почти слово в слово рассказывал мне сам Юркевич. Видно, не одному человеку поведал эту печальную повесть строитель корабля.
В конце концов американцы, не найдя применения этому кораблю, в 1946 г. продали его на металлолом за баснословно низкую цену в 162 тыс. долл., хотя затраты, произведенные при первоначальной постройке, переоборудовании и подъемных работах составили 99 млн. долл.
Было видно, что Юркевич удручен своим положением. Он вынужден постоянно искать заказы для себя и своей проектной конторы. Невольно приходила мысль, чего мог достичь мистер Юркевич, если бы он был просто товарищем Юркевичем. Работы для такого несомненно талантливого судостроителя у нас нашлось бы много. Выбирай, товарищ Юркевич, что тебе больше нравится. Хочешь — занимайся крупными кораблями, хочешь — мелкими; можешь взяться за быстроходные катера, можешь посвятить себя железобетонному судостроению. Если это не привлекает, приложи свои знания к проектированию и строительству танкеров или скоростных лайнеров. Да есть ли границы выбора, чем заняться человеку с инженерным образованием и опытом у нас в Советском Союзе!
