Хилари Реттиг - Писать профессионально
Типичность означает, что студенты, когда я прошу назвать отрицательные стереотипы, начинают выкрикивать их так быстро, что я еле успеваю записывать. И наоборот, когда я предлагаю вторую часть упражнения (раздел 6.4) — назвать положительные свойства, начинаются заминки.
Когда другие характеризуют вас отрицательно, используя стереотипы, можно смело говорить о предрассудках. Когда вы поступаете так по отношению к самому себе, это называется внутренней деспотией. Несомненно, отрицательные ярлыки снижают продуктивность. Никто не может двигаться в двух направлениях сразу. Если часть вашей души сопротивляется писательству, считая его эгоистичным, бесполезным и т. д., — вы губите свою продуктивность (раздел 6.5).
Составьте список своих негативных представлений о писателях и писательстве и при помощи ведения дневника, а также обсуждений с друзьями, коллегами и другими людьми развейте их. (Иногда достаточно назвать стереотип, чтобы он потерял силу, поскольку многие из них звучат абсурдно). Во время этого процесса я посоветовала бы помнить, что ярлыки воздействуют на нас сильнее, чем мы думаем. Нам свойственно отмахиваться от них, но отрицание обладает большой мощью, особенно когда способствует прокрастинации. Часто ярлыки похожи на айсберги: над поверхностью видна лишь малая часть, зато под водой прячется большая разрушительная сила.
Ограничьте общение с теми, кто придерживается отрицательных представлений о писателях, писательстве и о вас лично. Такие люди действительно способны подавлять. (Часто это члены семьи).
6.3. Какими некоторые успешные писатели видят менее успешных
У многих успешных писателей есть стереотипы по поводу менее успешных собратьев. Я прошу своих учеников перечислить такие предубеждения, и мы снова получаем жесткий, длинный и типичный список.
Отрицательные стереотипы, которых успешные писатели придерживаются по отношению к менее успешным
Возможно, здесь присутствует элемент психологического отзеркаливания — когда некоторые более успешные писатели проецируют собственные ощущения стыда и несостоятельности на менее успешных. Но действительно есть успешные писатели (а также редакторы и преподаватели), которые считают начинающих или тех, у кого нет публикаций, недостойными. К тому же многие литературные и научные сообщества имеют кастовость. Подобное поведение плохо само по себе, но его влияние на окружающих еще хуже. Это посягательство не только на других людей, но и на общую миссию. Менее успешные авторы зависят от более успешных как от потенциальных учителей. К тому же все успешные писатели сами учились когда-то и хотя бы ради взаимообмена должны взять на себя эту роль. Если более успешный писатель предпочитает отказаться от роли наставника, это его право, но у него есть нравственное обязательство «не навредить». (Безусловно, авторы, берущиеся учить, принимают еще большую ответственность, так как обязаны вести себя профессионально. О последствиях плохого наставничества говорилось в разделах 2.8 и 3.10).
Некоторые писатели руководствуются идеей (которую они в силу своего невежества не в состоянии сформулировать), будто звание творческого человека оправдывает недостойное поведение. Это не только устаревший подход, прочно связанный с сексизмом и эксплуатацией, но и лицемерная, корыстная форма мании величия. Писатели так же, как и остальные (а возможно, еще больше), обязаны вести себя достойно, в том числе и в отношении менее успешных коллег, как бы они ни докучали и сколько бы ни доставляли неудобств. (В разделе 4.11 описаны способы мягко и вежливо избегать нежелательных разговоров и обязательств).
И все же многие успешные писатели хорошо относятся к менее успешным, а некоторые из «звезд» — несравненные учителя и наставники. По свидетельству многих, Джон Гарднер был предан своим ученикам. А одна из моих студенток рассказала, что общалась с поэтом Шеймасом Хини[57] и тот вел себя с ней на равных, делился опасениями, примут ли его следующую книгу, — и это после того, как он получил Нобелевскую премию! Пересказывая этот разговор, моя студентка сияла, а доброта и скромность Хини вдохновили всю группу.
Как и в предыдущем разделе, предлагаю составить список ложных представлений, которые в вас укоренились, и сделать все, чтобы от них избавиться. Избегайте общения с людьми соперничающими, злобными или иным способами подрывающими уверенность, невзирая на их талант, известность или связи (раздел 7.3).
6.4. Настоящая правда о писателях и писательстве
А теперь предлагаю список истинных характеристик писателей и писательской деятельности:
Правда о писателях и писательстве
Обычно этот список растет гораздо медленнее предыдущего — признак того, что ученики не осознают своих достоинств. Это еще одно выражение бессилия, которое вызывает прокрастинацию, особенно когда в головах студентов достоинства замещены недостатками и ложными убеждениями.
Я думаю, многие испытывают к писателям нечто среднее между любовью и ненавистью. Нами восхищаются за неординарность, творческое мышление, смелость и недолюбливают за те же самые качества, особенно если сами отказались идти за своей мечтой или сожалеют о любых других жизненных решениях.
Заметьте также, сколько из перечисленных выше качеств обозначают свободу и угрозу авторитетам. Стоит ли удивляться, что авторитарные режимы (и авторитеты в кругу семьи) преследуют писателей?
Отсутствие «специальных принадлежностей» тоже сбивает с толку и вынуждает несведущих людей думать, будто наше занятие не представляет трудностей. Вот что написал Джон Гарднер в предисловии к книге Доротеи Бранд Becoming a Writer:
Писатели больше, чем другие творческие люди, лишены зримого доказательства своей исключительности, когда им удается ее достигнуть. Представители визуального искусства, которые носят при себе обтянутые кожей папки с образцами своих работ, и музыканты, извлекающие сложные и убедительные звуки из трубок или деревянных инструментов со струнами, имеют объемное физическое свидетельство того, что они не похожи на других смертных. Писатели же используют только слова — а это умеют даже попугаи.
Описывая непростую роль писателя в обществе, я люблю использовать слово «шаман». Мы — носители мудрости, но вместе с тем и опасности. Мы стоим особняком, но в то же время участвуем в общей жизни, по крайней мере созерцая и анализируя. Мы наделены силой и влиянием, хотя часто они принимают странную форму и едва уловимы. Но одновременно мы уязвимы. И как истинные шаманы мы способны соединять миры. Как сказал Джон Гарднер, «Когда писатели действительно убедительны в том, что делают, кажется, что им известно больше, чем стоит знать порядочному человеку».
