Мартин Реймонд - Потребители будущего. Кто они и как их понять
Федеративные сети, где внутренние связи подобны связям в мозгу, в десять раз усиливают эту стимуляцию. Благодаря им можно получить блестящие догадки высокого уровня и более полезные отзывы, толчок для движения вперед и более подробную картину того, как и что думает потребитель или рынок.
Такие сети также обладают более совершенной структурой для формули–ровки и осуществления долгосрочных сценариев планирования того типа, который используется нашей сетью и предсказателями в таких сетях, как SenseWorldwide, Contemporary Trends Institute, The Global Business Network, Worth Global Style Network, Demos, The Tomorrow Project, Sociovision, CaptainCrikey. Com и Sputnik. У них всех «в поле» есть сеть экспертов или «обитателей края», и владелец каждой сети использует их, чтобы «раска–пывать» или «просматривать» культуру в определенный момент.
Обычно в сетях такого типа есть небольшое количество избранных мыслителей, радикалов или предвестников новой культуры. Их может быть всего 150; таково число людей в нашем «племени» или социальной среде – те, с кем мы ежедневно видимся, общаемся лицом к лицу и развиваем интеллектуальные отношения, благодаря чему мы им верим, а также начинаем понимать с полуслова.
Такая «социальная телепатия» возникает, потому что мы на опыте узнаем их привычки, образ мысли и то, как им удаются интеллектуаль–ные прорывы. А тому, кто не принадлежит к этой группе, может быть трудно проследить, как это происходит, и тем самым он мешает всей группе идти вперед и совершать прорывы, нужные для эффективного прогнозирования.
В исторической ретроспективе дело было так: у мужчин или женщин в рамках племени, группы или нового общественного строя развивались утилитарные навыки или навыки более высокого порядка, и в какой-то момент в результате «смешивания» основных навыков, по формулировке Стивена Митена (археолога, который в своей работе сосредоточился на этой области), происходил на первый взгляд внезапный переход на более высокий уровень сознания, или интеллектуальное либо духовное «слияние» с реальным миром. В группах, состоящих примерно из 150 человек, это «смешивание», эти на первый взгляд интуитивные скачки или прорывы можно использовать с максимальной пользой.
И опять-таки, эти скачки не всегда происходят намеренно или с по–мощью управления, но благодаря более радикальным и неотвратимым эволюционным процессам, как считает Пол Бретт (преподаватель ор–ганизационного поведения в Гарвардской школе бизнеса) и его коллега профессор Нитин Нория (с кафедры организационного поведения). Они полагают, что природу человека определяют четыре весьма разные характеристики, а именно:
– стремление к приобретениям – вот почему так много людей хотят быть богатыми;
– стремление к образованию связей – вот почему мы считаем, что так важно создавать социальные, гендерные и деловые связи или сети;
– стремление защищать – вот почему мы так склонны к защите своей территории: от своих домов до организаций, где мы работаем, и социальных групп, к которым принадлежим;
– стремление учиться – мы считаем, что оно наиболее важно для ответов на вопросы, почему образуются сети и как можно получать от них больше блестящих догадок.
Поэтому небольшая, отдельная сеть может наиболее эффективно стро–ить значительные прогнозы на отдаленную перспективу. Объединяя идеи, ресурсы и продуманные взгляды на определенную тему или об–ласть, она способна создавать (и создает) платформу или стартовую пло–щадку, с которой можно эффективнее и глубже постигать будущее.
Участники сетей обычно начинают с того, что уже известно, и, как полные энтузиазма и любопытства дети (ведь любопытство – один из ведущих факторов в стремлении учиться), начинают наносить новые точки или создавать совместный банк знаний, заполняя существующие пробелы в информации и используя известные факты или предполо–жения, на основе которых могут продвигаться к более высокой и сти–мулирующей всех цели. Когда в ходе этого процесса они сталкиваются с нехваткой идей или информации, то устраивают дискуссии, задают вопросы, вбивая «интеллектуальные сваи» в берега существующих зна–ний. А затем значительное меньшинство – около 20% сети (помните правило 80/20?) – перекидывает мост по этим сваям, чтобы облегчить переход к следующему этапу решения головоломки.
В своей работе 1994 года «Психология любопытства» психолог Джордж Левенштайн объясняет это как попытку группы или сети ликвидировать «пробел в информации», а защитник окружающей среды и политолог Томас Хомер-Диксон называет это «пробелом в находчивости» в од–ноименной книге. Эти пробелы рассматриваются как полезные, а не вредные. Это трудные, но интересные задачи или головоломки, кото–рые повышают удовольствие от процесса познания, так как напомина–ют сети, что есть вещи, которые еще предстоит узнать, а преодоление трудностей не только увеличит общий запас знаний сети, но и даст ощущение собственной ценности и самоуважение.
Этот пробел, как утверждают Лоуренс и Нория, также «мотивиру–ет группу или ее участников для поисков блестящей догадки, кото–рая перегруппирует их прежние знания таким образом, чтобы в них нашлось место для нового результата наблюдения… Столкнувшись с противоречием, мозг создает или представляет набор возможных ре–шений (разнообразие), пока не находит то, которое восстанавливает гармонию (отбор), которое затем сохраняется в долгосрочной памяти (сохранение). Именно так Дарвин рассматривал развитие человека как вида – с помощью алгоритма Р/О/С».
Ричард Докинз аналогично описывает распространение гена «мема» в культуре и сознании. Как известно, сети во многом работают по та–кому же принципу: какая-то идея «колонизирует» несколько избранных узлов, а они, в свою очередь, «прокачивают» ее через сеть, но только после того, как усилят ее и повысят ее способность вызывать резонанс. Как только достигнут этот новый уровень знаний или выстроен новый мост в будущее, сеть будет использовать его в качестве линии отсчета в своей работе, пока новый «пробел в информации» не поставит под сомнение преобладание старого или общепринятого.
Вот так аппетитная косметика превратилась в тренд «эм-тех», ко–торый, в свою очередь, привел к блестящей догадке об удовольствии от работы, о новых методах работы, о месте работы как «третьем про–странстве», а затем к более серьезным концепциям: иррациональному изобилию и, наконец, сложным адаптивным системам и спонтанным сетям.
Для людей вне сети эти связи не очевидны, но для ее участников их даже иногда не нужно формулировать. Так когда-то работали со своим материалом авторы водевилей, встречаясь в од–ном из своих излюбленных баров на Таймс-сквер. Они не рассказывали друг другу байки, а назы–вали номера: «2, 7, 28» – и собеседник разра–жался смехом. Сначала окружающие принима–ли их за сумасшедших, пока однажды один из этих авторов не пояснил: они знали наизусть свою книгу с шутками, и поэтому им достаточ–но было назвать номер страницы!
