Эдуард Омаров - Кустари и Рокфеллеры
В челночном бизнесе самое «веселое» начиналось обычно на таможне. В нашем случае тоже не обошлось без веселья. Таможенная проверка произошла в поезде, и кто-то из ребят уперся: из принципа отказался открывать свой чемодан. Таможня сказала: «Без проблем!» И высадила весь вагон. В это абсолютно беспредельное время жаловаться было некому, а требовать справедливости – бесполезно. В общем, поезд ушел, а мы остались.
Конечно, началась ругань, крик. Я сказал:
– Зачем ругаетесь? Есть же другая таможня. Значит, нам нужна машина…
Мы находились недалеко от какого-то городка, я дошел до него, нашел автобус, пригнал его, погрузил туда всех наших с их барахлом.
На другой таможне ребята сказали:
– Знаешь, проходи первый. Мало ли что, вдруг тебя не пропустят, останешься один. Возьми вот все наши консервы, иди, жди нас.
В итоге меня с моими маленькими сумками беспрепятственно пропустили, а моих друзей – нет. У них оказалось слишком много вещей. Я, конечно, чуть не метнулся обратно, но меня удержала другая челночная команда.
– Ты что, с ума сошел? Это же государственная граница! Ты не можешь туда-сюда бегать!
– И… что теперь делать?
– Поехали с нами в Краков.
И я отправился с ними, надеясь, что мои товарищи присоединяться ко мне позже. В Кракове мои новые знакомые достали свои товары и начали торговлю. Я же просто бродил по рынку, ждал своих. Тут меня окликнула девушка, почти ровесница, может, чуть старше:
– Эй, чего ходишь? Что не продаешь?
– А как это делается?
– А что у тебя есть? Сигареты? Давай сюда и иди погуляй.
Она просто выложила мой товар на газету, лежащую на земле. Я сделал еще круг по базару, а когда вернулся, она отдала мне мои деньги.
– А это что у тебя такое?
– Консервы…
– Давай сюда!
Я сделал еще круг по рынку, и она снова отдала мне выручку – 4 млн 500 тысяч злотых. Так я стал польским миллионером. По тем временам на эти деньги можно было купить подержанный польский автомобиль, что-то типа наших «жигулей».
Девушка, которая помогла мне стать миллионером, работала преподавателем в университете. Среди челноков было много таких людей, занимавшихся этим бизнесом не от хорошей жизни.
Через пару дней все «расторговались», то есть все продали. Мы жили все это время в очень скромной гостинице, что-то вроде общаги. Проснулись на исходе второго дня – за окном шум, крик, визг. Что случилось? «Война, революция!» Какая война, какая революция? Мы прибежали на площадь, увидели, как какой-то мужик говорит речь, прямо как Ленин на броневике: «Границы закрывают. В стране переворот». Шел 1991 год. Мы поняли, что можем не попасть домой. Начались обсуждения, куда бежать, что делать. Некоторые предлагали искать в Польше рабочую визу или идти почему-то в Германию.
Я не знаю, кто куда двинулся в итоге, потому что решил следовать своему первоначальному плану: купил одежду, за которой, собственно, и приехал, и отправился на вокзал, где встретился с моими ребятами. Они только вырвались с таможни, сидели немытые, небритые, злые. Я побыл с ними еще день, пока они по-быстрому не продали свой товар подешевле, пока не купили новый. Я вернулся домой с новым опытом: недолго побыл польским миллионером и увидел вблизи, что такое челночный бизнес, которым занимались тысячи россиян, восполняя рынок бытовых товаров молодого государства.
Первый заработок
Всегда интересно обернуться назад, увидеть, как еще в раннем возрасте проявлялись задатки, которые в будущем определили жизненный путь.
Вот, к примеру, один случай, который вспоминается довольно часто. Когда мне было семь лет, а моему брату – девять, недалеко от нашего дома на футбольном поле открылся авторынок.
Это было событие с большой буквы! Столпотворение машин, лето, жара. Конечно, мы с братом побежали на все это посмотреть. Мы прогуливались между автомобилями, слушали разговоры взрослых.
И тут я услышал, как кто-то сказал:
– Пить хочется… Где здесь можно попить воды?
– Пойдем принесем им воды! – сказал я брату.
Мы помчались домой, взяли два чайника, кружки, прибежали обратно на рынок и громко провозгласили:
– Кто хочет пить?
Конечно, желающих оказалось много. И тут кто-то из автомобилистов дал мне пятак. Это было как озарение.
– Так на этом можно еще и заработать… – сказал я брату. – Побежали еще за водой?
На этот раз я взял большой чайник, а брат – ведерко. Когда мы вернулись на рынок, послание у нас было уже другое:
– Кому воду? Пять копеек стакан!
В общем, в тот день продажа у нас шла бойко: мы успели сделать еще две «ходки». Так я заработал свои первые деньги.
Другая история произошла спустя два года после моего финансового дебюта. Брат, которому уже исполнилось одиннадцать, нашел подработку на лето: устроился на тарную базу сколачивать ящики.
– Возьми меня с собой! – просился я.
– Нет, – отвечал брат, – таких маленьких туда не берут.
– А ты все равно возьми! Я сам со всеми договорюсь.
– Ну… ладно, пошли.
На базу меня, конечно, пускать не хотели. Но у меня был железный аргумент:
– Так я же не работать пришел, а брату помогать!
В итоге, имея меня в подмастерьях, брат стал делать не одну норму, не две, а целых три. В чем заключался секрет? Я просто оптимизировал его работу. Собственно, сама по себе эта работа сложной не была – знай колоти ящики. Но много времени отнимала организация рабочего места: необходимо было вовремя подтаскивать и подавать доски и гвозди, приносить заготовки, правильно их раскладывать, своевременно уносить готовые ящики.
Вспоминая этот случай, я до сих пор удивляюсь: откуда я знал, как надо поступить, откуда у меня взялся этот навык оптимизации труда, который привел к увеличению его производительности? Размышляя об этом, я прихожу к выводу, что, возможно, предприимчивость – это некое врожденное качество, обусловленное, возможно, в том числе и генетикой. Научных доказательств этой теории у меня нет, но на уровне умозаключения она мне очень нравится. Сейчас я говорю всем: вспоминайте себя, наблюдайте за своими детьми. Были ли в вашем детстве истории, когда вы проявили предприимчивость? При этом неважно, заработали вы денег или нет. В тех историях, которые я рассказал, предприимчивость гораздо важнее заработка. Потому что она обеспечивает заработок в будущем.
Притча о двух мальчиках
Обе истории произошли в 80-е годы. Мальчики, о которых я хочу рассказать, не знали друг о друге. Просто независимо один от другого, они продемонстрировали в свои юные годы качества, которые впоследствии помогли им стать успешными предпринимателями.
