Солтан Дзарасов - Куда Кейнс зовет Россию?
Большой бедой современной российской жизни стало то, что в политике и осуществлении конкретных дел власть опирается не столько на закон, доверие людей и исправность государственных институтов, сколько на ограниченный круг лично преданных друзей и даже родственников, которым предоставляются ключевые и наиболее хлебные должности в государственных структурах и бизнесе. Это не является секретом. Об этом с предельной прямотой пишут во многих печатных изданиях и говорят на каждом углу. «Многие наши беды, – утверждает известный социолог А. Кива, – объясняются низким качеством элиты, среди которой к тому же так много лизоблюдства и лакейства… Причина в характере нашей политической системы, построенной на корпоративной основе (из сослуживцев, сокурсников и пр., одним словом «своих»), а не по принципу отбора самых сильных в конкурентной борьбе» (Кива, 2011, с. 90-91).
Подобный принцип подбора и расстановки «своих» на ключевые посты в государстве и бизнесе создает особую систему патронажа, под сенью которого безнаказанно можно творить все что угодно. В такой обстановке залезать в чужой карман, будь он государственный или частный, считается вполне позволительным. Весьма частой стала практика рейдерства, когда в твой офис являются бравые ребята и пытаются выбросить тебя оттуда и захватить твою собственность на основании купленного их хозяином судебного решения. Купить такое решение никакого труда не составляет, проблема в том, чтобы найти во властных структурах всемогущего покровителя, готового поддержать самовольный захват.
В Государственную думу было внесено предложение о легализации «откупа» в размере миллион рублей (около 30 тыс. долл.) за освобождение от службы в армии, с тем чтобы переложить это бремя на детей несостоятельных родителей. В Интернете публикуются прейскуранты о размерах взятки, которые положено давать чиновникам за принятие тех или иных решений, а также рекламные объявления лоббистских структур, готовых за определенное вознаграждение обеспечить прохождение нужного решения через Думу или правительство. Депутатские места в Думу продаются и покупаются как обычный товар, который тем привлекателен, что обеспечивает его владельцу неприкосновенность от привлечения к ответственности за незаконные действия. Стал депутатом – и тогда делай что хочешь. Любой обладатель больших денег может купить депутатский мандат, который, как говорят негласные источники, в настоящее время стоит от 3 до 5 миллионов долларов и гарантирует безопасное поступление в свой карман многомиллионных доходов от своих незаконных операций. Понятно, что в таком парламенте лучше всего принадлежать к правящей партии и штамповать решения, угодные власти, иначе вылетишь из партии власти и потеряешь парламентскую неприкосновенность.
Таким образом, приведенный выше экспериментальный материал, на мой взгляд, дает достаточные основания для вывода о несоответствии принятой нами неоклассической модели экономики интересам и целям нашего общества. С ее помощью мы не создали цивилизованную рыночную экономику, а еще печальнее, что мы мало продвинулись по пути демократии. Мы еще не нашли такую модель общества, которая бы соответствовала нашей специфике и интересам.
4. Необходимость альтернативной модели экономики
С помощью вышеизложенных данных и соображений я пытался показать, что прямое пересаживание англосаксонской модели рынка на почву нашей цивилизации себя не оправдало. Рыночная свобода была объявлена у нас при отсутствии не только каких-либо традиций частного предпринимательства, но и элементарных основ правового регулирования его деятельности. Нет у нас аналогичного цивилизованным странам трудового и налогового законодательства. Но если бы даже были, еще предстоит выработать традиции законопослушания, требуемые цивилизованными рыночными отношениями.
Важнейший вывод, который вытекает из нашего эксперимента, на мой взгляд, состоит в том, что в результате механического переноса ценностей одной цивилизации на чуждую им почву они утрачивают свое прежнее содержание и превращаются в свою противоположность. Нерегулируемая государством свобода оборачивается неограниченным произволом, а нацеленность на прибыль – в беззастенчивую эксплуатацию и подавление одними людьми других людей. Поставленный у нас по неоклассическим чертежам эксперимент не сделал общество лучшим, а в некоторых отношениях сделал его даже худшим, чем советское общество. Бедных стало больше, появилась безработица, выросли преступность, смертность, упали законность и культура.
Западное представление, что собственность есть также ответственность, глубоко чуждо нашему сознанию. Для вышедшего из криминала (другой среды частного предпринимательства не было) собственника-мафиози никаких правил и законов не существует, и он ведет свои дела по собственному произволу. Он оказался еще хуже, чем советский бюрократ, который не был демократом, но и не смыкался с преступностью. Советский чиновник находился под жестким контролем партии и государства и танцевал под музыку вышестоящего начальства. Как показал опыт нашего рыночного развития, такая подконтрольность может быть для общества гораздо предпочтительнее той «свободы», при которой мафиози творит свой произвол. В первом случае, худо или бедно, экономика функционирует ради всех людей, а во втором – к выгоде одних и в ущерб другим. Несмотря на то, что бывшие государственные предприятия достались им за бесценок, новые собственники презирают не только тех, кто лишился собственности, но общество в целом. Они всячески уклоняются от любых обязанностей перед своим народом. Мало того, что они старательно уходят от уплаты налогов. Вдобавок к этому новые собственники всячески норовят запустить руку в карман государства. С помощью проникшей во все поры общества коррупции они свели законность до минимума. Как было показано выше, возникли легально и полулегально работающие фирмы, за определенную плату консультирующие предпринимателей о способах обхождения законов, ухода от налогов, получения нужного судебного решения и т. д. В результате законы не соблюдаются и преступность колоссально выросла. Тюрьмы переполнены, а средств на их содержание не хватает. Пришлось придумать новый вид наказания – домашний арест.
Такая экономика не может функционировать нормально. В наших условиях законы могут соблюдаться только при условии жесткого и неподкупного контроля за предпринимательской деятельностью. Если же представить себе полное соблюдение законности и стопроцентное наказание за все совершаемые правонарушения, то больше половины населения страны придется заключить в тюрьмы. Нереальность такой перспективы диктует необходимость выбора иной модели экономики, при которой рыночная свобода ограничена разумными пределами, а контроль над хозяйственной деятельностью осуществляется таким образом, чтобы максимизировать мотив общественного служения и минимизировать возможность правонарушений. Не следует закрывать глаза на то, что в плановой экономике уровень хозяйственных преступлений был намного ниже, и на то была своя причина. Плановая определенность и обязательность считалась более справедливым способом ведения дел, нежели рыночная неопределенность и произвольность. Подобное восприятие реальности нашим населением изменить трудно, и с этим надо считаться.
