У Альбрехт - Мошенничество. Луч света на темные стороны бизнеса

Во второй главе мы уже говорили о трех элементах треугольника мошенничества, а в главах со второй по четвертую рассмотрели первых два элемента           давление внешних обстоятельств и потенциальную возможность. В этой же главе мы обсудим последний элемент — самооправдания мошенника. Джим Баккер оправдывал свои действия, убеждая себя, что его телевещательная компания действовала в благих целях и что он тем самым помогал ближнему. Точно так же Робин Гуд оправдывал свой разбой тем, что он «грабил богатых и отдавал бедным».
Почти каждый случай мошенничества включает в себя элемент самооправдания. Большинство мошенников до этого не совершали никаких преступлений, и им надо как-то оправдать свои действия в своих же собственных глазах. Обычно они оправдывают их чем-то наподобие следующего:
•  Моя фирма или организация мне задолжала.
•  Я только одолжу на время деньги и сразу же их верну.
•  От этого хуже никому не будет.
•  Я заслуживаю большего.
•  Это направлено на благие цели.
•  Чем-то  надо  жертвовать  —  или  своей  репутацией, или собой. (Если для покрытия моей неплатежеспособности я не совершу эту растрату, то люди узнают, что я не могу держать свои обещания, а это ужасно, ведь я считаюсь профессионалом.)
Конечно,   существует   бессчетное   количество   и   иных • причин  и  оправданий. Приведенные выше, примеры, однако, могут послужить нам основой для обсуждения роли самооправдания при совершении мошенничества.

Очень важно осознать, что среди нас очень мало тех, кто не ищет себе оправдания. Мы ищем себе оправданий, что слишком полны, что не делаем зарядку, что тратим больше, чем следует. И большинство из нас так же ищет оправдания своей нечестности. Вот два примера таких оправданий.
Жена много работает, копит деньги и покупает себе наконец новое платье. Надев его в первый раз, она спрашивает мужа: «Как тебе моя обновка?» Понимая, что жена тяжелым своим трудом долго копила на него деньги, иначе она бы его не купила, муж говорит: «О да, оно просто прелестно!», хотя оно ему совсем не нравится. Почему же муж лжет? Скорее всего он внутренне сознает, что если он скажет правду, последствия будут гораздо более печальными, чем если бы он солгал. Он оправдывает себя тем, что «в конце концов, если ей самой нравится, пусть оно будет нравиться и мне». Увы, в данном случае это самооправдание из нежелания обидеть жену приводит ко лжи, что уже само по себе является нечестным поведением. Жена носит это платье в полной уверенности, что оно мужу нравится. А тому можно было бы сказать ей: «Дорогая, ты очень красивая женщина, и это одна из причин, по которой я на тебе женился. Большинство из вещей, которые ты покупаешь и носишь, мне нравится, но именно это платье к числу моих любимых я бы не отнес».
Вы приходите к теще на обед. На десерт она испекла вишневый пирог. Даже если вам пирог не нравится, вы все равно лжете и говорите: «Какой вкусный пирог!» Почему вы солгали? Потому что вы понимаете, что не хотите обидеть чувства своей тещи, а если похвалить ее кулинарные способности, то ей это будет приятно. Как и в случае с платьем, вы поплатитесь за свою ложь, так как теща, будучи уверенной, что вы любите вишневый пирог, будет потчевать им вас снова и снова. Нечестности можно было бы избежать, просто промолчав или сказав: «Вы прекрасно готовите, и я обожаю ваши обеды, но вишневый пирог я не очень люблю».
Эти два примера самооправдания относятся к случаям лжи. Часто нечестность оправдывается желанием сделать людям приятное, и иногда подобные же оправдания используются при совершении мошенничества, причем можно лгать себе, а можно и другим. Следующий пример показывает, как самооправдание нечестности позволяет нарушить закон.
Вы садитесь в машину и выезжаете на автостраду. Висит знак «55 миль/час». И что вы делаете? Скорее всего будете ехать быстрее, оправдывая превышение скорости одним из следующих способов:
•   Никто не едет с положенной скоростью, все ее превышают.
•   Эта машина сделана специально для  того,  чтобы ездить быстро.
•   55 миль в час — это просто идиотское правило. Можно вполне безопасно ездить быстрее.
•   Я вынужден ехать со  скоростью  общего  потока машин, иначе создам аварийную ситуацию.
•   Ничего страшного, если и придется заплатить пару штрафов за превышение скорости.
•   Я опаздываю.
•   Если ехать со скоростью миль 62—63 в час, то это, по сути дела, не считается превышением.
Неужели можно нарушать закон и превышать скорость, если это делает кто-то другой? А что если кто-то мошенничает? Дает это вам право жульничать тоже? Превышение скорости может иногда привести к более тяжким последствиям, чем мошенничество.
Ближе связаны с мошенничеством самооправдания при уклонении от уплаты налогов. Очень многие при этом оправдывают свои действия следующим образом:
•   Я плачу больше, чем должен был бы.
•   Богатые-то налогов не платят!
•   Правительство транжирит деньги, а мне надо платить!
•   Я свои деньги заработал тяжким трудом.
Для того чтобы понять всю распространенность уклонения от уплаты налогов, рассмотрим следующий пример:
В 1988 г. Налоговое управление США впервые опубликовало данные по количеству налогоплательщиков-иждивенцев. Согласно федеральным налоговым поступлениям, в 1987 г. их было 77 миллионов, а в 1988 г. их количество сократилось до 70, то есть 7 миллионов, или почти 10% иждивенцев, испарилось. Что же с ними стало? Или их никогда не существовало, или они бегали где-нибудь на четырех лапах по дворам, нося имена (клички) типа Джерри или Феликс. Налоговое управление установило, что в 1987 г., а скорее всего и раньше, более 60 000 семей показали в налоговых декларациях наличие четырех и более никогда не существовавших иждивенцев, а несколько миллионов ограничились одним и более.
Указание в налоговой декларации никогда не существовавших иждивенцев является одним из наиболее банальных и легко выявляемых мошенничеств с налогами. Кроме того, , роль самооправданий в этом случае настолько серьезна, что позволяет миллионам граждан жульничать при декларировании своих доходов. И наконец рассмотрим еще один пример самооправдания.
У друга одного из авторов этой книги шесть детей — пятеро сыновей и дочь, самая младшая. Если вы его спросите, что самое важное в его жизни, он ответит: «Моя жена и дети, на следующем месте – работа, потом церковь, а уж затем все остальное». Автор спросил его, каким отцом он себя считает. «Думаю, что я – хороший отец. Я тренирую детскую команду, занимаюсь со скаутами, помогаю по дому, неплохо зарабатываю. Да, мне кажется, что я неплохой отец». Затем его спросили: «А что, по твоему мнению, значит – быть хорошим отцом? Хороший отец ведь должен уделять своим детям время, не так ли?» — «Конечно, — последовал ответ. — Нельзя быть хорошим отцом, не проводя время с детьми». Тогда автор спросил своего друга: «А сколько времени ты проводишь со своими детьми?» Друг покраснел и ответил: «Наверное, недостаточно». Здесь нужно сказать, что, несмотря на то, что он все-таки как-то занимался детьми, на самом деле этот человек был «трудоголиком». Он казался себе хорошим отцом, потому что судил о себе по своим намерениям, а он «пытался» быть таковым. Другие не считали его таким уж хорошим отцом, так как судили о нем по его поступкам и знали, что своим детям он уделяет не так уж много времени.
Все мы грешны тем же. Мы судим о себе по своим намерениям, а другие о нас — по нашим действиям. Чаще всего намерения наши гораздо лучше, чем поступки. Большинство из нас собирается вставать пораньше, делать зарядку, меньше есть, больше читать, быть хорошим мужем (женой), отцом (матерью), больше помогать другим, не сплетничать… Скорее всего именно по этой причине у нас так много разводов. И жены, и мужья судят о себе по своим намерениям, а о супругах — по их действиям.
Какое это имеет отношение к мошенничеству? Большинство мошенников, когда их спрашивают, говорят нечто вроде: «Я собирался вернуть эти деньги, действительно собирался», и они в этом искренни. В глубине души они-таки собирались вернуть похищенное, а так как они судят о себе по своим намерениям, то не рассматривают себя в качестве преступников. С другой стороны, жертвы мошенничества оценивают жуликов по их действиям и говорят: «Грязная свинья! Ты украл у меня (или фирмы) мои деньги!»
Оценивая себя по своим намерениям, легко оправдать любое мошенничество. Люди испытывают давление внешних обстоятельств, у них имеется потенциальная возможность, и они намереваются (или убеждают себя, что собираются) вернуть деньги обратно.