Ф. Ландберг - 60 семейств Америки
Семейство Морган, следуя своему кредо — искусство ради денег, — выстроило рядом со своим домом на Мэдисон авеню большую библиотеку. Вход в эту библиотеку, где хранятся дорогие иллюстрированные рукописи я прочие литературные произведения, разрешался ограниченному количеству посетителей по специальным пропускам. Морган потребовал от городского управления освобождения библиотеки от уплаты налога на недвижимое имущество. Поскольку налог, причитавшийся с этого участка, превышал те 500 тыс. долл., которые требовались на расширение библиотеки, дело это вполне заслуживало внимания. Участок находится в центре Манхэттена, окружен огромными небоскребами, и ценность его ежегодно увеличивается. Однако Моргановская библиотека открыта лишь для весьма ограниченного круга избранных посетителей. А по вечерам, когда публика не допускается, библиотека снова становится частным палаццо Морганов.
Генри Клей Фрик, также заинтересованный в уклонении от налогов, превратил свой городской дом на Пятой авеню в частный художественный музей, который впоследствии был открыт для публики. Налоги на эти частные городские владения могут со временем превысить их ценность. Однако, если удастся сократить сумму уплачиваемого налога в период высоких налоговых норм, то если произойдет политический переворот, который приведет к снижению налогов, наследники и правопреемники первоначальных владельцев, сохраняющие свои законные права на это имущество, снова смогут превратить его в свою полную собственность.
В 1936 г. Эндрью У. Меллон объявил, что он полностью дарит государству свою 50-миллионную художественную коллекцию. По закону 1935 г. о доходе эта коллекция, оставаясь в составе имущества Меллона, была бы обложена налогом в 32 362 тыс. долл., которые надлежало платить наличными. Таким образом, принеся в дар свою коллекцию, Меллон сохранил 32 362 тыс. долл.
Однако, если собрание Меллона стоило 50 млн. долл., как это, повидимому, и было, не следует ли все же считать это настоящим подарком? Но пока неизвестна финансовая роль коллекциии во внутренней истории меллоновского состояния, нельзя видеть в ней великодушное пожертвование. Даже если подлинная стоимость коллекции равнялась 50 млн. долл., она могла представить огромную финансовую выгоду для Меллона в момент, когда он располагал большим избытком наличных денег или имел наличные за границей и не был в состоянии перевести их в США из-за валютных или иных ограничений. Зачастую наличные средства сами по себе представляют неудобство для мультимиллионеров; будучи помещены в банки большими суммами, они редко приносят прибыль. Систему инвестиционных банков иногда бывает не в состоянии разместить 50 млн. долл, под достаточно надежное обеспечение, тогда как-бессмертные произведения искусства, которые можно застраховать от кражи, огня и других видов разрушения, представляют сравнительно устойчивую ценность.
Не может ли мультимиллионер в такой же степени сохранить свои средства, если он будет держать их в виде не приносящих дохода наличных? Однако наличные деньги часто снижаются в ценности, и это понижение сказывается в повышении цен. Например, после войны государственные процентные бумаги Соединенных Штатов котировались на фондовой бирже в 80% их номинальной стоимости. В 1918 г. курс доллара в Мадриде упал ниже 30 цент. В 1933 г. ценность его по сравнению с золотом упала на 40,4%.
Мультимиллионер учитывает все эти факторы и старается применять разнообразные формы капиталовложений. Произведения искусства представляют собой особую форму сохранения богатства и являются добавочным капиталовложением. Богатство размещается не только в многообразных акциях, облигациях и наличных деньгах, но и в недвижимой собственности, произведениях искусства, драгоценностях, полисах страхования жизни и т. п. После того как исчерпаны все возможности вложения капитала внутри страны, остаются международная сфера с ее многообразием валют и ценных бумаг и недвижимая собственность заграницей. После того как и это все использовано, остаются освобождаемые от налога филантропические фонды.
Огромная художественная коллекция, подобно крупному страховому полису, является формой страхования богатства от снижения денежного курса и многочисленных других видов финансовой неустойчивости. Произведения искусства фактически служат международной валютой почти в такой же мере, как золото. В периоды острой необходимости правительства конфискуют произведения искусства, принадлежащие частным лицам, наравне с золотом и иностранными ценными бумагами и валютой.
Таким образом, семейство Меллон извлекало из своей большой художественной коллекции финансовую выгоду. Предположив, что в основном эта коллекция существовала в своих теперешних размерах 20 лет, мы увидим, что ее 50-миллионная стоимость, разложенная на это число лет, составит 2 500 тыс. издержек в год, что следует считать сравнительно дешевой страховкой громадного состояния. Столкнувшись в настоящее время с такими нормами имущественного налога, которые угрожают сделать эту особую форму страхования весьма дорогой, семейство Меллон просто рассталось с коллекцией.
Пока имущественный налог не сделал эту коллекцию слишком дорогой, Меллон был гарантирован, что он всегда будет иметь от 25 млн. до 50 млн. долл., что бы ни случилось с американской валютой, какие бы ограничительные меры ни были приняты против его компаний. Если бы он не смог реализовать эти картины в Америке, их купила бы по солидной цене Европа.
Для непосвященного эти соображения могут показаться натянутыми. Но так могут подумать лишь те, кто не соприкасался с богачами, мозг которых беспрестанно работает над изысканием самых разнообразных способов применения своего богатства, которые бы давали возможность а) получать наибольший доход, б) уклоняться от уплаты возможно большего количества налогов, в) обеспечить максимум разнообразия в капиталовложениях и г) обеспечить наибольшую гарантию, какая только возможна. Завещания свидетельствуют о том, что эта забота о внутреннем распределении состояний простирается даже за пределы врат смерти. Большинство мультимиллионеров хотят, подобно Карнеги, чтобы их богатства сохранялись нетронутыми на вечные времена.
Неосведомленные люди часто жалуются, что богачи заинтересованы лишь в "мертвом" искусстве, редко уделяют внимание современному искусству и совсем уже мало заботятся о субсидировании современных им художников. Однако совершенно очевидно, что богачи, всецело занятые использованием и сохранением своего собственного могущества, не заинтересованы по существу и в "мертвом" искусстве. Оно привлекает их лишь в качестве высоко котирующейся международной валюты.
