Роман Масленников - Новая PR-элита
Но общаться не давали?
На острые темы общаться никто не мог, хотя у директоров их было очень много. Например, они могли собраться и три дня подряд беседовать о каком-то регионе на базе какого-либо крупного предприятия, «ОмскШина» или «Пазистор». Два раза я поучаствовал, а на третье заседание они к нам приехали. Я тогда работал в Армянской ССР на крупнейшем предприятии электронной промышленности. Там была серьезная проблема со зрительной утомляемостью операторов микросборки. Представьте себе: пятнадцать тысяч женщин работают с микроскопами, а через два года у них портится зрение и снижается работоспособность. В подобных ситуациях на производстве устраивали так называемые комнаты психологической разгрузки. Музыка или шум бегущей воды, панорамные слайды с видами природы, кресла-качалки, кислородный коктейль. Но на пятнадцать тысяч работниц была всего одна комната психологической разгрузки!
Естественно, она была сделана больше для высоких гостей, чтобы водить их в комнату психоразгрузки, тем самым показывая заботу о работниках предприятия. Поэтому за пять лет работы на этом предприятии я перезнакомился со многими высокими гостями Армении: министром образования Болгарии, замминистра здравоохранения Италии и др. не был знаком. Когда меня пригласили работать на предприятие, директор Петросян Эдик Александрович, умный и проницательный человек, мне сказал: «Слушай, сделай так, чтобы сотрудники сами могли разгружаться». И тогда мы комнату психологической разгрузки превратили в учебный центр по саморегуляции. Работники могли прийти туда несколько раз и научиться самостоятельно снимать утомление и стресс прямо на своих рабочих местах.
Работа у меня была эффективная. Во всяком случае, скажу ради шутки: я единственный человек на всей планете, среди всех народов, который с фамилией Алиев имеет премию ленинского комсомола Армении. Такого не бывает. Для истории это не очень приятная фамилия.
Алиев – это азербайджанская фамилия, но я-то дагестанец, у меня точно такая же фамилия. Получить премию комсомола человеку по фамилии Алиев – это нонсенс! Я для юмора говорю. Конечно, у нас была дружба народов и так далее, но практика есть практика. Тогда в пяти номерах журнала «Электронная промышленность» мы вели рубрику «Промышленная психофизиология», где описывали эту методику. Это были восемьдесят третий, восемьдесят четвертый, восемьдесят пятый годы. Я тогда придумал блок-схему для создания автоматизированного обучения навыкам самоуправления. Потом я уехал в Дагестан, время моего пребывания вышло, а мне директор говорит: «Не уезжай! Чего ты уезжаешь?» – в Дагестане у меня мама. Он говорит: «Ты там ничего не сделаешь», – я говорю: «Почему?» – он говорит: «Потому что у нас союзная республика, а ты уезжаешь в автономную». Я не знаю, это интересно будет или нет.
Интересно!
«Будем делать центр при Минздраве»
Это логотип или товарный знак Синхрометода «Ключ» "Звезды над нами и космос внутри нас и упражнение «Полет»
Я приехал в автономную республику, к себе на родину. Сижу у предсовмина, и говорю ему: «Вот обложки журналов, везде мои портреты, я там такой знаменитый стал». Я ему пример привожу, чтобы не только похвалиться, чтобы показать, как к этой работе можно отнестись.
«У нас в Дагестане сейчас нет ковров, нет коньяка хорошего, вырубила горбачевская эпопея, сухой закон – ну, ничего нет! Давайте сделаем на примере Армении такой центр, чтобы у нас тоже в гостях люди со всего мира были, учились, для этого школы сделаем. Например, я встречался с министром здравоохранения, с замминистра из разных стран». И вдруг поворачивается ко мне рассерженный предсовмин и говорит: «Да ты хоть со шведским королем встречайся! Надо же быть скромнее». Я ему зачем рассказываю это? Оказывается, вот как воспринял. И тогда я вспомнил Петросяна – вот гений, да? – он говорил, что в Дагестане ничего не сделаешь, там другое мышление – мышление автономной республики, которая все время сидела на дотациях. И местные чиновники ходили как князьки, а по московским ковровым коридорам министерств они ходили на цыпочках. И там два-три года вообще у меня ничего не было, потом вдруг неожиданно министр здравоохранения включился, дали мне «Москвич» сразу, водителя. «Будем делать центр при Минздраве», – я был счастлив.
А потом вдруг неожиданно выключился! Оказывается, приезжал в Махачкалу министр здравоохранения Потапов. И наш министр хотел к его приезду сделать что-то уникальное. Это я узнал через год. Это судьба у меня такая. Оказывается, они там сидели, и наш министр Потапову рассказывал, что мы хотим центр саморегуляции сделать, а тот ему сказал толи в шутку, толи под рюмку: «Ты онанизмом не занимайся!» – потому что у него слово «саморегуляция» так проассоциировалось, а собеседник не стал уточнять, доказывать, испугался страшно, поэтому все сразу выключилось.
Два-три года у меня ни жилья не было, ничего. За это время мы провели там пять школ по двадцать дней для врачей, психологов из ста пяти городов России. Ко мне приезжали, у меня были статьи в медицинской газете. Статьи были во всех газетах, прямо сказать. В «Комсомольской правде» у меня была статья большая.
Сами журналисты приезжали?
Журналисты, все приезжали, потому что у меня в девяностом году вышла книжка «Ключ к себе», тираж был двести тысяч. Тогда большими тиражами делали. Конечно, «Ключ к себе» – это хорошая книжка была, я и сейчас ею горжусь. Человека можно научить в десять раз быстрее управлять своим состоянием, чем это можно сделать по системе йоги, и так далее. В связи с этим мы потом пять лет с Анатолием Алексеевым, режиссером, вели по центральному телевидению передачу «Помоги себе сам», то есть меня знали в стране.
Потом пошла коммерциализация телевидения, сейчас там только шаманы и шарлатаны, все это для оглупления народа, «Битвы экстрасенсов» и так далее. А так, чтобы учить людей, нет. Давай перекинемся на восемьдесят первый год.
Я вообще хотел узнать, как вы к этой проблематике подошли? У вас же врачебное образование, медицинское?
Да, я врач, уже заслуженный.
Вернемся к медицинскому институту, когда я после школы учился в мединституте в Дагестане. У нас был очень крупный институт. Нас отправляли в Тулу, Москву – куда угодно. Потому что база хорошая была. Я вообще в детстве был «книжным» мальчиком, потому что у меня мама была деканом филфака педагогического института, а папа был руководящим работником. Я все время читал, читал, читал: психологию, фантастику – все, что угодно. Было очень интересно, как устроен человек, как устроена вселенная. Я постоянно об этом думал. И когда я поступил в мединститут, оказывается, вместо психологии, как устроен человек в контексте его внутренних ресурсов и возможностей, – анатомия, латынь. Два года анатомии, когда каждую косточку изучаешь, каждую вырезку по-латыни и по-русски, скука! И тогда я создал внутри института кружок. Начитался фантастов: «Понедельник начинается в субботу», «Научно-исследовательский институт чародейства и волшебства» Стругацких и пр. Я создал кружок, чтобы мы занимались психологией, философией. Я уговорил пять-шесть человек, что мы будем заниматься. Я активным и творческим парнем был. Они вяло согласились, не зная, о чем речь идет – балбесы же все были, пока молодые.
