Светлана Барсукова - Эссе о неформальной экономике, или 16 оттенков серого
Но самый главный подарок нашему герою сделали несчастные таджики. Это просто гимн неформальной теме! Продажный начальник ЖЭКа, обложенный со всех сторон адвокатом, решается взорвать дом. Замысел прост и изящен – доверить газосварочный аппарат таджикам. Дело верное, потому что диплом газосварщика у них купленный. И будь они немцы какие-нибудь, пошли бы как миленькие в подвал выполнять задание непосредственного начальника и подорвали дом. Но они предпочли халтурку: в чердачной тиши решили кладбищенскую оградку сварганить. (Тут автор, видимо, поднимается до высот символизма.) Взрывом снесло часть крыши, но дом устоял. Устоял благодаря купленным дипломам и любви к халтурным приработкам.
Ничего не передергиваю, просто протоколирую детали. Торжество закона случилось благодаря массе обстоятельств, природа которых неформальна, а иногда и противозаконна. И тут Астахов прав: формальные законы работают только в тандеме с неформальными практиками. Именно неформальные практики определяют – работает ли закон, и если работает, то в чьих интересах. Наш герой спасает дом и права жильцов благодаря формальным нормам, но приводит их в действие с помощью неформальных рычагов. Его противники пользуются ровно той же схемой: формальные документы служат фасадом сделки, инструментом реализации неформальных договоренностей.
Все действия злоумышленников столь же законны, как и ответные ходы доблестного адвоката.
Целью любого теневого соглашения являются формальные, юридически оформленные документы. Коррупция, на которую, как на гвоздь, вешается весь сюжет, – это именно неформальная практика использования формального права. Никто и никогда не дает взятки человеку, не имеющему выход на визирование документов. Пообещал девелопер министру откат – получил лицензию на строительство. Лицензия – документ юридический. Но дали ее в силу неформальной договоренности о разделении доходов.
Или, например, выселение жильцов за неуплату коммунальных платежей. То, что в романе это под покровом ночи произошло, так это от желания детективный флер придать. В действительности все делалось в рамках закона силами судебных приставов. Между тем в стране таких должников – миллионы, кварталами можно косить. Почему же их из квартир не выгоняют? Потому что массово этот закон не запустить – слишком велика социальная цена акции. А вот при наличии конкретного заинтересованного лица на ту или иную квартиру – другое дело.
Закон – как вода. Сама по себе она без вкуса, без цвета, без запаха. Все зависит от того, как ее используют. Без воды нет жизни, но цунами – это тоже вода, поставленная в безвыходные условия активностью подземных толчков. Буква закона, конечно, важна, но куда важнее воля того, кто ее активирует. Воля, помноженная на капитал – экономический, социальный, политический. Собственно, книжка получилась именно про это. Помимо воли автора.
А суды? Суды – это место отнюдь не применения закона, а его толкования, что, кстати, никогда и не отрицалось. Вопрос лишь в том, какие силы формируют тенденции толкования. Русь-тройка все больше ассоциируется со связанными воедино тремя ветвями власти под предводительством власти исполнительной. В этой композиции суды занимают отведенное им место.
Часть 5
Неформальный мир труда
Эмпирическая энциклопедия о жизни неформала
В тени регулирования: неформальность на российском рынке труда / под ред. В.Е. Гимпельсона, Р.И. Капелюшникова. М.: Изд. дом ВШЭ, 2014. 535 с.
Эта книга – сугубо профессиональная. Иначе говоря, забраться в кресло, укрыться пледом и погрузиться в удовольствие, качаясь на волнах авторской логики, с этой книжкой вряд ли получится. Тут другой случай: карандаш в руках, погружение в цифры, отсечение главных мыслей от нюансов. Читать эту книгу – работа, для которой, кстати, нужна определенная квалификация. Лично я некоторые места спускала на тормозах, не обладая достаточными знаниями эконометрики. Но в целом осилила. Чтобы понять жанр, достаточно сказать, что пятая часть книги приходится на приложения в виде таблиц с результатами расчетов.
Вы спросите: зачем мучилась? Ну, во-первых, читательский труд и мучение – это не одно и то же. Во-вторых, радует результат. Многие мои прежние фрагментарные знания приобрели системный вид. Не то чтобы я этого не знала абсолютно, однако полноты картины не было. И вот она появилась. Разве того не стоили несколько сточившихся карандашей? Данная монография – самая полная эмпирическая картина неформального рынка труда в России.
Книга состоит из глав, представляющих собой полусамостоятель-ные исследования разных авторов, объединенные одной рамочной темой – неформальностью на российском рынке труда. В силу этого неизбежны повторы базовых вещей. Однако повторы оправданы с точки зрения возможности читать не всю книгу, а выбранную главу. Я прочитала всю. И хочу поделиться полученными знаниями, подозревая, что узкие профессионалы, конечно, не пройдут мимо этой книги, однако широкая читательская аудитория дрогнет при виде цифр, формул, графиков. А смысл, за ними стоящий, стоит того, чтобы его обсудить.
Что такое хорошо и что такое плохо?
Ответа на этот вопрос не знает никто, но многие делают вид, что ответ очевиден: формальность – это хорошо, а все виды неформальности – плохо. И на первый взгляд такая категоричность имеет основание. С одной стороны, неформалы страдают от того, что на них не распространяются нормы трудового права (пенсии, больничные, выходные пособия и проч.). С другой стороны, все общество страдает от неформального найма, представители которого пользуются общественными благами на положении «безбилетников», разлагая тем самым «налоговую мораль» общества. Список того, что можно инкриминировать неформалам, довольно обширен. Это и примитивные технологии, которыми они вынуждены ограничиваться ввиду недоступности банковских кредитов, и относительно неэффективное использование труда, и отсутствие стимулов к росту в силу ограниченности прав собственности. Словом, лучше бы их не было.
Но тут оказывается, что лучше их и нет. Именно они, неформальные работники, были безальтернативными представителями трудовой деятельности на протяжении веков. Других просто не было. Это их труд раскрутил обороты экономики до того уровня, когда рынок, в том числе рынок труда, из вспомогательного элемента превратился в доминирующий принцип экономической организации. И базовые постулаты рынка, впоследствии воспетые классиками экономической теории, воплощали в жизнь именно неформалы, чья деятельность была максимально приближена к принципам свободной конкуренции. Они были каноническими образцами того самого homo economicus, что стал фундаментом неоклассической экономической науки. Образно говоря, они были «натурщиками» для творений А. Смита и Д. Рикардо.
