Герберт Норман - Становление капиталистической Японии
Когда во главе его становились недовольные самураи, оно было направлено на возвращение к старому строю, когда же крестьянство выступало против ростовщичества, высокой арендной платы и чрезмерных налогов, это движение выражало смутное стремление крестьянства к более демократическому режиму[1]. Крестьянские восстания первого типа — реакционные по своему характеру, проходившие под руководством недовольных элементов феодального класса и направленные против нового режима{51}, были постепенно ликвидированы, а после подавления Сацумского восстания 1877 г.) они перестали вообще иметь какое-либо значение. С этого времени аграрное движение в Японии развивается в трех направлениях. Во-первых, вспыхивают волнения арендаторов, требующих снижения арендной платы. Во-вторых, происходит борьба мелких земельных собственников, которым угрожала потеря земли, против ростовщиков и усиливающегося класса помещиков. И, в-третьих, наблюдается движение всех землевладельцев против правительственной политики покровительства по отношению к крупным торговым и финансовым домам, которую правительство проводило за счет сельского населения. Примеров аграрного движения первых двух видов можно привести огромное количество, так как борьба за снижение арендной платы и против ростовщичества является характерной для любого общества, в котором имеются арендаторы, обязанные платить высокую арендную плату, и мелкие собственники, живущие под постоянной угрозой потери своей земли за долги местным ростовщикам. Причины, порождавшие такого рода аграрное движение в ранний период Мэйдзи, были кратко изложены Майе в его письме на имя графа Ямагата. «Положение сельского населения, — писал Майе, — за последнее время стало в высшей степени неудовлетворительным. Доказательством этому могут служить восстания крестьян, вражда между должниками и кредиторами, банкротства и принудительная продажа сотен крестьянских хозяйств в ряде провинций, а также петиции правительству, составленные на собраниях земледельцев, где последние просят об освобождении их от поземельного налога или о его сокращении».
Примером первых двух видов аграрного движения может служить активная деятельность партии должников (сяккинто) в различных префектурах, и в особенности в Идзу, Ибараки, Гумма и др. Еще более показательным примером этого рода движения является восстание в Титибу (префектура Сайтама) в ноябре 1884 г., которое охватило Нагано и Гумма, причем восставшие ставили своей целью добиться снижения арендной платы и ростовщического процента[2].
Однако в этот период 1877–1885 гг.) аграрное движение первого и второго вида не имело большого политического значения. Третий вид, который может быть охарактеризован как протест землевладельцев против привилегированного положения финансовой олигархии, имеет огромное историческое значение, поскольку именно из среды землевладельцев наиболее громко раздавался клич «Свобода и народные права!». Так как эти землевладельцы впоследствии стали знаменосцами конституционного движения и так как они составили основу либеральной партии (дзиюто), мы более подробно остановимся на характерных чертах этого третьего вида аграрного движения.
На первый взгляд может показаться странным, что именно землевладельцы составили ядро либерального движения. Слово «землевладелец» сразу же вызывает в памяти европейского читателя представление об английском сквайре (помещике), с его укоренившимся консерватизмом в социальных и политических вопросах. Для того чтобы объяснить мировоззрение японского землевладельца, мы должны вернуться к анализу отношений, существовавших между японскими арендаторами и помещиками, о чем мы говорили в предыдущей главе.
Мы видели, что японский помещик взимал арендную плату, а арендатор хотя и принимал на себя предпринимательский риск, не распоряжался своим доходом. Помещик был заинтересован главным образом в превращении риса или других сельскохозяйственных продуктов, собранных в виде арендной платы, в деньги по максимально высоким ценам. Следовательно, его беспокоила прежде всего существующая цена на рис. Заинтересованность помещика в превращении сельскохозяйственных продуктов в товары превращает его самого в мелкого капиталиста-предпринимателя, который вкладывает свои деньги в землю или в местную кустарную промышленность, связанную с землей (как, например, изготовление мисо, производство сакэ) или же становится рисовым маклером, мелким торговцем искусственными удобрениями и т. п.[3]. Один иностранец, несколько лет тому назад посетивший Японию, писал о японской деревне: «Когда я обратил внимание на то, что там (то есть в одной из деревень, в префектуре Нагано) производством сакэ и сёю часто занимаются землевладельцы, мне объяснили, что прежде эти отрасли промышленности находились исключительно в их руках». В другом месте записок этот же автор пришет: «Прежде чем покинуть этот город, я имел беседу с одним землевладельцем, который превращал в сакэ рис, полученный от его арендаторов в виде арендной платы. Он принадлежал уже к пятому поколению винокуров». И далее: «Все лавочники, по-видимому, имеют свои собственные дома и все они, за исключением трех, владеют землей»[4]. Таким образом японский землевладелец, взимающий непомерно высокую арендную плату, является полуфеодальным помещиком, но, кроме того, ему присуща и другая черта — черта торговца-капиталиста. И именно эта черта втягивала японского землевладельца в политическую борьбу в период, о котором идет речь. Это подтверждается той активной ролью, которую играли помещики-предприниматели в образовании либеральной партии, дзиюто. В 1880 г. был образован совет предпринимателей, занимающихся производством сакэ (сакая кайги), под руководством некоего Кодзима Минору, который быстро вовлек в ряды новой организации огромное число производителей сакэ по всей стране. Правительство, обсуждавшее в это время программу расширения военно-морского флота, которая неизбежно требовала увеличения налогов, предложило, наряду с другими мероприятиями по увеличению бюджетных поступлений, повысить налог на дзосэки (плиточные дрожжи, применяемые для выработки сакэ). В ответ на это сакая кайги на первой же конференции партии дзиюто в 1881 г. выступил против этого налога и выдвинул лозунг «свобода предпринимательства» в духе чистейших манчестерских либералов XIX в. Большая популярность этой организации среди сельской и городской знати вызвала тревогу у правительства, вследствие чего в декабре 1881 г. совет был распущен по приказу губернатора города Осака. Несмотря на запрещение, винокуры открыли свою сессию в лодке на реке Ёдогава. Деятельность совета предпринимателей привлекла большое число помещиков-предпринимателей и мелких помещиков, связанных с торговой деятельностью, в ряды дзиюто, в результате чего помещики составили ядро этой партии.
