Герберт Норман - Становление капиталистической Японии
Социальное положение японского крестьянина-арендатора
Японский крестьянин-арендатор не является капиталистическим предпринимателем, как в других странах. Но его нельзя считать также и сельскохозяйственным наемным рабочим, который получает заработную плату деньгами от землевладельца, берущего на себя предпринимательский риск. Японский арендатор представляет собой смешение того и другого; он является земледельцем и в то же время отдает большую часть своей продукции помещику. Он напоминает английского крестьянина-арендатора, поскольку он берет на себя весь риск сельскохозяйственного предприятия; но так как доход с его предприятия отбирает землевладелец, то японский арендатор напоминает сельскохозяйственного поденного рабочего. Заработная плата этого сельскохозяйственного полупролетария выражена не в деньгах, а в виде вознаграждения натурой и зависит от размера собранного урожая и колебания цен на сельскохозяйственные продукты. В урожайный год доля арендатора несколько повышается, но так как спрос на сельскохозяйственные продукты остается сравнительно неизменным, то в урожайные годы цены на продукты катастрофически падают, в особенности во время уборки урожая. Таким образом, вполне может случиться так, что денежный доход арендатора сократится, несмотря на хороший урожай. С другой стороны, цены на промышленные товары, которые арендаторы вынуждены покупать, зависят не от урожая, а от других факторов, в частности от состояния внешнего рынка. В неурожайные же годы цены на зерно повышаются, но у арендатора, обрабатывающего небольшой клочок земли, едва ли может остаться что-либо для продажи. Больше того, в эти годы он нередко вынужден покупать им же выращенное и проданное зерно. Таким образом, японский крестьянин-арендатор является олицетворением двойственности: в нем имеются черты предпринимателя-арендатора (который принимает на себя предпринимательский риск) и сельскохозяйственного пролетария (поскольку помещик вследствие высокой арендной платы отбирает большую часть дохода этого предприятия). Одна черта настолько тесно переплетена с другой, что было бы неправильно рассматривать японского арендатора только как предпринимателя или только как пролетария.
Вопрос о хронической перенаселенности и образование рынка рабочей силы
Из этого анализа следует, что процесс роста помещичьего землевладения, с одной стороны, и обезземеливание крестьян-собственников — с другой, нельзя рассматривать как следствие развития капиталистических отношений в сельском хозяйстве{50}, тогда как в Англии в XVIII в. именно развитие капитализма явилось движущей силой процесса огораживания.
Процесс экспроприации японского крестьянства, равно как и отделение промышленности от сельского хозяйства (то есть разрушение кустарной промышленности), происходил быстрее, чем рост капиталистических предприятий в сельском хозяйстве или развитие городской промышленности. То, что описанный выше процесс экспроприации крестьян происходил значительно быстрее, чем развитие капитализма как в сельском хозяйстве, так и в промышленности, подтверждается тем фактом, что спустя четверть столетия после реформы поземельного налога лишенные земли крестьяне не превратились в более или менее значительном количестве в сельскохозяйственный или промышленный пролетариат, а сделались арендаторами, полуарендаторами или же собственниками чрезвычайно мелких участков земли; причем для поддержания своего полуголодного существования они должны были заниматься каким-нибудь видом домашней промышленности, как, например, прядением, ткачеством или шелководством. Эта огромная армия мелких крестьян-собственников, арендаторов и полу арендаторов, обрабатывающих мельчайшие участки земли, число которых вследствие дробления непрерывно увеличивалось, исторически явилась источником хронической перенаселенности[19]. Раздробленные, мельчайшие участки земли не могли обеспечить крестьянину получения дохода, необходимого для поддержания даже полуголодного существования семьи. Поэтому женщины в семье вынуждены были заниматься каким-нибудь видом домашней промышленности, а мужчины — искать дополнительную работу в качестве кули на дорогах, железнодорожном строительстве и т. п. Та часть постоянного избыточного населения, которая не имела возможности остаться в семье, была вынуждена искать себе средства к существованию в городах. Те, кто не мог поступить на фабрики, становились рикшами, грузчиками, кули — словом, низшим слоем неквалифицированных рабочих. В города уходили также и ремесленники, которые были вытеснены из мелкой кустарной промышленности в результате введения новой машинной техники, а также те рабочие, чей труд оказался излишним вследствие применения женского и детского труда. Это постоянное избыточное население в лучшем случае являлось полубезработным, а условия его жизни характеризовались нерегулярным заработком, неуверенностью в завтрашнем дне, а в случае получения работы — крайне продолжительным рабочим днем и низкой заработной платой. Это постоянное избыточное население стремилось в конце концов уйти из городов обратно в родные села, что приводило к еще большей перенаселенности деревни и действовало в качестве фактора, снижающего жизненный уровень крестьянства. Сильное давление перенаселения деревни на аграрные отношения не позволяло многим из крестьян снова стать земледельцами, и поэтому они вынуждены были искать средства к существованию в какой-нибудь отрасли кустарной промышленности, а с упадком последней невыносимые условия существования заставляли крестьян посылать своих дочерей в города на текстильные фабрики в надежде при помощи их заработка предотвратить полное разорение семьи. Часть населения, выброшенная из процесса производства в сельском хозяйстве и не сумевшая перейти в ряды промышленного пролетариата, превращалась в текучий резерв рабочей силы. И точно так же как вода стремится занять наиболее низкий уровень, так и это текучее избыточное население вынуждено было идти на самую низкооплачиваемую работу, снижая тем самым общий уровень заработной платы рабочих. В такой стране, как Япония, где развитие городской промышленности хотя и являлось бурным по своим темпам, но не было широко распространенным, большая часть избыточного населения не могла быть поглощена промышленностью.
Более того, поскольку заграничный рынок рабочей силы, представляющий собой отдушину, которая помогла разрешить проблему избыточного населения в некоторых европейских странах в конце XIX в., оказался отрезанным для японских рабочих вследствие запрещения иммиграции, этому избыточному населению Японии ничего не оставалось делать, как только ждать дальнейшего развития индустриализации или искать новых возможностей для поддержания своего существования в домашней промышленности. С полным основанием можно сказать, что существование этого огромного источника хронического или потенциального избытка рабочей силы привлекло внимание к сельскому хозяйству мелких промышленников. Поскольку перенаселение в сельской местности не дает возможности большей части этого избыточного населения заниматься сельскохозяйственным производством, единственным средством существования для нее остается промышленность, городская или домашняя.
