Сергей Шиптенко - Экономика Белоруссии. Исторические очерки ХХ–ХХI века
В этих условиях президент РБ Александр Лукашенко, избранный в июле 1994 г., инициировал разработку Программы неотложных мер по выходу экономики из кризиса, ставившей во главу угла достижение финансовой стабилизации и укрепление национальной валюты – белорусского рубля. Было проведено ужесточение финансовой и денежно-кредитной политики, включая сокращение бюджетного дефицита и ограничение льготного кредитования экономики. Эта политика в целом выполнила свою главную задачу – значительно снизить уровень инфляции. Если в 1994 г. потребительские цены увеличились в 23,2 раза, то в 1995 г. – в 8,1, в 1996 г. – в 1,5 раза. Вместе с тем сдерживание роста цен с помощью мер по ограничению денежного предложения вызвало углубление спада производства, свертывание инвестиционной деятельности, снижение жизненного уровня населения. В 1995 г. ВВП снизился по сравнению с 1994 г. на 10,4 %, продукция промышленности – на 11,7 %, продукция сельского хозяйства – на 5 %, инвестиции в основной капитал – на 31 %. Реальные располагаемые доходы населения в 1994 г. упали на 21 %, в 1995 г. – еще на 13 %[178]
Неверно полагать, будто специфичная социально-экономическая политика Белоруссии возникла только после прихода к власти Александра Лукашенко. Она сложилась до этого. А. Лукашенко лишь последовательно реализовал тот курс, который сформировался в Белоруссии в начале 1990-х годов.
Таблица 1.
Динамика основных социально-экономических показателей Белоруссии в 1992–1996 гг. (в% к предыдущему году)(Источник: 10 лет Содружества Независимых Государств (1991–2000). Стат. сб. – М., 2001. – С. 12, 18,22,25,45,128)
Уже в конце 1980-х годов в БССР началась сильная внутренняя политическая трансформация, которая была связана с успешной политикой индустриализации западной части республики. Успешная индустриализация вела к усилению позиций внутри БССР директората крупных промышленных предприятий и к усилению зависимости белорусских областных и республиканских элит от промышленных гигантов, к поглощению остальных белорусских социальных групп промышленными гигантами и связанными с ними фрагментами общества.
Изменялась сама структура политической власти в БССР: на смену всем типам территориальных элит приходил технократический директорат промышленных гигантов. Это хорошо заметно в том числе и на персональном уровне: на смену первому секретарю ЦК КПБ Е. Соколову, поднявшемуся на программе строительства крупных животноводческих комплексов в Брестской области, лидером Белоруссии стал Вячеслав Кебич, бывший директор самого крупного в БССР предприятия – Минского тракторного завода. В каком-то смысле можно сказать, что в конце 1980-х годов в БССР происходил быстрый переход власти в руки промышленников.
В дальнейшем в Белоруссии произошло фактическое объединение управления всеми крупными предприятиями в единую систему с директивным централизованным управлением. Гиганты составили своего рода громадный концерн. К этому концерну оказались пристегнуты и все остальные формы экономической активности в Белоруссии. Назначение руководства крупных предприятий, определение основных направлений их экономической активности и производственных планов, определение приоритета развития тех или иных предприятий и отраслей – все это оказалось в руках центрального республиканского руководства.
Промышленность и транспортЕще в 1990 году БССР объявила своей собственностью все промышленные предприятия, которые находились на ее территории. Однако последствия этого шага, его цели и даже задачи в Белоруссии качественно отличались от такого же шага в других союзных республиках. Все республики переводили предприятия союзного подчинения из-под власти Москвы ради усиления своей политической самостоятельности и курса на получение государственной независимости. В конечном счете, перевод союзных предприятий под власть республики был формой ослабления влияния Москвы на политическое развитие республики, способствовал тем силам в каждой республике, которые стремились к отделению от СССР. Союзные республики в целом были не способны сохранить крупные предприятия, и переход предприятий в их руки в большинстве случаев усиливал ослабление промышленности и даже влек за собою деиндустриализацию.
В БССР перевод союзных предприятий в собственность республики способствовал обратному процессу: весь общественный и экономический потенциал начинал работать на сохранение промышленности в момент, когда союзный центр вел политику, противную интересам промышленности, а начинавшийся экономический кризис в СССР был уже очевиден. Был осуществлен принципиальный переход к мобилизационной модели развития белорусской экономики в преддверии начавшегося коллапса советской промышленности. Именно интересы крупной промышленности обусловили консервативную, антиреформаторскую позицию Белоруссии в начале 1990-х годов. Белорусская политика сводилась к мобилизации всех внутренних ресурсов республики в интересах сохранения крупного промышленного производства и к активной защите белорусским государством интересов своих крупных производителей на внешних рынках.
До распада СССР в республике были более развиты отрасли перерабатывающей промышленности, что способствовало экономическому росту за счет неявных дотаций со стороны России. Методы ценообразования на продукцию обрабатывающих отраслей давали возможность предприятиям повышать цены только на так называемые новые товары. Достаточно было, например, получить знак качества или несколько изменить внешний вид выпускаемой модели обуви, как она считалась новым товаром, и предприятие получало право на повышение цены. Повысить цены на продукцию добывающих отраслей таким методом было невозможно. Цены на сырьевые продукты оставались весьма низкими относительно цен на продукцию перерабатывающих отраслей. Именно то обстоятельство, что Белоруссия была «сборочным цехом» СССР позволяло ей получать прибыль несоизмеримо большую, чем затраты на переработку сырья в готовую продукцию[179]. Таким образом, экономическое положение Белоруссии в период разворачивания системного кризиса не было настолько хорошим, как это следовало из статистических показателей. Не Белоруссия дотировала Россию, а наоборот, Россия дотировала Беларусь, забирая продукцию белорусской промышленности по завышенным ценам и предоставляя сырье по заниженным. Передовые отрасли белорусской экономики, находившиеся, на первый взгляд, на острие технического прогресса, оказались безнадежно отсталыми, но руководство республики не спешило с проведением рыночных реформ[180]. В то время руководители считали, что для пользы дела необходимо оградить «успешно» развивающееся хозяйство республики от негативного влияния московских реформаторов. В начале 1990-х годов правительство упорно держало цены стабильными, несмотря на значительную инфляцию (1989 г. – 7,5 %, 1991 г. – 19 %) и некоторую либерализацию цен в соседних республиках. Эта политика усилила товарный голод и стимулировала массовый вывоз товаров из республики, который начался летом 1990 г.[181]
