Сергей ГОРОДНИКОВ - РАСОВЫЕ ОСНОВАНИЯ ПРОМЫШЛЕННОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ
По этим причинам монархия задаёт пределы разумному, основанному на научном постижении миропорядка совершенствованию социальной культуры общественного сознания горожан, препятствует быстрому изменению существа общественно-производственных отношений тогда, когда происходит качественное изменение производительных сил. В истории каждого пережившего буржуазные революции государства монархия была не в состоянии возглавить эти, по своей сути, социальные революции. Такую же неспособность японская монархия показала в недавнем прошлом, так как современная конституция Японии, позволившая ей стать великой экономической державой, была следствием поражения Японии во Второй мировой войне, навязана американскими оккупационными силами. То есть, монархическая Япония может на определённой ступени развития оказаться неспособной совершить решительные преобразования, которых потребуют исторические обстоятельства, и тогда она потеряет способность углублять совершенствование постиндустриального производства и поддерживать высокую степень непрерывного обновления этого производства.
В России, в отличие от Японии, помимо создания конкурентоспособного на мировых рынках и максимально прибыльного капиталистического производства стоит сверхзадача ускоренного освоения огромных и малозаселённых территорий. Её нельзя решить без решительного перехода на наукоёмкое промышленное производство, делающее личный труд очень производительным, а расселение нации по территории всё более равномерным, – а это может обеспечить только предельная рационализация экономической, политической и общественной жизни при высочайшем равенстве возможностей каждым членом общества выбирать место приложения своих способностей. Только при научно обоснованной рационализации экономических и социально-политических отношений рост промышленного производства будет достигаться постоянным и беспрепятственным совершенствованием социальной культуры общественно-производственных отношений самыми передовыми социальными слоями, выстраивающими власть в соответствии со своими интересами. Иначе говоря, будущие русские национальные общественные отношения должны выстраиваются таким образом, чтобы все члены общества обслуживали политику продвижения интересов собственности, наиболее выгодную для развития производства, для его прибыльности и конкурентоспособности на мировых рынках. Поэтому использование монархического устройства государственных отношений в России невозможно и не имеет смысла.
Национально-республиканская форма общественного самоуправления в обстоятельствах чрезмерной зависимости политической устойчивости от темпов промышленного развития оказалась в своё время в США, а сейчас оказывается в России более подходящей, чем конституционная монархия, только она позволяет довести представления о национальном общественном самосознании и равенстве возможностей членов национального общества до мыслимого предела. Все проявляющиеся сейчас в России попытки либеральных кругов господствующего режима и всяческих патриотов воспрепятствовать республиканскому национализму, повернуть страну к имперскому, православному конституционному монархизму или подменяющему его чиновно-полицейскому авторитаризму обречены на то, чтобы рано или поздно потерпеть неудачу. Именно русской национал-демократии предстоит доказать, что в условиях падения ведущего значения США в промышленном цивилизационном развитии, республиканский национализм всё же имеет преимущества перед монархией в развитии постиндустриального научно-технологического производства. Но для этого республиканский национализм должен сознательно опереться на расовое мировосприятие, которое подразумевается традиционной монархией и является подлинной причиной превращения послевоенной Японии в промышленную сверхдержаву.
2. Буржуазная революция вызывает рост этнического и расового самосознания
Россия с 1989 года переживает вторую буржуазно-демократическую революцию в своей истории, и на этот раз успешную. Именно поэтому в предыдущей главке можно было делать выводы о приближении начала русской Национальной революции, – она становится возможной вследствие того обстоятельства, что вскоре можно будет говорить о завершении процесса воплощения в действительность объективных задач текущей буржуазно-демократической революции.
Буржуазные революции начинаются призывами к свободе, равенству прав и братству всех людей. Однако в действительности они происходят только ради политического утверждения равенства возможностей делать личный выбор каждым человеком, что необходимо для создания условий переходу от экстенсивного производства к интенсивному производству, как в городской промышленности, так и в сельском земледелии. Ибо такой переход означает «включение» ранее незадействованных личностных свойств и способностей каждого человека, обеспечение широкого поля деятельности для всех талантливых, изобретательных, предприимчивых, и никаким эволюционным образом он не осуществим. Буржуазная революция совершается в определённой стране тогда, когда в этой стране непрерывно углубляется кризис экономики, построенной на экстенсивных способах хозяйствования, на утверждаемых феодальной бюрократией правовых отношениях, при которых узаконены привилегии для тех немногих, кто осуществляет регламентирование образа жизни у подавляющего большинства населения. При исчерпании средств для поддержания феодально-бюрократических экстенсивных способов хозяйствования недовольство старыми правовыми отношениями вызревает не только в низах, – и даже не столько в низах, – но и во влиятельных кругах верхов, стремящихся добиться безраздельных прав на государственную собственность, чтобы безнадзорно, открыто пользоваться ею по своему усмотрению. Только в превращении значительной части государственной собственности в свою частную собственность такие круги видят единственный способ преодоления кризиса, а так же увеличения своих доходов.
К примеру, английскую буржуазную революцию начали именно представители привилегированных пресвитерианских верхов, которые захватили руководство долгим парламентом и, используя парламент, стали добиваться от короля уничтожения идеологического и правового феодально-бюрократического абсолютизма, в том числе в вопросах собственности, но добиваться этого только для себя, для выразителей крупных имущественных интересов. Они желали не революции, а только реформ, уступок королевской власти своим требованиям. Однако им не удалось удержать настроения недовольства хозяйственным положением дел в стране среди низов, и произошёл революционный подъём горожан против королевской власти как таковой, который пресвитерианцы невольно, не имея к тому намерений, вызвали. В России во время Перестройки Горбачёва происходило то же самое. Советская коммунистическая система власти и управления страной сложилась в виде коренного усовершенствования феодально-бюрократического абсолютизма царского самодержавия. И часть деятелей привилегированных верхов советской бюрократической номенклатуры, движимых интересами стать независимыми и полноправными частными собственниками государственных предприятий, возглавили массовое недовольство экономическим застоем 70-х годов, который был вызван исчерпанием экстенсивных способов хозяйствования, направили его на уничтожение идеологического и правового абсолютизма коммунистической системы управления советской империей. Им всего-то хотелось осуществить изменение отношений собственности реформированием их сверху. Однако в непримиримой борьбе с противниками таких реформ они поневоле стали искать поддержки в слоях городского населения, в первую очередь среди гуманитарной интеллигенции, и в конечном итоге подтолкнули низы на взрыв революционного неприятия привилегированного положения всей партийно-хозяйственной номенклатуры, на котором была построена советская власть. Революция началась с того, что Верховный Совет СССР созыва 1989 года должен был по замыслам реформаторов от высокопоставленной номенклатуры стать народным, состоящим из народных представителей, и от имени советского народа узаконить крупную частную собственность на средства производства. Иначе говоря, частью высокопоставленных деятелей привилегированной номенклатуры Верховный Совет СССР созыва 1989 года был превращён в народно-представительный парламент. Но в этом парламенте самыми идеологически убеждёнными и организованными оказались те представители горожан, которые отличались либеральным буржуазным мировоззрением, и они требовали революционного низвержения коммунистического государственного строя и постепенно перехватили политическую инициативу у номенклатуры.
