Генри Хэзлитт - Экономика за один урок
Рассмотрение всей нелепости, сокрытой в этом правдоподобном утверждении, заняло бы у нас слишком много времени и увело бы в сторону от основной темы. Нет никаких здравых оснований для того, чтобы брать определенные ценовые отношения, существовавшие в конкретный год или период, и расценивать их как священные или даже как неизбежно более «нормальные», чем действовавшие в любой другой период. Но даже если они и были «нормальными» в свое время, то какое есть основание полагать, что те же отношения должны быть сохранены более 60 лет спустя, когда за этот срок произошли огромные перемены в условиях производства и спроса? Период с 1909 по 1914 год, как основа для паритета, не был выбран случайно. С точки зрения относительных цен, это был один из самых благоприятных периодов для сельского хозяйства за всю нашу историю.
Если бы в этой идее была хоть какая-то логика или искренность, она была бы универсально применима. Если ценовые отношения между сельскохозяйственной и промышленной продукцией, превалировавшие с августа 1909 по июль 1914 года, необходимо было бы постоянно поддерживать, то почему бы тогда не поддерживать постоянно ценовые соотношения всех товаров того времени?
В первом издании этой книги, вышедшем в 1946 году, я использовал следующие данные, иллюстрирующие ту абсурдность, к которой привело бы следование этому принципу:
«Шестицилиндровый туристический автомобиль «Шевроле» в 1912 году стоил 2150 долларов. Несравнимо улучшенный шестицилиндровый седан «Шевроле» в 1942 году стоил 907 долларов, однако при сопоставлении этой цены на основе «паритета» с ценами на сельскохозяйственную продукцию автомобиль должен был бы стоить 3270 долларов.
Цена за фунт алюминия с 1909 по 1913 год включительно составляла в среднем 22,5 цента, в начале 1946 года равнялась 14 центам, но при «паритете» она должна была бы составить 41 цент».
Сложно, да и спорно было бы пытаться привести эти два конкретных сравнения применительно к сегодняшним условиям, учитывая не только сильную инфляцию (потребительские цены выросли более чем в 3 раза) в период с 1946 по 1978 год, но и качественные различия автомобилей двух разных периодов. Но эта сложность лишь подчеркивает практическую неприменимость приведенного выше предложения.
После приведенного выше сравнения в издании этой книги 1946 года затем я привлек внимание читателя к тому факту, что тот же тип роста производительности труда отчасти также привел и к снижению цен на сельскохозяйственную продукцию. Мною были приведены следующие данные: «В пятилетний период с 1955 по 1959 год средний сбор хлопка с одного акра в Соединенных Штатах составлял 428 фунтов, в период с 1939 по 1943 год — 260 фунтов и, наконец, всего 188 фунтов в «базовый» период — с 1909 по 1913 год». Когда эти сравнения приводятся для сопоставления с сегодняшним днем, они показывают, что рост производительности сельскохозяйственного труда продолжался, хотя и более медленными темпами. В период с 1968 по 1972 год с одного акра собиралось в среднем 467 фунтов хлопка. Аналогично, в пятилетний период с 1968 по 1972 год собиралось в среднем 84 бушеля кукурузы с одного акра. Для сравнения — в среднем всего 26,1 бушель кукурузы в период с 1935 по 1939год. Соответственно, собиралось 31,3 бушеля пшеницы с одного акра и всего 13,2 бушеля пшеницы в более ранний период.
Благодаря более эффективному использованию химических удобрений, лучших штаммов семян, а также возросшей механизации сельского хозяйства стоимость сельскохозяйственной продукции значительно снизилась. В своей книге издания 1946 года я приводил следующую цитату: «На некоторых крупных фермах, которые были полностью механизированы и где используются линии поточного производства, требуется от одной трети до одной пятой использовавшегося ранее труда, чтобы обеспечивать такой же объем выработки, какой существовал несколько лет назад»[7]. Однако, все это игнорируется защитниками «паритетных» цен.
Отказ универсализировать принцип далеко не единственное свидетельство того, что этот экономический план вовсе не проникнут заботой об интересах общества, а является всего лишь средством субсидирования отдельных интересов. Другим свидетельством является то, что когда цены на сельскохозяйственную продукцию становятся выше паритета или это форсируется правительственной политикой, со стороны фермерского блока в Конгрессе никогда не раздаются требования снизить такие цены до уровня паритета или вернуть государству из выданных ранее субсидий сумму в размере превышения. Это — правило, действующее только в одном направлении.
2
Опуская все эти соображения, давайте вернемся к главной ошибке, которая нас здесь интересует. Этот довод заключается в том, что если фермер продает свою продукцию по более высоким ценам, то он может приобретать больше промышленных товаров, а следовательно делать промышленность процветающей и обеспечивать полную занятость.
С точки зрения такой аргументации, конечно, не имеет значения, будут цены на фермерскую продукцию на этот раз «паритетными» или нет.
Все, однако, зависит оттого, какова природа этих высоких цен. Если они являются результатом общего оживления экономики, если они следуют за большим процветанием бизнеса, расширением объемов промышленного производства и увеличившейся покупательной способностью городских рабочих (а не за счет инфляции), то тогда они действительно могут означать возросшие процветание и объемы производства не только для фермеров, но и для всех остальных. Но мы обсуждаем вопрос роста цен на фермерскую продукцию, вызванного правительственным вмешательством, которое может осуществляться несколькими способами. Так, более высокие цены могут быть установлены волевым решением — это наименее реальный способ. Далее, они могут быть вызваны готовностью правительства осуществлять закупки всей фермерской продукции, предлагаемой по паритетным ценам. Либо же, правительство предоставляет фермерам достаточно средств в кредит с тем, чтобы они не выходили на рынок со своим урожаем до тех пор, пока не установятся паритетные или более высокие цены. А также они могут быть вызваны вводимыми правительством ограничениями на размер урожая. На практике же часто используется комбинация перечисленных способов. В данный момент мы просто допустим, что каким-то способом рост цен достигнут.
Каков результат от этого? Фермеры получают более высокую цену за свой урожай.
Несмотря на сокращение объемов производства, их «покупательная способность» при этом возрастает. На какое-то время они становятся более преуспевающими и покупают больше промышленной продукции. Это все то, что видно тем, кто рассматривает лишь непосредственные следствия такой политики для групп, прямо вовлеченных в этот процесс.
