Евгений Майбурд - Введение в историю экономической мысли. От пророков до профессоров
В конце концов, все упирается в вопрос типа кто в доме хозяин?" Демократия, как известно, означает народовластие. Но если, по Ленину, кухарка будет управлять государством, некому будет готовить обед. Да и не из чего будет его готовить. Поэтому общество создает институты представительной и исполнительной власти, называемые государством. Но не здесь начинается демократия. Начало народовластия заключено в суверенитете народа над своим государством. Последнее, однако, всегда стремится к своему суверенитету над народом. В СССР такое было в полной мере. В современной России слишком многое осталось в данной области от недавнего прошлого. Но и в западных странах с их давними демократическими традициями имеют место те же тенденции. И главный инструмент, благодаря которому государство приобретает, так сказать, автономию, — это монопольный контроль над валютой. "История есть, по большей части, история инфляции, — замечает Хайек, — причем инфляции, устроенной правительствами и ради выгоды правительств".
Никогда не бывает, что инфляция вредит всем без исключения. Всегда имеется некто, кому она выгодна, По общему правилу, инфляция выгодна всякому должнику и невыгодна любому кредитору. Потому что, возвращая взятую взаймы сумму в частично обесцененной валюте, должник на самом деле возвращает ценность, которая меньше ценности, взятой им взаймы. Государство обычно тоже является чьим-то должником. Но, кроме всего прочего, инфляция выгодна тому, кто имеет монопольное право выпускать деньги в обращение. Суть дела очень проста: можно делать расходы, покрывая их новыми и новыми партиями напечатанной валюты. Инфляция — это способ финансирования чрезмерных государственных расходов. Понятно, что, в конечном счете финансистом этих расходов оказывается население, получающее все меньше и меньше ценности в каждом, допустим, рубле. Так что инфляция есть фактически налог на ценность денег.
Государство-монополист всегда испытывает соблазны применить такой простой способ решения своих проблем Чтобы уберечь его от такого соблазна, Хайек и предлагает параллельное хождение конкурирующих валют. Термин "параллельная валюта" принадлежит немецкому ученому Г.Гроте (XIX в.) и обозначает одновременное обращение валют без твердого обменного курса между ними… В истории было множество случаев параллельного обращения золотых и серебряных монет без закрепленного курса. Так что предложение Хайека нельзя назвать чем-то небывалым И во все времена в туристских регионах не было редкостью параллельное хождение различных национальных валют.
Хайек набрасывает схему запуска и обращения частной валюты. Банк-эмитент объявляет о выпуске своих банкнот, например "бабок", и о готовности открыть у себя текущие счета в "бабках'. Банк обязуется по первому требованию держателя "бабок" обменять их по курсу, скажем, 2 долл. или 3 марки ФРГ за "бабку". Но этот курс — не. твердый, а минимальный. Меньше не будет, говорит банк, но больше — не исключено. Это значит, что банк обязуется регулировать ценность своих "бабок", чтобы держать постоянной их покупательную способность. Банк дает понять публике, что в его интересах такое регулирование, иначе его банкноты никто не захочет принимать. Более того, банк устанавливает точный товарный эквивалент своей валюты. Например, за 1 "бабку" всегда можно будет купить 0,3 куб. м древесины, 1 кг нефти и 4 кг картошки. Это полезно, чтобы публика знала, что банк не собирается извлекать выгоду из возможного обесценения доллара или марки.
В условиях, когда рубль будет продолжать падать, если наш банк действительно сумеет выполнять свои обязательства (а для этого более всего нужно желание), спрос на "бабки" будет расти. Тогда непременно появятся подражатели, предлагающие публике свои "пети", "кати", "томки" и т. п. на аналогичных условиях.
Возникнет конкуренция частных валют. Денежная эмиссия — это очень выгодный бизнес благодаря возможности кредитных операций банка в своей валюте. Уже по одной этой причине банк будет заинтересован в поддержании стабильности своей "бабки" (чтобы ценность возвращаемых ссуд не уменьшалась). Внешним регулятором обращения всех этих "бабок' и "томок" будет конкуренция между ними. Ведь публика всегда может выбирать наиболее стабильную валюту. Что касается розничной торговли, то она будет ориентироваться на ту валюту, в которой выплачивается зарплата, а это зависит от того, с каким из конкурирующих банков имеют дело руководители предприятий. За поведением эмиссионных банков будет пристально следить пресса, а источником информации о ценности их валют будет валютная биржа. Появятся ежедневные бюллетени курсов валют:
1 “бабка” = 0,97 “томки” = 1,12 “пети” = 2,03 “кати” и т. д.
Хайек подробно и всесторонне исследует свою схему, выявляя вероятные проблемы и ловушки и предлагая способы справиться с этими вещами. Довольно детально он описывает средства, какими банк может регулировать стабильность ценности своей валюты.
В чистом виде история не дает примера того, как бывает при свободном выборе валют. Однако некоторые свидетельства все же имеются. "Вспомним о миллиардах неучтенных долларовых банкнот, имеющихся в частных руках по всему миру", — говорит Хайек.
Предложенная схема вынуждает Хайека обратиться к теории денег. Он заново выясняет, что такое деньги, их ценность и ее стабильность, внося ряд уточнений в принятые определения.
В своей первой работе (1929) Хайек писал: "С практической точки зрения одна из худших вещей, которые могут с нами случиться, — это если публика снова перестанет верить в элементарные положения количественной теории денег". С победой кейнсианства произошло именно так. И только через 40 лет, в 1968–1969 гг., "публика" пожалела о количественной теории[85].
Но теперь Хайек констатирует ущербность количественной теории. Основной ее показатель — количество денег в обращении (М) — теряет экономический смысл при наличии множества конкурирующих валют. Так как каждая из них имеет свою ценность, складывать их количества нельзя. Оказывается, количественная теория молчаливо предполагает, что в стране существует лишь один вид денег. Без такого предположения она теряет смысл.
В поливалютной системе нет такой величины, как данный спрос на деньги. Есть различный спрос на различные виды валют. На валюту, теряющую свою стабильность, спрос будет падать. На растущую в ценности валюту спрос будет расти. На стабильную валюту спрос будет равен предложению. Касаясь такого показателя количественной теории, как запас наличных денег, Хайек говорит: "В условиях свободного рынка валют люди будут готовы продавать и покупать за любую валюту, но они не будут готовы держать любую валюту". Точно так же исчезает и другой "кит " количественной теории — единая величина скорости обращения (V).
