Уильям Боннер - Судный день американских финансов: мягкая депрессия XXI в.
В этот момент ничто не могло остановить Наполеона. Он делал все, что хотел. Он назначил своего брата королем Испании. Но испанцы воспротивились и начали партизанскую войну против французских войск. Потом Наполеон напал на Россию. Только гениальный полководец способен совершить такой идиотский поступок. Амбиции заурядного человека были бы обузданы задолго до этого.
Барон де Марбо в своих мемуарах о наполеоновских войнах воспроизводит примечательную сцену:
Император хотел расспросить нескольких французских офицеров, бывавших в России и знавших ее географию и ресурсы. Среди них обнаружился подполковник де Понтон - один из офицеров, отправленных Наполеоном после Тильзитского мира на несколько лет в распоряжение русского царя Александра 1. Де Понтон был очень способным и скромным.
Приписанный к топографической службе Наполеона, он не отваживался по собственной инициативе заговорить о трудностях, с которыми столкнется армия в ходе войны в России. Но когда император задал ему вопрос, де Понтон, будучи человеком чести, преданным своей стране, решил, что должен сообщить главе государства всю правду, и, не опасаясь вызвать его неудовольствие, он описал все препятствия, которые возникнут на пути Наполеона. Главным были следующие: ненадежность Литвы [где должны были разместиться тыловые службы армии]; фанатичная стойкость защитников Москвы; недостаток припасов для солдат и фуража для лошадей; пустынность территорий, которые придется пересечь французским войскам; дороги, которые делаются непроходимыми для артиллерии после нескольких часов дождя. Он особенно подчеркнул суровость русской зимы и физическую невозможность вести военные действия после того, как выпадет снег, что нередко происходит в первые дни октября. Наконец, рискуя навлечь па себя гнев императора и погубить свое будущее, отважный подполковник де Понтон встал на колени и умолял Наполена - во имя благоденствия Франции и его собственной славы - не начинать этой опасной кампании, катастрофический исход которой он предвидел.
Император спокойно выслушал и, никак не отреагировав, отпустил подполковника де Понтон.
Через несколько недель Наполеон во главе более чем 300-тысячной армии начал поход на Москву, постепенно испытывая на собственной шкуре все трудности, о которых ему поведал де Понтон. Для Франции было бы громадной удачей, если бы русские в самом начале кампании сумели одержать решительную победу. Тогда армия смогла бы, смирив свою гордость, уйти за Неман, чтобы в безопасности зализывать раны. Но французы воевали настолько хорошо, что истребили сами себя практически полностью. Добравшись до Москвы, войска Наполеона сделали неприятное открытие: русская армия перешла к партизанской войне. Город горел. Французским солдатам негде было зимовать, и у них не было еды.
Великая армия Французской республики бежала, изнуряемая на каждом шагу погодой (морозы наступили неожиданно быстро и оказались слишком сильны) и русскими партизанами. Лишь малая часть французских солдат сумела выбраться из России живыми.
Вскоре многочисленные враги напали на Францию со всех сторон. Наполеон, герой итальянской кампании, потерпел поражение, а Франция была оккупирована иностранными войсками.
Война 1870 г. с Германией
Франция начала войну с Германией в августе 1870 г. Можно прочитать историю этой войны, но так и не узнать, чего ради ее затеяли. Но штандарты были расчехлены, на призывных пунктах толпился народ, а вскоре войска уже маршировали к Рейну.
Как написал об этой войне Алистер Хорн, во всей истории трудно найти «более драматичный пример того, что греки называли перипетия или поворот судьбы»32.
Луи Наполеон был так уверен в своих силах, что войскам раздали карты только Германии, но не Франции. Увы, французской уверенности в успехе вскоре предстояло пережить рынок «медведей».
Франция должна была с вершин грандиозной гордости низвергнуться в пучину столь же грандиозного отчаяния.
После ряда незначительных сражений французы отступили, оставляя на поле боя тела убитых солдат. Армию оттеснили к Седану и окружили. По словам французского генерала Мак-Магона, французская армия попалась в «ночной горшок» и «скоро окажется в дерьме».
Потерпевший поражение император попал в плен, а Париж был осажден. К рождеству горожане уже страдали от голода. «Мы съели кота тети Рейнбур, - записала Берта Кавай 29 декабря. Мне стыдно, потому что это было такое милое животное!… У меня есть кусок собачатины, и я намерена сто замариновать и зажарить»33.
Леон Гамбетта, один из лидеров Франции, улетел из города на воздушном шаре. И в конце концов французы пришли в чувство, махнули рукой и выбросили белый флаг.
Поражение - путь к успеху
Военный разгром принес ничуть не худшие результаты, чем возможная победа. Первые четыре десятилетия после поражения оказались лучшими в истории Франции. Страна процветала. Парод богател. Цены па недвижимость росли, а люди соперничали в строительстве экстравагантных и красивых домов. Рестораны и бистро были переполнены. Художники и актеры слетались в город, как навозные мухи на помойку. Париж обновлялся и перестраивался: была возведена Эйфелева башня, проложено метро, a BelleEpoqueпридала западной цивилизации невиданный блеск.
Однако после поражения Франции в 1871 г. ее военачальники изучали уроки войны и планировали восстановление утраченной славы. Франция проиграла войну, но от безумия исцелилась не полностью. Что было сделано не так? - задавали они вопрос. Пришли к выводу, что действовали слишком осторожно, что следовало наступать и атаковать со всей решительностью. Идею поддержал полковник де Гранмезон: «Во время наступления лучшая гарантия безрассудство, - бредил де Гранмезон. - Нужна чрезмерность, и даже этого может оказаться недостаточно…» Вскоре превосходную тактику возвели в ранг плохой стратегии.
Через 44 года после Седана французской армии представился случай испытать новую стратегию на деле. И в этот раз никто толком не понимал, почему была начата Первая мировая война и чего хотели достичь воюющие стороны. Все участники, казалось бы, действовали разумно, по крайней мере согласно представлениям времени. Штандарты развевались, и призывные пункты опять были забиты людьми. И вот в августе 1914 г. французы пошли в атаку в приграничном сражении.
Они атаковали с бездумным энтузиазмом обезумевших любовников. За две недели Франция потеряла 300 000 человек, в том числе каждого десятого офицера. В первые пять месяцев войны Франция потеряла столько же человек, сколько США за все годы Второй мировой войны. За первый год Франция потеряла столько же человек, сколько США в Первой и Второй мировых войнах. А впереди было еще три года войны. К ее концу Франция потеряла более 6 млн человек.
А ради чего? Никто не знает.
Разгром 1940 г.
Городок Бремо Блафф, шт. Виргиния, - настоящее сонное царство. Всего лишь точка па дороге; крошечный городок, в котором мало развлечений, а потому много времени для размышлений. Располагая избытком времени, Бевин Александер, обитатель Бремо Блафф и военный историк, размышлял о Второй мировой войне и о том, могла ли она пойти иначе.
В то время французская армия считалась сильнейшей в Европе. Но ее тактика устарела на 20 лет. В военном деле настала новая эпоха, но понимала это только горстка военных, главным образом в вермахте. Молено предположить, что если бы французы не оказались такими болванами, ход Второй мировой войны был бы совершенно иным. Атаки немцев встретили бы эффективное сопротивление, и баланс сил в Европе был бы восстановлен.
Но ошибки неизбежны и, похоже, происходят как раз в подходящее время, когда нужно нарушить баланс сил и восстановить его. Участники Второй мировой войны могли избежать ошибок не в большей степени, чем инвесторы Великого пузыря 1995 - 2000 гг.
Два поколения тому назад немцы атаковали там, где их не ждали… они действовали так, что французы никогда ни о чем подобном не задумывались. Танковые соединения иод руководством Хайнца Гудериана и Эриха Роммеля вспороли французскую оборону и пошли дальше, действуя совершенно самостоятельно, а не занимались поддержкой пехоты, как ожидали французы. Они двигались настолько быстро и появлялись так далеко от тех мест, где их ожидали, что группу Роммеля прозвали «дивизией-призраком». Французские и британские части не только не сумели дать эффективный отпор, они даже не представляли, как можно было противостоять этому наступлению. Они не знали, где находится враг, что он делает и даже зачем он это делает.
Французская армия развалилась за несколько недель. Солдаты бросали оружие и расходились по домам. Впавшее в панику правительство сочло свое положение безнадежным и капитулировало. Британские части, а также немногочисленные остатки французских соединений были сброшены в море в Дюнкерке.
