Мартин Гилман - Дефолт, которого могло не быть
99
Контроль в этой области вводился и усиливался постепенно. В 1994 г. был издан указ, по которому любой внешний заем или контракт под правительственные гарантии требовал обязательного предварительного согласования с министерством финансов. В 1995 г. начали осуществлять мониторинг задолженностей федерального бюджета (за исключением силовых министерств). К середине 1997 г. эта система была усовершенствована и позволяла отслеживать задолженности уже всего бюджета в целом по стране, но по-прежнему за исключением силовых ведомств, по которым в Минфин отдельно поступали сводные данные.
100
При Дубинине и Алексашенко в ЦБ для отслеживания состояния дел в 50 крупнейших банках было создано специальное подразделение – ОПЕРУ-2. Порядок предоставления отчетности при этом совершенствовался постепенно, и часто там, где это было действительно важно, даже у руководителей ЦБ по-прежнему не было достаточно полных и актуальных сведений об открытых краткосрочных позициях банков. Это в первую очередь касалось их нерублевых внебалансовых обязательств.
101
В соответствии с программой EFF целевой показатель дефицита бюджета на 1998 год составлял не более 2% ВВП.
102
Фактически – еще дольше, но, как убедительно показал Аслунд (2001), статистические показатели роста, публиковавшиеся в советскую эпоху, не отражали реального состояния дел.
103
IMF, 1999.
104
В октябре 1996 г. Россия получила кредитные рейтинги от агентств Moody’s и Standard and Poor’s (на уровне выше, чем у Бразилии и Аргентины, но ниже, чем у Польши и Венгрии), которые открывали российскому правительству как заемщику дорогу на рынок еврооблигаций. Первый, в высшей степени успешный, выпуск размером 1 млрд долларов был размещен в ноябре 1996 г. (на пять лет под 9,25% годовых). В марте 1997 г. состоялся еще один успешный выпуск на 2 млрд немецких марок (на семь лет под 9% годовых) и следом за ним – еще один, на 2 млрд долларов (на 10 лет по ставке 10%).
105
Как отмечалось в предыдущей главе, формы взаимозачетов менялись, но при этом, по сути, всегда давали налогоплательщикам возможность избавиться от своих налоговых платежей и задолженностей путем их списания в счет компенсации недополученных обязательных средств из бюджета. На практике права требования по этим задолженностям бюджета можно было со значительной скидкой приобрести у их обладателя, за счет чего какое-то время даже существовал целый отдельный и активный рынок.
106
Сергей Васильев был назначен первым заместителем руководителя аппарата правительства и соответственно получил контроль над документообортом, а Эльвира Набиуллина в должности замминистра экономики стала отвечать за координацию структурной программы правительства. Мало кому известный нижегородский банкир Сергей Кириенко 24 апреля занял место первого заместителя Немцова в министерстве топлива и энергетики (как и Чубайс, Немцов совмещал должности министра и первого вице-премьера).
107
В этой области у журналистов, несомненно, есть явное преимущество перед экономистами и аналитиками. Со временем становится очевидным, что именно журналистские расследования, хотя и не всегда безупречные, позволили пролить свет на творившиеся тогда закулисные махинации.
108
Задачу договориться о прекращении войны взял на себя секретарь Совета безопасности генерал Александр Лебедь. Свою должность он получил благодаря тому, что после первого тура президентских выборов в июне 1996 г. поддержал кандидатуру Ельцина.
109
К лету 1997 г. уже было очевидно, что Россия вошла в постоянно усугубляющийся порочный цикл бартера и неплатежей. По оценкам МВФ, 40% взаиморасчетов осуществлялось неденежными средствами; росли задолженности по зарплатам в негосударственном секторе. Гэдди и Иклз (1998) в своем анализе пришли к заключению, что экономика в России была в значительной степени виртуальной и что целые крупные производственные сектора производили отрицательную добавочную стоимость. И хотя Всемирный банк и МВФ рассматривали неплатежи как центральную структурную проблему, сегодня, тем не менее, очевидно, насколько тогда недооценивалась причинно-следственная связь этого явления с проблемой бюджетного «черного ящика» и отсутствием жесткой налогово-бюджетной дисциплины. Причем, несмотря на принимавшиеся ранее программы, нацеленные на ликвидацию взаимных долгов между предприятиями, проблема эта не исчезала и начиналась прямо с уровня федерального бюджета.
110
В июле случился показательный эпизод: председатель ЦБ Дубинин обвинил первого замминистра финансов Вавилова в крупных нарушениях и заявил, что Вавилов дал указание выделить деньги ряду частных банков с целью якобы последующего их обращения в так называемые «минфиновки» (валютные векселя Минфина). По сведениям Дубинина, эти векселя осели в тогда уже проблемном «Уникомбанке», который их перепродал, но выручку от продаж по назначению не перечислил. Судя по всему, Дубинина в Кремле в конце концов попросили не поднимать шум, Вавилов уехал из страны, и историю эту все тут же и забыли. В 2002 г., вернувшись в Россию, Вавилов даже стал членом Совета Федерации, несмотря на то что против него по-прежнему периодически выдвигали разнообразные обвинения.
111
Если не вдаваться в подробности, то Чубайс, бывший тогда вице-премьером, поддержал идею Потанина потому, что она показалась ему хитроумным финансовым решением, открывающим правительству доступ к временному чрезвычайному кредитованию на срок до завершения намеченных на декабрь 1995 г. выборов в Думу. Благодаря этой схеме, при благоприятном исходе выборов правительство сохраняло за собой право выкупить заложенные акции за счет возросших налоговых поступлений (их должна была обеспечить новая экономическая программа), а в случае победы на выборах коммунистов – в которой мало кто тогда сомневался – можно было по условиям договора передать права собственности залогодержателям. Именно потому, что потанинская схема являлась единственным способом обойти наложенные Думой законодательные ограничения на продажу «предприятий стратегического значения» и не дать коммунистам в случае их победы захватить эти предприятия, Чубайс и поддержал идею залоговых аукционов. В результате получилась обычная для России образца 1990-х г г. история: задуманная из благих намерений схема была исполнена на практике с вопиющими нарушениями. Более того, был, к сожалению, задан определенного свойства нравственный фон на будущее, а игра с системой в «казаки-разбойники» за призы в виде государственного имущества приобрела институциональный характер. В результате и по сей день не легитимизированы окончательно права собственности на многие объекты приватизации (пример – постоянно возникающие споры вокруг московского аэропорта «Домодедово»), да и в целом захват госсобственности любыми средствами по-прежнему не вызывает безусловного нравственного неприятия.
