Роберт Кийосаки - Руководство богатого папы по инвестированию
Вот почему расходы могут являться активами или пассивами независимо от того, столько денег вы получаете. Одна из причин, почему 90 % людей имеют только 10 % всех денег, заключается в том, что они не умеют расходовать деньги, которые получают. Как сказал богатый папа, "богатый человек берет мусор и превращает его в деньги. Остальные люди берут деньги и превращают их в мусор".
Так каков же ответ на вопрос: "Почему богатые разоряются?" Потому же, почему бедные остаются бедными, а средний класс борется с финансовыми трудностями. Причина, по которой богатые, бедные и средний класс разоряются, заключается в том, что они теряют контроль над своими расходами. Вместо того чтобы использовать свои расходы на то, чтобы делать себя богаче, они используют их на то, чтобы становиться беднее.
Пятая фаза
ОТДАВАТЬ
Глава 42. ВЫ ГОТОВЫ ОТДАВАТЬ?
Недавно мой одноклассник Дан был проездом у нас в городе и пригласил меня поиграть с ним в гольф. Он был великолепным игроком, а я не играл уже много месяцев, поэтому поначалу колебался. Понимая, что целью игры было просто провести вместе время и возобновить нашу старую дружбу, а не соревноваться в игре, я согласился.
Дан разбил меня в пух и прах. Разъезжая по полю в электромобиле, мы заговорили о том, чем занимаемся сейчас. Когда я рассказал Дану, что оставил работу и теперь создаю бизнес — один вывожу на фондовый рынок, а другой оставляю себе, — он очень разозлился. В гневе он обвинил меня в том, что я жадный, думаю только о себе и эксплуатирую бедных. Я пытался сохранять спокойствие в течение часа, но потом не выдержал. Я спросил его:
— Что заставляет тебя думать, что богатые люди — жадные? Он ответил:
— Потому, что я общаюсь с бедными людьми дни напролет. Я ни разу не видел, чтобы богатые хоть что-нибудь для них сделали.
Дан — государственный адвокат, защищающий тех, кто не может позволить себе нанять частного.
— Пропасть между имущими и неимущими сейчас больше, чем когда-либо, и не видно, чтобы она уменьшалась. Сегодня многие семьи потеряли последнюю надежду на то, что когда-либо выберутся из нищеты. Они потеряли из виду ту мечту, на которой была основана Америка. А парни вроде тебя гребут все больше и больше. И это все, о чем ты можешь думать? Делать бизнес и богатеть? Ты стал таким же страшным человеком, как отец Майка… Алчный буржуй — богател и богател, и все ему было мало.
Игра продолжалась, и Дан начал понемногу остывать. Закончив играть, мы договорились встретиться на следующий день в ресторане отеля, и я обещал показать ему кое-что, над чем я сейчас работаю.
На следующий день я показал Дану игру.
— Это что — игра? Зачем? — спросил Дан, когда мы сели за столик.
Тогда я рассказал ему о своей теории, что бедность вызвана отсутствием образования.
— Это состояние, которому людей научили в школе, — сказал я. — Поскольку школа не учит обращению с деньгами, ты учишься этому дома.
— Чему же учит твоя игра? — спросил Дан.
— Она учит финансовой лексике, — сказал я. — Я считаю, что слова являются самым мощным инструментом или ценностью, которой мы обладаем, потому что они влияют на наше сознание, а оно формирует наш реальный мир. Проблемы многих людей происходят от того, что они покидают дом и школу, так и не овладев словарным запасом, связанным с деньгами… В результате они всю жизнь испытывают финансовые трудности.
Пока официантка наливала нам еще кофе, Дан изучал пеструю игровую доску.
— Так твой план — покончить с нищетой при помощи игры? — спросил Дан не без сарказма.
— Нет, — засмеялся я. — Я не столь наивен и оптимистичен. Я создал эту игру в первую очередь для тех людей, которые хотят стать владельцами бизнеса и инвесторами. Управление денежным потоком — это базовый навык, необходимый каждому, кто хочет стать богатым.
— Так ты создал эту игру для тех, кто хочет стать богатыми, — не для бедных? — сказал Дан, опять начиная злиться.
Я вновь засмеялся, видя столь эмоциональную реакцию.
— Нет, нет, — сказал я. — Создавая этот продукт, я не имел в виду обойти бедных. Повторяю: я создал эту игру для тех, кто хочет быть богатым, вне зависимости от того, богат он сегодня или беден.
Выражение лица Дана смягчилось, правда, незначительно.
— Именно так, — мягко сказал я. — Моя продукция предназначена для людей, которые хотят быть богатыми, — повторил я еще раз. — Но она не может помочь никому, каково бы не было его финансовое положение в жизни, если он сам не захочет стать богатым. Моя продукция не поможет богатому человеку среднего класса, если он сам не захочет этого.
Дан сидел, покачивая головой. В нем вновь начала закипать злоба. Наконец он сказал:
— Ты что, хочешь сказать, что я зря всю свою жизнь старался помочь людям? Что я не могу им помочь?
— Нет. Этого я говорил, — сказал я. — Я не могу судить о том, что ты делаешь, и насколько это эффективно. К тому же, не мне об этом судить.
— Так что же ты хочешь сказать? — настаивал Дан.
— Я хочу сказать, что нельзя помочь человеку, если он сам не хочет помочь самому себе, — сказал я. — Если человек не заинтересован в том, чтобы стать богатым, моя продукция ничего не стоит.
Дан сидел молча, пытаясь уловить то различие, которое я старался провести.
— В моем мире юриспруденции и государственной адвокатуры мне часто приходится давать советы людям. Многие не следуют им, — сказал Дан. — Я встречаю их снова через год или два, и их ситуация остается без изменений. Они опять в тюрьме, или их вновь арестовали за преступления на бытовой почве, или что-то еще. Так ты к этому клонишь? Совет сам по себе ничего не значит, пока сам человек по-настоящему не захочет изменить свою ситуацию?
— Именно это я и хочу сказать, — подтвердил я. — Самые лучшие диеты и системы упражнений не помогут, если человек действительно не захочет потерять вес. Или когда в классе один ученик не желает изучать предмет, насильно учить его — это напрасная трата времени. Сложно учить кого-то, кто не хочет учиться. Я сам здесь не исключение. Например, мне не интересно учиться бороться с акулами — и ты не сможешь заставить меня делать это. Другое дело — гольф. Здесь я согласен часами тренироваться, платить большие деньги за уроки, потому что хочу этому научиться. Дан сидел и качал головой.
— Понимаю тебя, — сказал он.
— Но я принес показать тебе эту игру, имея в виду не обучение обогащению, — сказал я. — Я хочу показать тебе, чему богатый папа учил Майка и меня относительно щедрости. О том, как возвращать деньги.
Следующие десять минут я объяснял пятую фазу плана богатого папы, подчеркивая то, что это была очень важная часть его плана — быть щедрым, заниматься благотворительностью. Я сказал Дану, указывая на игру:
— Отец Майка учил нас пяти четко выделенным фазам на пути к достижению благополучия и богатства. Пятая фаза заключалась в важности отдавать деньги после того, как ты их сделал. Отец Майка был глубоко убежден в том, что делать деньги и прятать их — это неправильное использование их силы.
— Так ты включил пятую фазу плана отца Майка в свою игру? — недоверчиво спросил Дан. — Твоя игра учит людей не только становиться богатыми, но и быть щедрыми?
Я кивнул:
— Это была часть плана. Притом очень важная его часть. Дан, Майк и я выросли вместе, и Дан знал, кем был мой богатый папа. Он слышал об инвестиционном плане, который мы составили после моего возвращения из Вьетнама. Дан был в курсе того, через что мне пришлось пройти, прежде чем я стал владельцем бизнеса и инвестором. Он вышел из себя, когда я говорил о третьей и четвертой фазах, где я инвестировал в другие бизнесы и становился богаче. Теперь он узнал о пятой фазе.
— Как я уже сказал, пятая фаза, вероятно, является самой важной, и я намеренно включил ее в игру, — сказал я.
— Так что же это за пятая фаза? — поинтересовался Дан. — Покажи мне ее на игровой доске.
Я указал пальцем на розовые квадраты на "скоростной дорожке". В игре имеются две дорожки. Одна — в форме окружности внутри ("крысиные бега"), а другая — более квадратной формы ("скоростная дорожка"), на которой и инвестируют богатые.
— Вот эти розовые квадраты и есть пятая фаза, — сказал я.
— Детская библиотека, — вслух прочел Дан то, что было написано в углу квадрата, куда указывал мой палец.
Тогда я показал на другой квадрат.
— Онкологический исследовательский центр, — прочел Дан вслух.
— И вот еще квадратик, — сказал я, перемещая палец к другому квадрату.
— Дар веры, — произнес Дан, читая в том месте, куда указывал мой палец.
— Так ты что, вставил благотворительные квадратики в "скоростную дорожку"? — спросил Дан. — Инвестиционную дорожку для очень богатых?
