Александр Куряев - Экономический цикл: Анализ австрийской школы
То, что порядок, в котором продолжительное увеличение денежного потока повышает различные цены, является ключевым для понимания последствий инфляции, ясно разглядел более двухсот лет назад Давид Юм, а до него это сделал еще Ричард Кантильон. Именно с целью сознательно устранить этот эффект Юм предположил в качестве первого приближения, что однажды утром каждый гражданин страны просыпается и обнаруживает, что имеющийся у него денежный капитал чудесным образом увеличился вдвое. Но даже это не привело бы к немедленному росту всех цен в одинаковом процентном отношении. В реальности же все происходит иначе. Приток дополнительных денег в систему всегда происходит в какой-то определенный момент. Всегда будут присутствовать те люди, которые могут потратить больше денег раньше, чем другие. Кто эти люди, будет зависеть от того, каким конкретно способом будет осуществляться увеличение денежного потока. Первыми могут быть расходы правительства на общественные работы или увеличение окладов, или вначале это могут быть расходы инвесторов, мобилизующих запас наличности или заимствующих с определенной целью; первыми могут быть расходы на инвестиционные товары, на ценные бумаги, на оплату труда или потребительские товары. В свою очередь, далее эти средства будут потрачены на что-либо еще первыми получателями этих дополнительных затрат и так далее. Этот процесс будет принимать самые различные формы в зависимости от исходного источника или источников дополнительного денежного потока; а все его ответвления вскоре будут столь запутанными, что их уже не отследить. Лишь одно обстоятельство будет объединять все самые различные формы этого процесса: разные цены будут расти не одновременно, а поочередно, и пока этот процесс продолжается, одни цены будут неизменно опережать другие, ввиду чего структура относительных цен в целом весьма значительно отличается от того, что чистый теоретик описывает как состояние равновесия. Неизменно будет присутствовать явление, которое можно было бы описать как градиент цен в направлении тех услуг и товаров, которые первыми поднимаются при каждом увеличении денежного потока в ущерб последующим группам, которых поток новых денег достигает лишь позднее: подниматься будет не горизонтальный уровень, а некое подобие наклонной плоскости — если мы принимаем в качестве нормы систему цен, которая существовала до начала инфляции и которая приблизительно восстановится после того, как инфляция закончится.
За подобным изменением в относительных ценах, если оно уже просуществовало какое-то время и, судя по всему, будет продолжаться в будущем, безусловно, последуют изменения в распределении ресурсов: относительно больше будет производиться тех товаров и услуг, цены на которые теперь сравнительно выше, и относительно меньше тех, чьи цены сравнительно ниже. Это перераспределение производственных ресурсов, несомненно, будет иметь место до тех пор — но только до тех — пока сохраняется заданный темп инфляции. Мы еще увидим, что подобное стимулирование экономической деятельности, или поддержания определенного объема некоторых ее видов, которые могут продолжаться только при условии продолжения инфляции, является одной из причин, по которой даже сегодняшняя инфляция ставит нас в затруднение, поскольку ее прекращение неизбежно уничтожит часть рабочих мест, которые были ею созданы.
Но прежде чем перейти к подобным последствиям приспособления экономики к непрерывной инфляции, я должен разобраться с утверждением, которое - хотя я и не припоминаю, чтобы оно где-либо отчетливо прозвучало, -судя по всему, лежит в основе точки зрения, которая представляет инфляцию как относительно безвредное явление. На первый взгляд, если будущие цены верно спрогнозированы, то любой набор ожидаемых в будущем цен сопоставим с состоянием равновесия, поскольку текущие цены придут в соответствие с ожидаемыми будущими ценами. Однако для этого явно не достаточно правильно предвидеть общий уровень цен в различные моменты будущего; цены, как мы уже выяснили, будут меняться в различной степени. Предположение о том, что будущие цены на определенные товары в период инфляции могут быть точно предсказаны, никогда не будет соответствовать реальности: поскольку, какие бы будущие цены не предсказывались, текущие цены подстраиваются под ожидаемые более высокие цены в будущем не сами по себе, а только лишь через текущее увеличение денежной массы со всеми изменениями в относительной высоте различных цен.
Между тем еще более важен тот факт, что если будущие цены будут точно предсказаны, то инфляция не окажет никакого стимулирующего воздействия, за которое она приветствуется столь многими людьми.
Сегодня основное следствие инфляции, которое в первую очередь делает ее столь желанной для многих предпринимателей, состоит именно в том, что цены на продукцию оказались в целом выше, чем прогнозировались. Именно этим и вызвано всеобщее состояние эйфории, ложное чувство благополучия, при котором каждый должен процветать. Те, кто и без инфляции получал бы высокие прибыли, получает еще большие прибыли. Те, кто получал бы обычную прибыль, получает необычайно высокую. И не только те предприятия, которые еще только шли к банкротству, но и те, которых уже ничто не могло спасти, благодаря неожиданному буму держатся на плаву. Общий спрос превышает предложение — продается все и каждый может продолжать делать то, чем занимался и ранее. Это и есть то самое с виду благословенное состояние, при котором рабочих мест больше, чем претендентов, и которое лорд Беверидж определил как состояние полной занятости, так никогда и не поняв, что снижение ценности его пенсии, на что он так горько жаловался в преклонном возрасте, явилось неизбежным следствием проведения в жизнь его собственных рекомендаций-Меж ду тем, и это позволяет мне перейти к следующему пункту, «полная занятость» в том смысле, который в это понятие вкладывал лорд Беверидж, требует не просто длительной инфляции, но инфляции в нарастающем темпе. Ведь, как мы уже видели, инфляция оказывает немедленный благотворный эффект лишь в той мере, в какой она, или по крайней мере ее масштаб, остаются непредвиденными. Но если она уже продолжается какое-то время, ее дальнейшее продолжение начинает предаидеться. Если цены какое-то время возрастали на 5 процентов в год, возникает предположение, что таким же образом они будут расти и в дальнейшем. Существующие цены на факторы производства повышаются в ожидании более высоких цен за продукт - иногда, там где отдельные составляющие стоимости зафиксированы, переменные статьи издержек могут быть подняты даже выше, чем ожидаемый рост цены за продукт, - до того уровня, на котором будет обеспечена лишь обычная прибыль.
Но если цены растут не больше, чем ожидалось, то не будет никакой дополнительной прибыли. Несмотря на то, что цены продолжают расти в прежнем темпе, это больше не оказывает того чудотворного воздействия на объем продаж и занятость, как это было прежде. Искусственные доходы исчезнут, вновь возникнут убытки, а некоторые фирмы обнаружат, что цены не покрывают даже расходы. Для поддержания эффекта, который инфляция производила ранее, когда ее полный объем еще не прогнозировался, ее потребуется еще усилить. Если поначалу ежегодной темп роста цен в 5 процентов был достаточным, то поскольку 5 процентов стали предсказуемыми, теперь понадобится что-то около 7 или более процентов, чтобы оказывать то же стимулирующее воздействие, которое прежде оказывал пятипроцентный рост. А поскольку, если инфляция уже длится какое-то время, огромное множество предприятий становится зависимым от ее продолжения в прогрессирующем темпе, мы получим ситуацию, в которой несмотря на рост цен многие фирмы будут нести убытки и может возникнуть значительная безработица. Депрессия с растущими ценами является типичным последствием простого торможения роста темпов инфляции, едва экономика попадает в зависимость от определенного темпа инфляции.
Все это означает, что если только мы не готовы принять постоянно возрастающие темпы инфляции, которые в конечном итоге должны превысить любой допустимый предел, инфляция всегда сможет дать лишь временный толчок экономике, но должна не только перестать оказывать стимулирующее воздействие, но всегда оставлять нам наследие из отложенных корректировок и новых искажений, которые только усугубят проблемы. Прошу заметить, что я не утверждаю здесь, что раз уж мы затеяли инфляцию, то обречены быть втянутыми в галопирующую гиперинфляцию. Я настаиваю только на том, что если бы мы пожелали увековечить специфический «создающий процветание и рабочие места» эффект инфляции, то нам следовало бы прогрессивно ускорять ее и никогда не прекращать увеличение темпа. Что это так, было подтверждено на практике Великой немецкой инфляцией начала 1920-х годов. До тех пор, пока она увеличивалась в геометрической прогрессии, в стране практически не было (разве только ближе к концу) безработицы. Но при этом всякий раз едва рост темпа инфляции замедлялся, безработица стремительно достигала внушительных масштабов. Я не думаю, что мы последуем по тому же пути; по крайней мере до тех пор, пока у руля находятся достаточно ответственные люди, хотя я до конца не убежден, что продолжение кредитно-денежной политики последнего десятилетия не сможет рано или поздно создать ситуацию, при которой менее ответственные люди будут допущены к власти. Но пока это еще не входит в список наших проблем. Мы сейчас имеем дело с политикой, которая в Британии известна как политика «стой-иди»: власти время от времени вдруг приходят в себя и пробуют притормозить, но еще до того, как рост цен будет приостановлен, безработица начинает приобретать угрожающие размеры и власти вынуждены возобновлять экспансию. Такого рода политика еще может продолжаться какое-то время, но эффективность относительно незначительных доз инфляции в деле оживления бума будет быстро снижаться. Единственное обстоятельство, которое, должен признать, удивило меня в ходе бума последних двадцати лет, - это как долго продлилась эффективность возобновления экспансии при повторном запуске бума. Я ожидал, что эта способность стимулировать инвестиции посредством чуть большей кредитной экспансии должна была исчерпаться много раньше, и вполне возможно, что сейчас мы достигли этой точки. Впрочем я не уверен. Впереди нас вполне могут ожидать еще десять лет политики «стой-иди», возможно с понижением эффективности обычных мер денежно-кредитной политики и более продолжительными интервалами рецессии. В рамках существующей политики и господствующих мнений нынешний председатель Совета управляющих Федеральной резервной системы, возможно, будет делать, что от него ожидают. Но ограничения, наложенные на него обстоятельствами, которые ему неподконтрольны и к которым я вот-вот должен буду перейти, могут в значительной степени сократить его возможность поступать так, как нам бы того хотелось.
