Джек Швагер - Биржевые маги. Интервью с топ-трейдерами
В результате доллар упадет, а прочие центральные банки не станут поддерживать его в ущерб собственным интересам. Поэтому я нисколько не сомневался, что Бейкер поступит именно так.
Вы поняли это ночью пятницы, уже почти в субботу. Не поздновато ли для каких-то действий на рынках?
Да, поздновато. Так что суббота и воскресенье прошли у меня в напряженном ожидании: я понял, что доллар может открыться намного ниже. Оставалось одно — посмотреть, как в воскресенье вечером откроются дальневосточные рынки.
Вы активно торгуете и в нерабочие часы американских рынков?
Да. Во-первых, у меня есть мониторы везде, где я бываю: и в городе, и в загородном доме. Во- вторых, у меня есть круглосуточные дежурные.
И им предписано немедленно предупреждать вас в случае крупных перемен?
Безусловно. Надо сказать, что по каждой валюте мы установили «сигнальные рамки». Если какой- либо рынок выйдет за эти рамки, то дежурный обязан подать сигнал: позвонить мне.
Часто ли вам звонят среди ночи?
У меня есть трейдер-помощник, которому в шутку разрешено будить меня не чаще двух раз в год.
Но если говорить серьезно, то такая необходимость возникает довольно редко. Я всегда в курсе происходящего на рынках. У меня дома есть всё необходимое оборудование, в том числе торговые мониторы и линии прямой связи. К тому же в обязанности моего помощника входит постоянное дежурство на телефоне. За ночь ему звонят раза три-четыре.
Вы хотите сказать, что на ночь перепоручаете ему принятие решений?
Не менее раза в неделю мы составляем сценарий развития каждого валютного рынка. Мы намечаем возможные коридоры движения каждой валюты и меры на случай прорыва этих коридоров.
То есть если рынок данной валюты достигает 135, то ваш помощник знает, что...
...что надо делать — покупать или продавать. Такие решения у нас заготовлены заранее. Но моим помощникам приказано звонить мне в случае отставки премьер-министра, крупного неожиданного изменения курса валюты или других событий, которые идут вразрез с нашим текущим сценарием.
Случается ли вам торговать до глубокой ночи?
Да. Довольно часто.
Но вы же не можете торговать круглосуточно. Как вы распределяете свое время между работой и личной жизнью?
Обычно я стараюсь ограничивать торговлю интервалом с восьми утра до шести-семи часов вечера.
Но дальневосточный район имеет особую важность, так что когда его валютные рынки очень активны, я торгую на них с самого открытия — с восьми часов вечера. Утренняя торговая сессия на Токийской бирже длится до двенадцати ночи. Если же рынки приходят в быстрое движение, то я ложусь спать только часа на два и встаю к открытию очередного рынка. Всё это так увлекает, так волнует!
Вы видите, как волна перекатывается из страны в страну?
Ну конечно! Ведь если ты по-настоящему увлечен, то сидишь у монитора, как на привязи. Движение цен меняется: оно приобретает размах и резкость. Я связан с каждым из этих рынков по всему миру и нахожусь в курсе происходящего там. Это невероятно захватывающая игра. Всё время появляются новые возможности. Если на минуту исключить фактор собственно торговли, то окажется, что я занимаюсь всем этим, потому что меня очень увлекает анализ мировых политических и экономических событий.
Вы говорите об этом как о некой нескончаемой игре, а не как о работе. Вы действительно так считаете?
Я не ощущаю, что это работа, — разве только когда проигрываю: вот тогда — да, работа.[21]
Для меня анализ рынка — это нечто вроде огромной многомерной шахматной доски. Удовольствие от игры на ней — чисто интеллектуальное. Попробуйте, например, определить, какие проблемы стоят перед министром финансов Новой Зеландии и как он попытается их решить. Для многих всё это — экзотика, доведенная до абсурда. Но для меня — ничуть. Ведь есть реальный управляющий маленькой страны, а у него — действительно масса проблем. Ему нужно решить, как справиться с Австралией, США и профсоюзами, которые ему сильно досаждают. Моя задача — решить эту головоломку параллельно с ним, вычислить его ближайшие действия и те их последствия, о которых он сам или рынок еще не догадываются. Для меня это — уже само по себе огромное удовольствие.
Наблюдая за мировыми рынками во всем их разнообразии, вы, как известно, прочитываете горы экономической литературы. Обращаетесь ли вы и к рыночным бюллетеням?
Я ежедневно получаю «отчеты гуру».
Кто входит в их число?
Все авторы бюллетеней, у которых много подписчиков. Это Пректер, Цвейг, Дэйвис, Элайдес и другие.
Используете ли вы отчеты гуру как критерий противоположного мнения?
Я стараюсь не умничать, потому что при крупных ценовых ходах прогнозы гуру сбываются хотя бы на отдельных этапах. Чего я действительно ищу, так это консенсуса в оценках, который не подтверждается рынком. Мне приятно знать, что масса людей готова совершить ошибку.
Предположим, что во время консолидации большинство гуру предсказывают бычью тенденцию, которая не поддерживается рынком (т.е. он не идет вверх), а у вас есть определенные фундаментальные основания для медвежьего прогноза. Укрепит ли такое расхождение вашу уверенность в сделке?
Да. И очень сильно.
Не считаете ли вы, что можно выигрывать, просто следуя советам гуру?
Пожалуй, да. Хотя мне кажется, что для выигрыша нужно всё-таки верить в сделку. А это очень нелегко, если следуешь не собственному, а чужому мнению. Конечно, есть и действительно хорошие гуру. На рынке акций, например, меня радует Марти Цвейг. Он превосходно контролирует риск. В отличие от некоторых своих коллег он не считает, будто предсказывает события, он просто наблюдает за ними и делает рациональные ставки.
Вы упомянули два необходимых элемента — контроль над риском и уверенность в заключаемой сделке. Каков обычный риск ваших сделок?
Во-первых, я строго слежу за тем, чтобы в единичной сделке он не превосходил одного процента от размера моего портфеля. Во-вторых, чтобы уменьшить общий риск портфеля, я анализирую корреляцию сделок. Мы проводим ежедневный компьютерный анализ, чтобы выявить скоррелированность наших позиций. Я на горьком опыте убедился в том, что недооценка взаимосвязанности позиций — это источник многих наиболее серьезных торговых проблем. Так, восемь позиций с высокой корреляцией — это, по сути, одна позиция восьмикратного размера.
Значит, имея бычий прогноз и по немецкой марке, и по швейцарскому франку, вы выбираете из них что-то одно и размещаете там всю свою длинную позицию?
Именно так. Но еще продуктивнее сочетать длинную позицию на одном рынке с короткой позицией на родственном рынке. Сейчас, например, имея по совокупности нетто короткую позицию по доллару, я держу длинную позицию по иене и короткую по немецкой марке. Вся моя торговля строится таким образом, что если у меня есть длинная позиция на каком-то одном рынке, то, скорее всего, будет и короткая — на другом.
Верно ли, что кросс-курсы, например немецкой марки к японской иене, меняются медленнее, чем курсы самих валют по отдельности?
Не всегда. Например, некоторое время кросс-курс британского фунта к немецкой марке находился в области застоя между 2,96 и 3,00, которая длилась уже год. Но месяц назад он всё же прорвал эту зону. В день прорыва кросс-курс почти 20-кратно превысил верхнюю границу прежнего диапазона.
Английский банк продолжал защищать фунт, но в конце концов сдался. Как только кросс-курс превысил отметку 3,01, сделок больше не заключалось. Практически их не было вплоть до достижения уровня 3,0350 — то есть рынок продвинулся фактически на целый процент без торгов.
А это не характерно для межбанковского рынка?
Весьма не характерно. Это означало, что в центре всеобщего внимания был уровень 3,00. Как только стало ясно, что Английский банк не собирается вмешиваться, желающих продавать не оказалось.
Такой прорыв — мощный и быстрый — намного надежнее обычного?
Да. Намного.
Даже несмотря на то, что при этом ваши приказы исполняются хуже?
Хуже некуда. Но чем хуже исполнение, тем лучше результаты торговли. В данном случае после торговли в течение около двух часов в диапазоне 3,04— 3,02 курс поднялся сразу до 3,11.
Не считаете ли вы, что валютный рынок благоприятнее в кросс-курсах, а не в нетто коротких или длинных позициях против доллара?
Это верно. Ведь за кросс-курсами следят немногие. Общее правило таково: чем меньше внимания привлекает сделка — тем лучше.
Ваш торговый стиль синтезирует в себе и фундаментальные, и технические методы. А если бы вас изолировали и предоставили на выбор либо только всю необходимую вам фундаментальную информацию, либо только графики и другие технические данные? Что бы вы предпочли?
Ставить вопрос так — это всё равно, что предложить врачу лечить пациента с помощью либо только диагностики, либо только по мониторингу его состояния. А нужно и то и другое. Но если говорить о значимости, то сейчас важнее фундаментальные данные. В 70-е годы было намного легче выигрывать на основе только технического анализа. Тогда было гораздо меньше ложных прорывов.
