Маргарет Хеффернан - Голая правда. Откровения современных деловых женщин
Думаю, что нужно четко понимать, на что вы максимально готовы пойти, и трезво оценивать, сколько вы отдаете работодателю, и требовать, чтобы вас соответствующим образом ценили. Это может означать рискнуть работой, но я выяснила для себя, что, если не делать из этого публичного разбирательства о том, на что вы «согласны и не согласны», вы сможете организовать свою личную жизнь.
Самая тяжелая битва в этой войне – битва за время. Я помню, как старший партнер в юридической фирме сидел на работе после 10 часов вечера в день рождения своей дочери только ради того, чтобы на пять минут «предстать» перед большим начальством во время подписания документов. Таким образом он заявлял о том, что для него работа важнее дочери. (Его начальник, разумеется, так его и не заметил и не узнал, чем ему пришлось пожертвовать. Все, что он получил в итоге, – его не отругали за небрежное отношение к работе.) Время – кислород общения, и компании хотят дышать много. Все более распространяющаяся 60-часовая рабочая неделя прекрасно показывает, кто тут главный. И это не считая ужинов с клиентами, обязательного гольфа и встреч с партнерами по выходным! Все эти якобы привилегии и свидетельства успеха на самом деле – проверка вашей цельности.
Битва особенно тяжела, потому что эти приманки весьма соблазнительны. Мы хотим, чтобы нам много платили. Мы жаждем удовлетворения и радости, потому что смогли сделать нечто сложное. Достижения внушают нам еще большую любовь к работе, потому что подтверждают наши навыки и компетенцию. Женщины не всегда готовы признаться, как сильно они любят свою работу, какой ощущают подъем, какую гордость, какое уважение к себе. Мы все ищем отговорки: «Кто-то же должен платить по закладной». Мы не хотим спровоцировать еще больше ревности, но сами в глубине души знаем, что делаем все это только потому, что безумно любим работу.
Нэнси Фрэнк была в подчинении у женщины, которую называла жесткой, но при этом считала прекрасной начальницей, потому что та требовала (и получала) от Нэнси все больше и больше. Любовь к работе в итоге привела к конфликту в семье, а Нэнси не хотела жертвовать ни тем ни другим. Тяжело быть между двух огней – когда два упрямых возлюбленных рвут тебя на части.
Нэнси Фрэнк
Муж часто жаловался, что я слишком редко ужинаю дома, поскольку все время в разъездах. Дома на меня давили все больше и больше, чтобы я меньше работала. Помню, я однажды вошла в кабинет начальницы и сказала: «Мне нужно сократить количество командировок, иначе работа разрушит мою семью». Она ответила: «Это усложнит жизнь нам обеим, правда?» И это происходило со мной! Я руководила маркетингом в компании, имевшей клиентов по всему миру! Начальница сказала: «Давай постараемся все устроить», но мне по-прежнему казалось, что меня тянут в разные стороны. Я чувствовала себя, как младенец из притчи о Соломоне. Муж сказал: «Ты сама загнала себя в такую ситуацию – не кто-нибудь».
Парадигма мужского превосходства так сильна, что многие до сих пор не могут спокойно видеть, что их партнерша работает, что она успешна и уверена в себе, да еще и руководит людьми.
Линн Кингсбери
Мне очень сложно сохранить любовные отношения, потому что работа в сфере продаж предполагает множество развлекательных программ для клиентов. Я как-то сказала своему возлюбленному: «Почему бы тебе не пойти со мной?» Он пошел, а потом обиделся, что я целый вечер проговорила о работе и не уделяла ему внимания. Он сказал, что чувствует себя моей женой! Но я-то говорила о работе, потому что пришла на вечер именно за этим.
Корпоративные вечеринки – а их устраивает каждая компания – могут быть смертельно опасны для любви. Как бы чудесно ни было все организовано, один из пары оказывается в центре внимания, а другой – в тени. Когда я вышла замуж во второй раз, я ненавидела медицинские сборища, которые проводила организация, где работал мой муж Линдсэй, а он – мои, журналистские. Но серьезно мы поссорились только один раз – на Лондонском кинофестивале. Я обязательно должна была туда поехать, чтобы поддержать нужные связи, – мне пришлось почти непрерывно вести светские беседы с продюсерами и режиссерами, которые сотрудничали с моей организацией. Но все это время никто не разговаривал с моим мужем, всем было плевать, кто он и чем занимается, поскольку он не имел отношения к нашему бизнесу. Ему пришлось пойти со мной, а в результате он весь вечер провел в одиночестве. И конечно начал дуться, а я – ворчать из-за того, что он дуется.
После этого эпизода мы перестали вместе ходить на корпоративные вечеринки, но мне это казалось ребячеством. Я чувствовала, что нам стоит договориться, как себя вести в таких случаях. Сейчас мы более откровенны друг с другом (и более опытны), поэтому ясно представляем себе, как будет выглядеть то или иное мероприятие и чего от него ждать, если мы все-таки решим отправиться туда вместе. Когда я иду с мужем, я делаю это для того, что бы поддержать его, лучше понять его коллег и посмотреть, в какой среде он работает. И он отправляется со мной по тем же причинам. Мы вовсе не считаем, что обязательно должны так делать, и ходим вместе довольно редко. Теперь мы знаем, что корпоративная вечеринка – это не вечер вдвоем.
Как бы ни было трудно – а это действительно трудно, – мы не сможем ощутить полноту жизни, если возведем непроницаемые стены между домом и работой. До тех пор пока мы, наконец, не сможем осмыслить наши связи с корпорацией и понять, насколько гибкими или прочными мы хотим их сделать, нам придется совершить немало ошибок, преодолеть множество препятствий и пережить достаточно унижений, причем с обеих сторон. Фрэнк – муж Нэнси, вероятно, ревновал ее, но это не означало, что он ее не поддерживал.
Нэнси Фрэнк
Как бы ему ни не нравилось, что моя карьера затрагивает нашу семейную жизнь, он получал от этого ощутимые выгоды. Он делал вещи, которые очень помогали «корпоративной супруге». Например, как-то раз на одном из мероприятий Фрэнк познакомился с моим генеральным директором, а потом написал ему письмо о том, какое впечатление на него произвела компания и что он понимает, почему его жена так ответственно и преданно трудится. Он отправил это прекрасное письмо, и однажды генеральный директор остановил меня в коридоре и сказал, что ему было очень приятно получить такое послание. Я ничего не знала, поэтому спросила [мужа]: «Что это было?» – «Да так, одно письмо написал…»
Переезды всей семьи, связанные с работой одного из супругов, заставляют супругов решать все те же задачи, отвечать на те же самые вопросы, только поставленные на этот раз ребром: кто важнее – муж, жена, компания? Кто-то чем-то должен пожертвовать – как это решить?
Карен Прайс
Я работала в крупнейшей инженерной компании мира. Ряд повышений и двенадцать переездов в течение пятнадцати лет – высшая похвала и доказательство успеха. Если ты продолжаешь на них работать и тебя опять куда-то переводят, – это означало, что тебя очень высоко ценят. Мужья хвастались, что их заметили и переводят в другой город, а то и в другую страну, а их милые женушки собирали детей, продавали дом и ехали вслед за ними. Мы же с подругами недоумевали: что будет с нашей личной жизнью в случае переезда? Нам не нужны были мужчины, которые станут собирать наши вещи и следовать за нами, бросая все. Мы хотели мужей, у которых своя карьера. Но тогда как же нам каждый год переезжать, когда у них своя работа здесь?
Многие крупные организации просто зациклены на передислокациях своих сотрудников, они используют их как проверку – и таким образом теряют множество блестящих, умных женщин, которые очень хотят работать, но все же не ценой разбитой личной жизни. Мужчины нередко считают это недостаточно веским аргументом и расценивают как несерьезное и безответственное отношение к работе. Отчасти так оно и есть – но это недостаточно серьезно и ответственно, прежде всего, со стороны работодателя, который до сих пор все еще не хочет понять, что игра в превосходство нас не устраивает и мы не станем играть по его правилам.
Если переезд – это своего рода тест, то женщины все чаще его бойкотируют. «Проблема с женщинами в том, – говорит Питер Райт, вице-президент по управлению человеческими ресурсами «Эсте Лаудер», – что их никак не заставишь переехать. Мы работаем по всему миру, и нам нужны руководители в разных странах. А они просто отказываются переезжать!» А Чтобы сохранить своих лучших женщин, ему пришлось изменить политику и искать будущих руководителей на местах, а руководителей, которые готовы переезжать, подтягивать до нужного уровня4. Но Райт вовсе не стремился служить своим сотрудникам, он требовал, чтобы они служили ему. Его проблема с женщинами была в том, что он считал их нежелание подчинять личную жизнь работе серьезным недостатком. Это означает, что мы непременно должны выбирать, а мы не хотим этого делать.
