Кит Де Кандидо - Сонная Лощина. Дети революции
Наджент тянула время.
– Мисс Наджент, это лейтенант Миллс. Капитан Ирвинг сказал, что кресты якобы забрали на чистку, однако, судя по тому, что вы употребили термин «кража предметов искусства», правду от широкой публики скрываете.
– Очко в копилку пригородного копа. Слушай, Фрэнк, нельзя, чтобы эта инфа просочилась вовне. Мы утаили ее от прессы, полиции Нью-Йорка и ФБР, но…
У Эбби чуть глаза на лоб не вылезли.
– Вы никому не сообщили о пропаже крестов?
– Пока не сообщили… Мы думаем, что это сделал кто-то из своих, и хотим разобраться по-тихому. Если не выгорит, то я сама обращусь в девятнашку и напишу заявление.
Крейн снова посмотрел на Эбби взглядом, полным непонимания. Мол, что еще за «девятнашка»?
Эбби жестом попросила его молчать. Девятнашка – девятнадцатый участок полиции Нью-Йорка, юрисдикция которого распространяется на Метрополитен-музей.
– Не волнуйся, Бэт, лейтенант Миллс и мистер Крейн – члены группы по особым, секретным, делам. Они никому ничего не расскажут, – пообещал Ирвинг, красноречиво глядя на Эбби и Крейна. Англичанин посмотрел на него в ответ ошарашенно, а Эбби взглядом как бы спросила: вы серьезно?
– Ну хорошо, – сдалась Наджент. – Дайте мне сперва закончить внутреннее расследование. Два дня – и если я не прижму никого, то лично приеду к вам, и мы сравним материалы.
– Значит, договорились. Спасибо, Бэт.
– Мисс Наджент, это Икабод Крейн.
Эбби поморщилась. Если Крейн заговорил с кем-то, кто не был в курсе творящегося в Лощине безумия, то жди беды.
– Ах да, консультант. Милый акцент у вас.
– Э-э… благодарю. У меня имеется вопрос касательно крестов. Как вышло, что они оказались в собственности музея?
– Около сотни лет назад оба креста были подарены музею потомками награжденных героев. Вроде бы внучатым племянником ван Бранта и правнуком Виллетта. Могу проверить, если хотите.
– Нет нужды, благодарю.
– Еще раз спасибо, Бэт, – сказал Ирвинг и потянулся за трубкой. – Созвонимся.
– Не сомневаюсь. Поцелуй свою малышку в лобик за тетушку Бэт, ладно?
– Непременно, – улыбнулся Ирвинг. – Береги себя.
Он дал отбой.
Крейн смущенно посмотрел на Ирвинга.
– На первых этапах вашего телефонного разговора с мисс Наджент я было испугался, что она – ваш враг.
В ответ Ирвинг расхохотался, немало поразив Эбби. Она в свое время готова была чуть ли не на Библии поклясться, что у него и зубов-то нет – так редко он улыбался.
– Да, – произнес капитан. – Прекрасно тебя понимаю.
– Полагаю, обмен словесными шпильками восходит к тем временам, когда вы с ней на пару… причесывали улицы?
Теперь уже расхохоталась Эбби.
– Отлично, он уже наш жаргон коверкает. Мы обречены.
Глава 5
Тарритаун, штат Нью-Йорк
Январь 2014 года
Кэролайн Толли сама не понимала, как опустилась до охранника в музее Кортландтов в Тарритауне.
Казалось, еще вчера у нее была шикарная работа в фирме по управлению денежными средствами на Хадсон-стрит, прекрасная квартира в Верхнем Вест-Сайде, лучший в мире муж и чудесный сын.
Джамал учился замечательно и готовился поступать в колледж, поэтому Кэролайн с Грэгом присматривали себе дом в местах вроде Тарритауна, Сонной Лощины и Хэйстингс-он-Гудзон – в нижней части Гудзонской долины. Даже внесли залог за жилье в Хэйстингсе.
Потом Грэга уволили. Пособие закончилось, а новой работы так и не предвиделось. Он обзвонил знакомых, но никто ничего обещать не мог. Банк отозвал разрешение на ипотеку.
Закончилось все разом. Как-то Грэг отправился на собеседование и вернулся в доску пьяный, поколотил жену. Кэролайн заявила на него в полицию, и тут выяснилось: семейные сбережения он тратил на выпивку – каждый раз, как уезжал «на собеседование» или «на ярмарку вакансий».
Остатки денег Грэг потратил на залог, а после въехал на машине в грузовик – прямо посреди перекрестка Коламбус-авеню и Западной Сотой улицы. На следующий день Джамала арестовали за хранение наркотиков. Он заключил сделку с окружным прокурором – условно-досрочное освобождение в обмен на сдачу дилера. Дилер в отместку подослал убийцу – Джамалу выстрелили в затылок.
На следующий день Кэролайн сообщили, что шеф смотался на Багамы, прихватив деньги фирмы – едва успев до прихода проверяющих. Фирме грозила ликвидация.
Все произошло, пока Кэролайн лежала в больнице Святого Луки – Рузвельта, залечивая переломы ноги и руки и ушибы лица, которыми ее успел наградить муж.
С поиском работы она настрадалась даже больше, чем Грэг: связь с опорочившей себя фирмой стала пятном в резюме. С таким стажем, как у Кэролайн, ее даже не приглашали на собеседования, а стоило спросить о профессии ниже ступенькой, как ей отвечали: «Вам будет скучно, уйдете уже через месяц».
Кэролайн замучилась уверять кадровиков, что ей плевать на скуку, лишь бы хватало денег заплатить за жилье.
В конце концов с квартирой на Девяносто седьмой улице пришлось расстаться и переехать в клоповник в Сонной Лощине. Там Кэролайн подалась в ночные дежурные, стала одним из трех охранников, что следили за ценностями.
Ирония судьбы: работа охранником досталась ей – человеку столь ненаблюдательному, что не сумел распознать в муже алкоголика, в сыне наркомана, а в начальнике – вора.
Прямо сейчас Кэролайн смотрела в мониторы, на которые передавалось изображение с камер наблюдения в галереях. За стойкой сидел напарник Кайл Минс, а на столе перед Кэролайн лежал роман в мягкой обложке. Книгу она проглотила за полсмены, вторую прихватить не додумалась.
Кайл читал с планшета, и Кэролайн ощутила укол зависти. Когда-то у нее была киндловская «читалка», но экран сдох, а новый гаджет Кэролайн себе позволить не могла. В принципе, она и книги уже себе не могла позволить; эту, прочтенную, она взяла в библиотеке. Но, черт подери, «читалки» все равно недостает! Не говоря уже о телевизоре, айподе и смартфоне… Все старые приборы давно сдохли, а из нового Кэролайн смогла купить лишь телефон-раскладушку, с которой даже смску не отправишь.
Рация протрещала:
– Эй, Каролина, ты где? Пойдешь в обход – загляни ко мне, обязательно.
Кэролайн давно смирилась с тем, что Педро Гомес неверно произносит ее имя. С ним она познакомилась в додзё, куда ходила заниматься еще в первый месяц после переезда. Потом, правда, деньги закончились, и пришлось прервать обучение. Секция в Тарритауне входила в сеть школ со штаб-квартирой в Верхнем Вест-Сайде, куда Кэролайн ходила, пока жила в Нью-Йорке. Собственно, Педро и рассказал ей про вакансию в Тарритауне, и Кэролайн за это решила простить ему неверное произношение ее имени.
Вот она взяла рацию, чтобы ответить третьему дежурному, в чьи обязанности входила охрана дебаркадера – тот, как и парадный вход, был заперт.
– Что-то у меня колено болит, лучше мне пока посидеть. Да и какой смысл делать обход, если камеры следят за всем? Черт, три охранника – для музея это уже перебор. Скажем Майре, что я совершила обход, и ладно.
– Так нечестно, Каролина. Мне и так в воскресенье в куче грехов исповедоваться. Не хочу признаваться еще и во лжи.
– Мини? – глянула на напарника Кэролайн.
– Я в прошлый раз обход совершал, – ответил Кайл Минс, даже не отрываясь от планшета. – И еще мне позарез нужно дочитать эту главу к завтрашним занятиям. Кстати, – поднял он, наконец, взгляд, – я просил не называть меня Мини.
Кэролайн невольно хихикнула. Милее человека она еще не встречала, вот и не смогла удержаться, дала ему прозвище.
– Ну сделай скидку, Мини, меня в последнее время жизнь что-то совсем не радует.
Тяжело вздохнув, она поднялась с места. При этом колено несколько раз влажно хрустнуло, как залитые молоком рисовые подушечки.
– Ухх, – скривился Кайл. – Тревожный звоночек.
– Ага. Вот что происходит, когда теряешь медицинскую страховку, не успев получить направление на физиотерапию. – Кэролайн взяла со стола рацию. – Ладно, Педро, я иду. Но когда загляну к тебе на дебаркадер, ты должен будешь признаться в том, что собираешься открыть исповеднику. Хотя бы часть.
– Про один грешок я тебе наверняка расскажу.
– По рукам.
Повесив рацию на пояс, Кэролайн осторожно двинулась через вестибюль в сторону первой попавшейся галереи. Она не то чтобы сильно хромала, но и удовольствия от ходьбы не испытывала. Спасибо Закону о доступном медицинском обслуживании, с Нового года у нее снова появилась страховка. Еле дождалась. На следующую среду Кэролайн как раз записалась к врачу на осмотр. После побоев рука вроде как зажила, зато нога никак не желала приходить в норму.
Кэролайн вошла в Желтую комнату – в музее все галереи получили обозначения в соответствии с цветовой схемой окраски помещений, – где висели портреты давно преставившихся и, наверное, чем-то знаменитых людей. К искусству Кэролайн никогда интереса не питала, а потому ей плевать было на все экспонаты. Вот если бы в музее выставляли обувь… Как же она соскучилась по шопингу!
