Чарльз де Линт - Зверлинги. В тени другого мира
Один из мужчин бросил встревоженный взгляд на начальника, который продолжал возмущаться даже в наручниках.
– К сожалению, я…
– Арестовать его, – скомандовал Линдел и повернулся к последнему охраннику: – А вы?
Тот вздохнул.
– Можете меня арестовать, но я тоже не уполномочен принимать такие решения.
Линдел сделал знак агентам, и третий охранник присоединился к своим коллегам. Затем шеф ФБР шагнул в вестибюль, который уже заполонили новые члены «Черного ключа».
– Я могу заниматься этим весь день, – буднично сообщил он. – Прямо сейчас вы обвиняетесь только в сопротивлении правосудию, но если мы найдем в здании то, что ищем, все пойдут под суд как соучастники преступления.
– О чем вы? – нахмурился ближайший охранник. – Это на нас напали!
– Арестовать всех, – распорядился Линдел.
– А шеф-то разошелся, – пробормотал Мэттсон напарнику. – Прямо зависть берет. Жаль, ничего не слышно.
– Да, он сегодня в ударе, – кивнул Солана и обернулся ко мне с переднего сиденья. – Узнаешь кого-нибудь?
– Отсюда не очень хорошо видно, – соврал я, – но, кажется, в школе был один из тех парней.
И я указал на троицу охранников, которых арестовали первыми.
– Вот этот, справа.
– Надо доложить шефу, – сказал Солана и, выбравшись из машины, направился к Линделу. Тот следил за остатками «Черного ключа», которые воодушевленно препирались с агентами.
– Сондерс говорит, что узнал одного из похитителей, – услышал я благодаря пуме.
– Попросите Ньюфилда вызвать фургон для задержанных. Пусть сличат лица с той пленкой.
Солана кивнул и рысцой направился к офицерам патрульной полиции, которые стояли неподалеку, наслаждаясь представлением. Линдел дождался, пока последний охранник не окажется в наручниках, отыскал нас глазами и сделал знак вылезать из машины.
– Думаю, ты можешь остаться, – торопливо сказал я маме, когда она потянулась к дверной ручке.
Мэттсон обернулся с водительского сиденья.
– Он прав, миссис Сондерс. Вам лучше подождать здесь.
– Но…
– Все в порядке, мам. Со мной же будет агент Мэттсон.
Неизвестно, кто больше удивился этим словам – я или он. И когда мы успели выпить на брудершафт? Я быстро клюнул маму в щеку и вылез наружу.
– Уверен, что справишься? – спросил меня Линдел, когда мы вошли в наконец-то опустевший вестибюль.
Я молча кивнул.
Мы дождались, пока копы не выведут последнего охранника и к нам присоединятся остальные агенты.
– Куда теперь? – поинтересовался Линдел.
Я направился было к лестнице, но он удержал меня за плечо.
– Сомневаюсь, что там опасно, но тебе лучше идти позади. Просто покажи дорогу.
Оказалось очень странным проделывать тот же маршрут, только в обратную сторону. На этот раз никто не пытался меня похитить или убить, но я все равно не мог избавиться от нервной дрожи. Что, если они уже вывезли тела? Или «ВалентиКорп» решит передать ФБР пленку, на которой я превращаюсь в пуму и сворачиваю шею той женщине? А если она до сих пор там лежит, и они догадаются, кто убийца, просто посмотрев на раны?
Я знал, что эти страхи смехотворны, но чем глубже мы спускались, тем беспомощнее я себя чувствовал. Громада «ВалентиКорп» словно давила мне на плечи всем своим весом. Перед глазами то и дело вспыхивали картины, которые я предпочел бы похоронить на дне памяти.
Пробуждение от наркотиков. Рико с отрезанной ногой. Изломанное тело женщины. Скальпель, вскрывающий горло ее коллеге. Выпотрошенное тело Дженни. Останки детей в железных шкафах… Я почти молился, чтобы их там не оказалось, – хотя это и означало бы провал операции.
Двое неизвестных мне агентов шагали впереди. За ними следовали Мэттсон, Линдел и мы с Соланой. Шествие замыкали еще четверо агентов. Насколько я мог судить, ни у кого не было оружия.
Внезапно под сводами коридора гулко раскатился телефонный звонок, и все замерли. Глава ФБР вытащил из кармана мобильный.
– Линдел.
– Шеф, мы нашли тот внедорожник, – отчитался ему голос в трубке. – «Шевроле» 2010 года. Выглядит так, будто побывал в перестрелке. Корпус в хлам, окна выбиты.
– Где он?
– На парковке позади «Таргета», в паре домов отсюда. Самое странное, что тут все утро крутилась местная полиция. Ума не приложу, как они его не заметили.
– Что с водителем?
– Ни следа.
– А владелец?
– Заявил об угоне вчера в девять пятнадцать.
– Ладно, – ответил Линдел. – Держите меня в курсе.
Он убрал телефон, и мы продолжили путь. Через пару пролетов впереди показалась знакомая дверь с красной надписью «– 5».
– Это здесь, – сказал я.
Нос уже уловил острую вонь химии и дезинфицирующих средств. Из-под них пробивались прежние запахи – мой, Рико и мертвых детей, – но очень слабо. Признаться, я испытал облегчение, поняв, что мне не придется снова смотреть на трупы. Однако радость тут же сменилась зудящей тревогой: что подумают агенты, не найдя обещанного?
Я указал на дверь в конце коридора.
– Там лаборатория, в которой я очнулся.
– А тела? – спросил Линдел.
Я заколебался, раздираемый противоречивыми желаниями: скорее признаться, что следы преступления уже зачистили и мы пришли зря – или пару секунд продлить это состояние блаженного неведения, когда на меня еще не обрушился гнев ФБР.
Линдел неверно истолковал мое молчание.
– Ты как? – спросил он с искренним участием.
Я решил, что хотя бы в этом можно не врать.
– В порядке. Просто не думал, что снова… Увижу это место.
– Тебе необязательно с нами заходить, – ответил Солана. – Покажи, где тела, и все.
Я ткнул пальцем в дверь прозекторской.
– Там.
Линдел, Солана и еще двое агентов скрылись внутри. Мы с Мэттсоном остались в коридоре. Я уже знал, что тело Дженни убрали. Не только по отсутствию возгласов из морга – когда дверь открылась, я не почувствовал характерного запаха.
Затем я сообразил, что вот уже несколько секунд не дышу, и усилием воли заставил себя выдохнуть. Я слышал, как агенты распахивают железные дверцы первого шкафа. Никакой реакции. Второй шкаф… Не успел я понять, что случилось, как на меня обрушилась лавина запахов, и кто-то из агентов согнулся в рвотном позыве.
– Господь милосердный, – только и сказал Линдел.
Они продолжили открывать шкафы. В коридор выплескивались все новые волны зловония.
Я услышал, как кто-то щелкает кнопками мобильного, и сообразил, что это Солана, когда он сухо сказал:
– Нам нужен судмедэксперт. Срочно.
– Что там у вас? – ответил далекий голос в трубке.
– Восемь… Нет, девять трупов. Большинство подростки.
Я прислонился к стене и сам не заметил, как сполз на пол.
Мэттсон хотел было присоединиться к коллегам, но тут же ко мне вернулся.
– Эй, парень, ты в порядке?
Я сфокусировал на нем взгляд и медленно кивнул.
– В отличие от них. Они уже никогда отсюда не выйдут.
Мэттсон присел передо мной на корточки, чтобы наши глаза оказались на одном уровне.
– Не вини себя, – сказал он. – Да, ты выжил, а они нет. Но они погибли еще до того, как тебя сюда привезли. Ты все равно не смог бы им помочь.
Линдел вышел из морга, прижимая к уху телефон.
– Здесь повсюду камеры, – объяснял он кому-то на другом конце провода. – Достаньте записи. Надо выяснить, что случилось с детьми.
– Уже над этим работаем, – услышал я ответ. – Ночью был перебой энергоснабжения, который вывел из строя все компьютерные системы. Вчерашние записи вряд ли сохранились, но техники могут достать резервные копии за любой другой день. Какая дата вам нужна?
– Без понятия. Найдите самые свежие записи с пятого этажа и отматывайте назад.
– Будет сделано.
– Вы уверены, что ночные пленки не восстановить?
– Они каждое утро переносили материалы на сторонний сервер, но вчерашние пропали при аварии. Боюсь, ничего не сохранилось.
– Ладно, работайте с тем, что есть.
Линдел нажал отбой и направился к нам с Мэттсоном. Я честно постарался скрыть вздох облегчения.
– Мы тебя больше не держим, сынок, – сказал он. – Но если можешь, загляни с нами в лабораторию.
– Конечно, – кивнул я, надеясь, что не обнаружу там следов вчерашнего побоища.
К счастью, так и оказалось. Если не считать сломанных клеток, ничто в лаборатории не напоминало о двойном убийстве. Они даже затерли кровавую лужу, натекшую из жертвы Рико.
– Где тебя держали? – спросил Мэттсон.
Я указал на одну из уцелевших клеток.
– Но я пробыл здесь недолго, – соврал я. – Мы стояли с двумя… докторами… посередине комнаты, когда вдруг погас свет и все вышло из строя. Они бросились к дверям, я за ними. В такой неразберихе им было не до меня.
Похоже, такое объяснение всех удовлетворило. К счастью, никто не заподозрил, что в покосившихся клетках виноват я. Может, им даже в голову не пришла такая мысль. А может, увиденное в морге подкосило агентов настолько, что осмотр лаборатории стал простой формальностью.
