Роберт Шекли - Лабиринт Минотавра (сборник)
Кромптон ничего не ответил. Все это время он крепко держал себя в руках, начиная с того самого мгновения, когда, покинув кабинет, сел в «Силлз-Максвелл» и поехал в Манхэттен, чтобы встретиться здесь с человеком, который опаздывал уже на десять минут. Сосуд с люристией жег ему бок, словно путеводная звезда, предвещающая встречу с потерянными родственниками. А подонок в красноватой шляпе пирожком вдруг наклонился к нему вплотную и обдал его чувствительные ноздри мерзким запахом перегара.
– Mi coche no va, [7] – неожиданно произнес красношляпый.
Это был пароль, придуманный давным-давно, когда в мирной обстановке Кромптон обдумывал весь этот план.
– Вы Элигу Рутински! – прошептал Кромптон.
– Он самый, к вашим услугам, – сказал пьянчужка, срывая с головы шляпу, а вместе с нею искусную маску и видимость опьянения и обнаруживая серебряную гриву, обрамляющую длинное печальное лицо неуловимого бдительного Рутински. – Предосторожности не бывают лишними, – проговорил он с едва заметной улыбкой.
В качестве главного агента (Нелегальной) Гильдии свободных нюхальщиков (Н)ГСН, этот человек отвечал за демократизацию и демонополизацию психонюхания в Албании, Литве и Трансильвании. Гильдия, хотя и занимала в США нелегальное положение, была должным образом зарегистрирована и платила налоги, как и положено всем нелегальным организациям.
– Побыстрее, приятель, дорога каждая минута, – сказал Рутински.
– Что до меня, то я времени зря не терял, – возразил Кромптон. – Я пришел вовремя. Вы сами превратили простую преступную сделку в драму плаща и кинжала.
– А если во мне пропадает талант драматического актера? – сказал Рутински. – Это что, преступление? А кроме того, я проявил бдительность. Можно ли осуждать человека за это?
– Я вас вовсе не осуждаю, – сказал Кромптон. – Я пытаюсь доказать, что меня торопить ни к чему, потому что не я тратил время зря. Так приступим к делу?
– Нет. Вы оскорбили меня в лучших чувствах, задели мою честь и усомнились в моей храбрости. Пожалуй, надо выпить еще.
– Ну хорошо. Если мои слова так расстроили вас, я приношу свои извинения. А теперь, может быть, перейдем к делу?
– Нет, мне кажется, вы неискренни, – мрачно заявил Рутински, кусая ногти и сопя.
– Господи, и как это вам удалось стать главным агентом нюхальщиков? – разозлился Кромптон.
Рутински взглянул на него и вдруг ослепительно улыбнулся.
– Я стал им потому, что я был умный, находчивый, смелый и очень деятельный. Понятно? А теперь я плевал на все это. Покажите-ка мне свою бутыль.
Кромптон протянул ему флакончик, завидуя про себя темпераменту Рутински. Когда-нибудь, после реинтеграции, он тоже будет ошеломительно non sequitors. [8]
Молча, молниеносным движением Рутински достал из кармана миниатюрный ольфактометр и прижал его к флакону. Для начала он убедился, что это действительно люристия. Затем, удовлетворенный результатом, приступил к измерению интенсивности, чтобы увериться, что Кромптон не добавил туда никакого желе или жидкости.
Стрелка на шкале описала полный круг и уперлась в последнюю точку.
– Н-да, вот это вещь! – благоговейно протянул Рутински и посмотрел на Кромптона увлажнившимися глазами. – Друг мой, вы просто не представляете, что вы сделали для нас! С помощью этой маленькой бутылочки я освобожу свободных нюхальщиков от всех проблем. От имени святого Эдвина Паджера, седовласого главы нашей организации, благодарю вас за услугу, мистер Кромптон!
– Никакая это не услуга, это криминальная сделка. Короче, давайте деньги!
– Само собой. – Рутински достал из кармана набитый бумажник и начал отсчитывать банкноты. – Так, посмотрим… Мы договаривались на сумму 800 тысяч СВУ в валюте Эйи и Йигги поровну. По нынешнему курсу это составляет 18 276 эйянских проников и 420 087 йигганских дранмушек. Вот. Надеюсь, тут все правильно.
Элистер распихал деньги по карманам – и остолбенел, услышав пронзительный свист, доносившийся откуда-то из живота Рутински.
– Что это? – спросил он.
– Радиосигнал, – сказал Рутински, вынимая из кармана жилета крошечный радиоприемник, размером и формой напоминавший додеканесскую [9] табакерку. – Это специальная передача ССКО. Без нее никак нельзя.
– Бога ради, что это еще за ССКО? – спросил Кромптон.
– Служба скорого криминального оповещения, – объяснил Рутински. – Вы не слыхали о ней? Давайте послушаем, что они скажут.
«Добрый день, друзья преступники, – раздался из миниатюрного квадрафонического динамика веселый голос диктора. – Ваш старый приятель Джек Потрошитель вещает на секретных частотах с подпольной мобильной радиостанции, запрятанной в горах Сангре-де-Кристо в старой романтичной Мексике. У нас есть о чем рассказать вам, ребята: вы услышите последние известия об ограблениях банков, а наше справочное бюро, как всегда, предоставит вам ежедневный список переполненных богатыми простофилями городов, в которых законы наиболее снисходительны, а то и вовсе не существуют. Сегодняшнюю передачу подготовили для вас „Разбойничьи Портные“ – изобретатели пальто с тысячью карманов, фирма „Мартин энд Мишкин“, специализирующаяся на инструментах для медвежатников, и „Олд Гейдельберг“, выпускающая таблетки цианида для тех, у кого не клеится с делами. Обо всем этом и о других превосходных изделиях вы услышите в нашей передаче немного позже. А сейчас самая свежая новость, с пылу с жару: из надежных источников нам стало известно, что фирму „Сайкосмелл, Инк.“, этого спрута-монополиста в мире запахов, накололи на девятнадцать граммов люристии – самого драгоценного субстрата во всей Галактике! Имя подозреваемого уже объявлено, так что мы не раскрываем никаких тайн: это Элистер Кромптон! Если вы нас слышите – значит, успели смыться не так уж далеко. Удачи, Элистер! Она вам скоро очень понадобится! А теперь несколько отрывков из „Оперы нищих“…»
Рутински выключил радио.
– Рухнули планчики, а?
– Это невозможно! – пробормотал Кромптон. – Еще две недели все должно было оставаться шито-крыто. Меня же никто не проверяет! Не понимаю…
– Понимание для вас сейчас – непозволительная роскошь, – изрек Рутински. – Прощайте, Кромптон! Если вас схватят, скажите, что Рутински смеется им в лицо.
С этими словами он вытащил из кармана нуль-гиперэнергетический плащ, быстро расправил складки украденного одеяния (по закону носить его имели право только сотрудники ФБР высочайшей категории), набросил его на плечи и мгновенно исчез. Только красноватая шляпа пирожком осталась лежать на стойке бара. Знак Рутински!
Кромптон расплатился и устремился наружу, во враждебный и ничего хорошего не предвещающий мир.
Глава 6
«Наконец-то я с тобой наедине, моя капризуля! Итак – пену, пожалуйста!»
– Если не трудно, выключите приемник, – попросил Кромптон.
– Черта с два, приятель, – прорычал обливающийся потом водитель велокеба. – Я постоянно слушаю «Шагреневый дом», это моя любимая передача.
«Разрешите мне показать вам, как это делается в Джибути, – щебетало радио, – с бабочками…»
Кромптон откинулся на спинку сиденья, стараясь сохранить хладнокровие. Что случилось? Как они сумели выйти на него? Сможет ли он выкрутиться? Он направлялся в нью-йоркский космопорт, расположенный на месте бывшего Бруклина. Велокеб уже проехал Стоун-стрит и Джей-авеню – погони не было. До космопорта оставалось совсем немного.
«Дитмас, во имя лакмусовой бумажки, убери руку с моей задней ноги!» – продолжал верещать приемник.
Теперь такси огибало памятник Уильяму Бендиксу. Впереди показались две выпуклые башни космопорта. Машина еле двигалась в дорожной сутолоке: велосипеды, велокебы, трехколесные велосипеды, мужчины на роликах, женщины на ходулях с пружинками, люди на трясучках – именно из-за этих разнообразных средств передвижения Нью-Йорк и прозвали «Городом потных ляжек». Наконец велокеб добрался до главных ворот космопорта.
«Рутабага? – вопрошало радио. – Само собой, этому есть объяснение и попроще…»
– Водитель, остановите, я схожу, – сказал Кромптон.
– С вас пять шестьдесят.
«Гроутстак? Полагаю, нет…»
– У вас нет более мелких?
– Сдачу оставьте себе!
«Диффамация, моя бедная Сильвия, это для новичков, а человеку искушенному нравится его mot juste [10] …»
Спрыгнув с велокеба, чуть не угодив при этом под телегу, запряженную волами, которой управлял усатый возница, Кромптон проскочил через главные ворота с видом человека, опаздывающего на корабль, что, кстати, соответствовало действительности.
Он пробежал мимо Дисней-стенда, миновал продавца сильнодействующих «колес», модную лавку «Наказание» и, задыхаясь, подошел к стойке «Транс Пан Интерстеллар Спейсвейс Систем» (ТПИСС) с гордым девизом: «Non est ad astra mollis e terria via». [11]
Робот, очень, кстати, похожий на Альберта Деккера, взял у него талон на зарезервированное место.
