Жюль Верн - 20 000 лье под водой
В этом теперь не оставалось сомнений. Кое-что из таинственной жизни капитана Немо начинало проясняться. И хотя его личность оставалась загадкой, могущественные нации теперь гонялись не за какой-то химерой, а за человеком, пылавшим непримиримой ненавистью!
Осознав это, я мгновенно понял, что на военном корабле, который продолжал приближаться со всей возможной скоростью, мы найдем не друзей, а беспощадных врагов.
Между тем снаряды падали вокруг нас все чаще, но до сих пор ни одно ядро не попало в борт или на палубу «Наутилуса».
Бронированный корабль был уже в каких-то трех милях, однако капитан Немо больше не показывался на палубе. А ведь стоило хотя бы одному снаряду попасть прямо в корпус нашего судна, и «Наутилус» мог потерять плавучесть.
Нед Ленд вскричал:
– Господин профессор, надо что-то делать, как-то выпутываться из этого паршивого положения! Тысяча чертей! Давайте попробуем сигналить – может быть, там поймут, что мы-то вполне приличные люди!
Выхватив носовой платок, Нед Ленд уже собрался взмахнуть им, как был сбит с ног ударом железной руки. Несмотря на то что канадец и сам был наделен недюжинной силой, он с грохотом рухнул на палубу.
– Негодяй! – прогремел капитан Немо. – Ты хочешь отправиться на корм рыбам раньше, чем я всажу таран «Наутилуса» в брюхо этой твари?!
Вид капитана был ужасен. Лицо его побелело, зрачки расширились. Склонившись над канадцем, он принялся трясти его за плечи, затем внезапно оставил его и повернулся к кораблю, продолжавшему осыпать снарядами море вокруг «Наутилуса». Голос его зазвучал в полную мощь:
– Ага, вот и ты, корабль проклятой нации! Ты все-таки догадался, кто я такой! Мне не требуется флага, чтобы понять, чей ты и откуда! А теперь – гляди! Я покажу тебе цвета своего знамени!
И капитан Немо развернул черный флаг – такой же, как тот, который он водрузил на Южном полюсе.
В это мгновение снаряд ударил в корпус «Наутилуса» по касательной, срикошетировал и зарылся в воду.
Капитан Немо только пожал плечами. Потом, обращаясь ко мне, он отрывисто произнес:
– Ступайте вниз – вы и ваши товарищи!
– Капитан, – воскликнул я, – неужели вы атакуете этот корабль?
– Я потоплю его! В этом нет сомнений!
– Вы этого не сделаете!
– Сделаю, – холодно возразил Немо. – И не советую вам судить меня. Судьба предоставила вам возможность увидеть то, чего вы не должны были видеть. На меня напали. Ответ будет жестоким!
– Но чей это корабль?
– А вы так и не догадались? Тем лучше! По крайней мере это останется для вас тайной. Вниз!
Нам ничего не оставалось, кроме как подчиниться. Пятнадцать моряков окружили капитана – и все они смотрели на приближающийся корабль с непримиримой ненавистью. Это чувство словно спаяло их воедино.
Я уже спускался по трапу, когда еще один снаряд скользнул по корпусу «Наутилуса». До меня донесся полный ярости голос капитана Немо:
– Давай, давай, трать впустую свои бесполезные заряды! Тебе все равно не уйти от бивня «Наутилуса»! Но гибель свою ты найдешь не здесь! Я не хочу, чтобы твои жалкие обломки смешались с благородными останками героического «Мстителя»!..
Я ушел в каюту. Следом спустились матросы, а капитан и его помощник остались на палубе. Винт заработал, и «Наутилус» в считанные минуты оказался за пределами досягаемости корабельных орудий. Тем не менее бронированное судно продолжало преследование, однако капитан Немо довольствовался тем, что держался от него на одном и том же расстоянии.
Часам к четырем пополудни, встревоженный донельзя, я вернулся к центральному трапу. Крышка люка была открыта, и я решил подняться на палубу. Там расхаживал капитан Немо, то и дело поглядывая на корабль, находившийся примерно в шести милях от нас. «Наутилус» кружил, увлекая противника все дальше на восток, однако пока ничего не предпринимал. Может быть, Немо еще не принял окончательного решения и колебался?
Я снова попытался увещевать его, но он оборвал меня на полуслове.
– Здесь я – право и суд! – заявил он. – Те, кто преследует нас, отняли у меня все, что я любил на этой земле: отечество, жену, детей, отца и мать! И не вам, профессор, решать, прав я или нет!
Я в последний раз взглянул на военный корабль, прибавивший ходу, и спустился в салон, где находились Консель и Нед Ленд.
– Мы должны бежать! – воскликнул я.
– Отлично! – отозвался канадец. – Но чей же это корабль?
– Не знаю. Чей бы он ни был, капитан отправит его на дно этой же ночью! В любом случае лучше погибнуть вместе с теми, кто находится на корабле, чем стать сообщниками в том, что замыслил Немо. Он жаждет мести, но неизвестно, насколько эта месть справедлива.
– Согласен, – сказал Нед Ленд. – Но дождемся ночи!
С наступлением темноты на «Наутилусе» воцарилась глубокая тишина. Компас показывал, что курс остается прежним. Я слышал только негромкий гул винта, врезавшегося в воду. «Наутилус» шел по поверхности – об этом свидетельствовала легкая боковая качка.
Мы решили бежать, едва военный корабль приблизится настолько, чтобы нас могли увидеть или услышать наши крики. В этом нам могла помочь и луна – до полнолуния оставалось всего три дня, и она заливала окрестности ярким светом. Очутившись на борту военного корабля, мы если и не сможем отвести грозящую ему опасность, то, по крайней мере, сумеем предупредить экипаж о ней.
Большая часть ночи прошла без происшествий. Мы все еще выжидали, хотя Нед Ленд и настаивал на том, что нужно немедленно броситься в море и плыть навстречу кораблю. Однако я предполагал, что «Наутилус» атакует броненосец, оставаясь на поверхности, и тогда наше бегство станет не только возможным, но и более легким.
В три часа утра я вновь поднялся на палубу. Капитан не покидал ее ни на минуту. Он стоял возле своего флага, и предрассветный ветер развевал черное полотнище над его головой. Невероятно напряженный взгляд Немо словно влек за собой противника, подобно буксирному тросу.
Сейчас военный корабль находился от нас всего в двух милях. Он приближался, ориентируясь на свечение воды, которое выдавало местонахождение «Наутилуса». Я видел его сигнальные огни, их рассеянный свет в сочетании с лунным сиянием позволял разглядеть оснастку судна. Давление в его котлах явно было поднято до предела – вместе с дымом из труб вылетали снопы искр и раскаленный шлак.
Я оставался на палубе до шести часов утра, и все это время капитан Немо делал вид, что не замечает меня. Корабль шел в полутора милях от нас и с первыми проблесками зари открыл огонь из орудий главного калибра. Близилось время, когда «Наутилус» перейдет к активным действиям, а мы трое навсегда расстанемся с человеком, которого я лично не берусь осуждать.
Когда я собрался сойти вниз, чтобы предупредить своих товарищей, на палубе в сопровождении нескольких матросов появился помощник капитана. То, чем они занялись, ясно показало, что «Наутилус» готовится к бою. Стальные поручни, укрепленные по периметру палубы, были убраны, прожектор и рулевая рубка опустились внутрь корпуса. Теперь на обшивке сверкающей стальной сигары не осталось ни одной выпуклости, которая могла бы помешать маневрам.
Я вернулся в салон. Наступило утро 2 июня. Каким-то будет этот день?
Спустя два часа «Наутилус» заметно снизил скорость, и я понял, что он позволяет противнику приблизиться.
Залпы орудий теперь стали слышны отчетливее, но снаряды не причиняли ощутимого вреда «Наутилусу» – отскакивая от стальной обшивки, они разрывались в воде с характерным глухим хлопком.
– Друзья, – сказал я, – пожмем друг другу руки, и да хранит нас Бог!
Нед Ленд был настроен решительно, Консель, по своему обыкновению, оставался спокойным, а я так нервничал, что едва владел собой. Мы перешли в библиотеку. Но, уже отворяя дверь, ведущую к центральному трапу, я услышал, как крышка люка с грохотом опустилась.
Канадец рванулся было туда, но я остановил его. Знакомое шипенье дало нам знать, что вода начала заполнять балластные резервуары. Через короткое время «Наутилус» опустился на несколько метров. Мы опоздали!
Маневр капитана Немо был очевиден: убедившись, что борта военного корабля покрыты массивной броней, он принял решение нанести удар снизу – туда, где днище судна не было защищено.
Собравшись в моей каюте, мы глядели друг на друга, не произнося ни слова. В моей голове не осталось ни единой связной мысли. Я находился в том тягостном состоянии, когда чудится, что вот-вот произойдет страшный взрыв. Я ждал, весь обратившись в слух.
Между тем скорость «Наутилуса» заметно возросла – он начал разгоняться. Двигатели заработали на полную мощность, и корпус судна стал подрагивать. Внезапно «Наутилус» нанес удар, оказавшийся далеко не таким сильным, как можно было бы ожидать. Я вскрикнул, почувствовав пронизывающее движение стального бивня. Послышались лязг и скрежет, и «Наутилус», благодаря могучей силе инерции, прошил корпус бронированного корабля так же легко, как иголка проходит сквозь парусину.
