Жюль Верн - 20 000 лье под водой
Матросы, заметив этих рыб среди других, немедленно поместили их отдельно в чан с морской водой.
Когда лов закончился, «Наутилус» подошел ближе к берегу. Здесь, в зарослях водных растений, на поверхности дремали несколько крупных морских черепах. Поймать этих рептилий трудно – они очень чутки и мгновенно уходят на глубину, а остроги бессильны пробить их прочный панцирь. Вот тут-то и пригодились рыбы-прилипалы. Матросы привязали к хвостам этих рыб тонкие и прочные шнуры и бросили их в море. Прилипалы немедленно направились к черепахам и присосались к их панцирям, причем сила их присосок, расположенных на голове, оказалась так велика, что с помощью шнуров прилипал подтянули к борту «Наутилуса» вместе с черепахами, самая крупная из которых весила около двухсот килограммов.
Этой необычной охотой завершилось наше пребывание в Пресном море – так испанцы называют обширную часть Атлантики, примыкающую к дельте Амазонки.
18
Спруты
В течение нескольких дней «Наутилус» упорно отдалялся от американских берегов. Капитан Немо явно не намеревался входить в воды Мексиканского залива или сворачивать к Антильским островам. Под килем у нас постоянно было от полутора до двух тысяч метров, но здешние воды, судя по всему, не нравились капитану Немо из-за великого множества каботажных судов, курсирующих между материком и островами.
Шестнадцатого апреля мы «познакомились» с Гваделупой и Мартиникой, проходя мимо них на расстоянии около тридцати миль, а Неду Ленду, рассчитывавшему привести свой план в исполнение где-нибудь в Мексиканском заливе, вновь довелось пережить разочарование.
По этому поводу у нас вышел довольно долгий разговор. Уже полгода мы оставались пленниками «Наутилуса» и прошли на его борту свыше 17 тысяч лье. Как заметил канадец, конца этому плаванию не предвиделось, и он закончил тем, что потребовал от меня задать капитану Немо прямой вопрос: намерен ли тот держать нас в плену до самой смерти?
Мне это не понравилось – вряд ли таким образом можно было достичь цели. Наше освобождение зависело от нас самих, а не от командира «Наутилуса», который ясно высказал свою точку зрения несколько месяцев назад. К тому же с некоторых пор капитан Немо выглядел все более мрачным и отчужденным. Он явно избегал меня и перестал появляться в салоне. Нашим прежним беседам пришел конец.
Вот почему я и сказал Неду Ленду, что не стану ничего предпринимать, пока все хорошенько не обдумаю. Несвоевременное обращение к капитану могло только ухудшить наше положение и возбудить у него подозрения.
Двадцатого апреля мы погрузились на полторы тысячи метров. Ближайшей к нам сушей были Багамские острова, разбросанные по поверхности океана, как кучки булыжников. А в глубине этих вод высились огромные подводные скалы с отвесными слоистыми склонами, изрезанные такими расселинами, что даже прожектор «Наутилуса» не позволял увидеть их дно. Камни были сплошь покрыты водорослями – гигантскими ламинариями и фукусами.
Было около одиннадцати часов дня, когда Нед Ленд обратил мое внимание на то, что среди водорослей шевелится какое-то крупное животное.
– Не удивлюсь, если это окажется спрут, – сказал я. – Здесь немало пещер, в которых любят селиться эти чудища.
– Какие же это чудища? – удивился Консель. – Обыкновенные головоногие! Ничего особенного. А вот хотел бы я взглянуть на одного из тех спрутов, о которых ходят слухи, будто они способны утащить в морскую бездну целый корабль. Этих тварей у нас зовут кракенами…
– Кракены! – фыркнул Нед Ленд. – Ни за что не поверю, что они вообще существуют!
– Ни слухи, ни легенды на пустом месте не возникают, – заметил я. – Но лично я поверю в существование кракена только в одном случае: если он окажется на моем лабораторном столе.
– Значит, господин профессор не верит в существование гигантских спрутов? – спросил Консель с самым серьезным видом. – Но ведь я собственными глазами видел, как одно такое головоногое утащило под воду солидных размеров парусник.
– Собственными глазами? – недоверчиво спросил Нед Ленд. – И где же это было, если не секрет?
– В Сен-Мало, – невозмутимо ответил Консель.
– В гавани?
– Нет, в церкви. Именно такой спрут изображен там на восточной стене.
Нед Ленд расхохотался, а я сказал:
– И это еще не все. Когда дело касается чудовищ, человеческому воображению нет предела. Епископ Олаф Великий писал в своей книге о спруте длиной в милю, походившем на остров. Говорят также, что однажды епископ Нидросский вздумал отслужить мессу на скале, но когда месса закончилась, скала поплыла, а потом нырнула в море – на самом деле это был спрут. Еще один епископ, Понтоппидан Бергенский, тоже писал о спруте, на котором мог проводить учения целый эскадрон кавалерии.
– Ох, и здоровы были врать эти древние епископы! – ухмыльнулся Нед Ленд.
– Это верно, – отозвался я. – Но для того, чтобы воображение разыгралось, все-таки нужен предлог. Среди головоногих попадаются очень крупные экземпляры. Например, в музеях Триеста и Монпелье хранятся тела спрутов длиной в два метра. А это значит, что их щупальца могли достигать двенадцати метров в длину. Довольно внушительные, скажу я вам, создания!
– А существуют ли такие в наше время? – спросил канадец.
– Во всяком случае моряки иногда видят их. Один случай, вполне достоверный, произошел всего три года назад. К северо-западу от Тенерифе, приблизительно на той же широте, на какой находимся и мы, экипаж судна «Алектон» заметил чудовищного кальмара, неподвижно лежавшего на поверхности. Командир подвел судно к животному, и матросы атаковали его, используя гарпуны и стреляя из ружей, но безуспешно, так как тело животного представляло собой студенистую массу. Очевидно, он был мертв. Тогда матросы накинули петлю на хвост гигантского моллюска, но когда они попытались подтянуть чудовище к борту, хвост оторвался и туша погрузилась в воду.
– А какова была его длина? – глядя в окно, спросил Консель. – Вероятно, около шести метров?
– Совершенно верно, – ответил я.
– И десять щупалец, – продолжал Консель, – которые шевелятся, словно гнездо змей, и глаза размером с блюдце?
– Верно!
– Тогда, господин профессор, вот вам ваш пресловутый гигантский кальмар или, по крайней мере, его братец!
Мы с Недом Лендом одновременно бросились к окну салона.
– Экая жуткая скотина! – только и сказал канадец.
Взглянув за стекло, я невольно отшатнулся. Это был кальмар колоссальных размеров. Тело его достигало в длину не шести, а всех восьми метров. Он с огромной скоростью надвигался прямо на «Наутилус», впившись в нас неподвижными серо-зелеными глазами. Десять рук, вернее, ног, расположенных на голове, были втрое длиннее тела и все время извивались. Отчетливо были видны присоски, расположенные на внутренней стороне щупалец. Челюсти чудовища, напоминающие клюв попугая, открывались и закрывались. Веретенообразное, раздутое посередине тело представляло собой мускулистую массу весом не менее двадцати тонн. Окраска животного менялась с поразительной быстротой – от свинцово-серой до красно-бурой, которая у головоногих свидетельствует о раздражении.
Несомненно, появление «Наутилуса», с которым ни его щупальца, ни челюсти не могли ничего поделать, привело кальмара в ярость. Однако я не мог упустить такой случай и, взяв карандаш, принялся торопливо зарисовывать глубоководного монстра.
А тем временем у противоположного окна появилось еще несколько кальмаров-гигантов – я насчитал их семь. Чудовища неотступно следовали за нами.
Вдруг «Наутилус» вздрогнул и остановился.
– С чем мы столкнулись? – спросил я.
– Не знаю, – ответил канадец. – По крайней мере вокруг только вода.
«Наутилус» продолжал стоять, его двигатели умолкли. Спустя минуту в салон вошли капитан Немо и его помощник.
Я не видел капитана уже несколько дней. Не обратив на нас внимания, он с мрачным видом прошел к окну, бросил короткий взгляд на чудовищный клубок кальмаров и произнес несколько слов, обращаясь к помощнику. Тот сразу же вышел. Стальные створки окон задвинулись, вспыхнуло электрическое освещение.
– Любопытная коллекция головоногих, – легкомысленно произнес я, – не правда ли, капитан?
– Да, профессор, – сухо бросил Немо – Но, к сожалению, сейчас нам придется схватиться с ними врукопашную!
– Врукопашную? – растерянно переспросил я.
– Да. Винт остановился. Вероятно, челюсти одного из кальмаров завязли в его лопастях. Мы потеряли ход.
– Что же вы намерены делать?
– Подняться на поверхность и перебить эту нечисть. К сожалению, электрические пули на них не действуют. Вся надежда на абордажные топоры.
– И не забывайте о гарпунах, капитан! – подхватил канадец.
– Верно, мистер Ленд. Ваша помощь будет весьма кстати.
Вместе с капитаном мы прошли к трапу главного люка. Там уже находилась дюжина матросов с абордажными топорами в руках. Канадец вооружился гарпуном, мы с Конселем – топорами. «Наутилус» уже поднялся на поверхность, и едва запоры люка были открыты, его крышка с невероятной силой откинулась сама собой. Тотчас же длинное щупальце, как змея, проскользнуло в люк, а еще два десятка закопошились наверху. Капитан Немо одним ударом топора отсек конечность моллюска, и она, извиваясь, покатилась по ступеням.
