Дэвид Гоулмон - Первозданные
– И где же?
– Да прямо здесь – на реке Лос-Анджелес.
Райану захотелось завопить, что в Лос-Анджелесе нет реки даже в самом отдаленном и приблизительном смысле этого слова. Он знал, что здешняя река – это канал с бетонными берегами, который пересекает Л. А., как извивающаяся змея, и бо́льшую часть года там примерно дюйм воды, текущей прямо по центру. А еще ему было известно, что над рекой через каждые шестьсот футов нависают мосты.
– Вот дерьмо, – сказал он, когда Алиса выровняла гидроплан, а потом с молниеносной скоростью потянула находившийся слева рычаг управления шасси.
Она сражалась со старомодным штурвалом, и двигатель «Груммана» взвыл, набирая обороты. Гамильтон начала неистово опускать закрылки, перескочила через три дома, а после – через маленький мост. Когда она перекрыла подачу топлива в двигатели, воцарилась странная тишина, контрастировавшая с чистейшим ужасом всех, кто находился в самолете.
Большие колеса высунулись из похожего на лодку чрева, и гидроплан ударился о бетон. Он подпрыгнул раз, другой и наконец шлепнулся в ручеек глубиной в фут в центре «реки». Летчица подняла закрылки, самолет снова подпрыгнул в воздух – и замедлил ход. В конце концов он нырнул вниз, а потом всего в ста футах впереди возник очередной мост. Алиса спокойно начала тормозить, и гидроплан с визгом и скрипом сбавил ход. Сообразив, что они тормозят слишком медленно, Гамильтон как можно резче повернула штурвал влево и одновременно снова ударила по левой рулевой педали, повернув задние колеса «Груммана». Большой самолет занесло, и, развернувшись влево, он все-таки остановился.
В салоне и кабине воцарилось молчание. Алиса, выключив голограмму, быстро огляделась.
Райан просто тупо смотрел вперед. Пожилая летчица быстро запустила оба двигателя и стала рулить назад по собственному пути, пока наконец не оказалась под одним из старых мостов Л. А., где зафлюгировала оба винта.
Сделав глубокий вдох, она посмотрела на все так же сидящего с белым лицом Джейсона.
– Что ж, мы на месте, – сказала Алиса. – Прямо по дороге примерно в двух милях отсюда – Элизиан-парк. Видите вон там Доджер-стэдиум? Так вот, парк сразу за ним.
Молодой человек по-прежнему смотрел вперед и не шевелился.
– Надеюсь, вы наблюдали за тем, что я делала, мистер Райан, потому что отсюда на моей крошке полетите вы. А мне пора домой, – добавила летчица.
– Ч… что? – конце концов спросил Райан, так и не решившись взглянуть на Алису.
– Я сказала, что вы уведете отсюда мой самолет. Я должна добраться до лос-анджелесского аэропорта и сесть на рейс до дома. У меня в духовке осталось кассероле, а я не могу доверить Гаррисону это блюдо. Он будет делать все по инструкции до тех пор, пока не вспыхнет пламя.
– Но… Но… – пролепетал лейтенант.
Пожилая дама похлопала его по ноге:
– О, для такого старого военно-морского пилота, как вы, это должно быть просто забавой.
Она широко улыбнулась и расстегнула ремень безопасности.
Сзади доносились явственные облегченные вздохи и возгласы: остальные начали осознавать, что не разбились. Потом послышался звук открывшейся двери туалета.
– Эй, – дрожащим голосом сказал Менденхолл. – В этот туалет вход официально воспрещен.
Алиса озадаченно оглянулась на Райана, первой пройдя за занавеску.
– Но на этом самолете нет туалета, – снимая шлемофон, сказала она.
* * *Спустя минуту Алиса Гамильтон проверила шасси «Груммана» и объявила, что все в порядке. Стоя под большим крылом и левым крыльевым поплавком самолета, она посмотрела на Джека:
– Полковник, вы же знаете, что я бы не бросила вас вот так, если бы мне не нужно было приглядывать за стариком. Если бы я могла…
Коллинз просто притянул к себе пожилую женщину и обнял, не дав ей договорить.
– Спасибо, – прошептал он ей на ухо.
Алиса обняла его в ответ, отодвинулась и встретилась с ним глазам.
– Найди свою сестренку, Джек, и привези домой, – сказала она, похлопав его по груди над сердцем.
Полковник кивнул и повернулся к высоким покатым бетонным берегам реки Лос-Анджелес.
В последний раз посмотрев на старый гидроплан, Гамильтон любовно потрепала его по поплавку.
– Позаботьтесь о нем, лейтенант.
Райан улыбнулся, отсалютовал летчице и последовал за Джеком, Карлом и Уиллом, карабкающимся из реки по скользкому откосу.
Сара тоже обняла Алису на прощание.
– Вы уверены, что сможете благополучно отсюда выбраться? – спросила она.
– Милая, если уж я могу подняться на К2[47], то как-нибудь вытащу свою задницу и отсюда.
– Вы поднимались на… – изумилась девушка.
– Иди и помоги Джеку, ты ему нужна. И послушай – мне думается, в этом деле есть нечто гораздо большее, чем просто похищение его сестры. Может, именно по этой причине Джек был таким отстраненным и скрытным. А теперь иди! Со мной все будет в полном порядке.
Сара, слегка улыбнувшись, повернулась и побежала за остальными. Алиса в последний раз взглянула на свой старый самолет.
– Позаботься о них как следует, – сказала она и пошла к крутому берегу реки.
* * *«Шевроле Импала» 1961 года с опущенной подвеской медленно подъехала к бордюру. С протяжным звуком пневмоподвеска сбросила давление, опустив переднюю и подняв заднюю часть машины, которая остановилась у тротуара в Элизиан-парке.
Джек выбрался с пассажирского сиденья, а вслед за ним вышла Сара. Остальные выгрузились с заднего сиденья, и только Уилл Менденхолл задержался, восхищаясь обивкой из дутого кожезаменителя. Уилл почувствовал, что он снова дома.
Коллинз подошел к водителю-мексиканцу и протянул ему стодолларовую бумажку. Тот взял ее и внимательно посмотрел на полковника. Красная бандана на коротких волосах шофера была надвинута почти на глаза.
– Я так скажу, шеф: вы, парни, бросаетесь в глаза, как белый маис на поле люцерны, – заявил он.
– Само собой, – ответил Джек.
Рядом с ним встала Сара, и шофер довольно долго смотрел на эту маленькую женщину. Потом он перевел взгляд на Джека, а с него – на стодолларовую купюру.
– Оставь себе, братан, купи своей леди что-нибудь клевое, – сказал он, завел двигатель и отъехал под музыку, столь громкую, что ее можно было почувствовать сквозь вибрирующие подошвы ботинок.
Полковник огляделся, посмотрел на Сару, улыбнулся и пустился догонять Эверетта, который искал на улице нужный адрес.
– Мне кажется или вон там виднеется полицейская заградительная лента, капитан? – осведомился Менденхолл, показав на большой дом на углу.
– Умник, – отозвался Карл, разглядывая это здание.
Уилл заметил, как Эверетт сунул руку под рубашку, явно снимая с предохранителя спрятанный там девятимиллиметровый револьвер.
В десять вечера большинство семей еще не легли спать: сквозь занавески окон мерцали огни телевизоров. Посмотрев в сторону Элизиан-парка, Коллинз увидел, что множество детей все еще гуляют, а вдалеке, в Чавес-Равин, только что началась игра «Доджеров». Желтая полицейская лента была натянута на крыльце дома Хуана Чавеса от одной колонны до другой и крест-накрест наклеена на дверь.
Джек осмотрелся, чтобы проверить, не наблюдает ли кто-нибудь за ними, но увидел только потрепанный пикап «Форд», припаркованный на другой стороне улицы напротив дома. Он поднялся по маленькому поросшему травой склону и взбежал по шести широким ступенькам крыльца.
Сара, Менденхолл и Джейсон Райан последовали за Коллинзом, а Эверетт занял позицию у нижней ступеньки, поглядывая на улицу из переднего двора. Казалось, всем было плевать на дом, где раньше жил Чавес.
– Джек? – мгновение спустя окликнул Карл.
– Да, я тоже чувствую, – сказал Коллинз, отпрянув от двери.
– Что чувствуешь? – прошептала Сара.
Ей было очень неуютно.
– Кто-то наблюдает за нами, – ответил полковник и попятился.
Райан перегнулся через боковые перила крыльца и покачал головой.
– В полицейской патрульной машине пусто, – сказал он, зная, что они поторопились подняться на крыльцо.
Внезапно дверь отворилась, оторвав приклеенную снаружи желтую полицейскую ленту. Джек и остальные положили руки на свое спрятанное оружие.
– Не стрелять, – раздался голос из темноты. – Здесь два полицейских Лос-Анджелеса. В данный момент они в наручниках сидят в гостиной, целые и невредимые.
Передняя дверь открылась шире, и Коллинз покачал головой и расслабился.
– Проклятье, ты все еще хитрый старый ублюдок! – сказал он.
Дверь полностью распахнулась, и окаймлявшие тротуар тусклые уличные фонари осветили огромного, похожего на медведя человека, который шагнул из дверного проема.
– По крайней мере, я не прыгаю вверх по ступеням переднего крыльца без предварительной разведки, – заявил он.
