Диана Гэблдон - Путешественница. Книга 1. Лабиринты судьбы
«Ты ведь знаешь шотландскую храбрость, – написал он, добавив самому себе, что именно этот хайлендер выделялся этим качеством и между соплеменниками. – Чрезвычайно невелика вероятность того, что я мог бы силой или угрозами выпытать у Фрэзера, где находится золото, даже если оно есть на самом деле, а уж в противном случае никакие угрозы не подействовали бы. Поэтому я задумал действовать иначе и решил сблизиться с ним как с настоящим вожаком шотландских заключенных, чтобы попытаться в беседах с ним узнать какие-либо сведения. Честно сказать, пока что мои шаги не привели к особому успеху, однако полагаю, у меня имеется еще пара козырей в рукаве. Надеюсь, тебе не стоит объяснять, – аккуратно приписал он, – что мне не хотелось бы, чтобы все это дошло до начальства».
Не стоит обнадеживать их возможными сокровищами, вполне вероятно, вообще мифическими: разочарование при неудаче может привести к опасным последствиям. Однако при благоприятном исходе он вполне сможет успеть и подготовить подходящее донесение, и получить заслуженный приз – возможность вернуться из этой дыры к цивилизации.
«Итак, дорогой брат, обращаюсь к тебе за помощью в получении как можно более точных сведений обо всем, связанном с Джеймсом Фрэзером. Впрочем, умоляю сохранить это в тайне, чтобы никто не узнал о моих намерениях и не насторожился.
Заранее благодарю тебя за все возможное содействие, которое ты сумеешь оказать, поскольку уверен, что всегда могу на тебя положиться».
Он вновь опустил перо в чернильницу и подписался, изобразив в конце изящную виньетку:
«Твой покорный слуга и преданный брат,
Джон Уильям Грей.
15 мая 1755 года».
– Мне говорили, заключенные болеют, – сказал Грей. – Я желал бы узнать, насколько плохи дела.
Ужин был съеден, беседа о литературе завершена. Настало время поговорить о деле.
Фрэзер сурово нахмурился. В руке он держал стакан хереса, но он так и не притронулся к вину за весь вечер.
– Так оно и есть. Дела весьма плохи. Болеет около шестидесяти человек, причем пятнадцать из них серьезно. – Он заколебался. – Мог бы я высказать просьбу?
– Я ничего не обещаю, мистер Фрэзер, но вы, разумеется, имеете право на пожелания, – официально ответил Грей.
Он и сам почти не притронулся ни к еде, ни к питью: аппетит у него почти пропал в предчувствии какого-то важного события.
Джейми задумчиво помолчал. Ему было очевидно, что он не сможет получить все желаемое, следовательно, нужно так сформулировать просьбы, чтобы получить основное, но при этом дать майору возможность не удовлетворить часть прошений.
– Нам требуются одеяла, как можно больше, больше тепла и больше еды. И лекарства.
Грей покрутил стакан и полюбовался на отблески каминного света, отражавшиеся в плескавшемся хересе. «Прежде всего обычные дела, – сказал он себе. – Все остальное потом».
– На нашем складе найдется не более двадцати одеял, но вы можете взять их для тяжелобольных. Но улучшить питание, подозреваю, невозможно. Наши запасы очень уменьшились из-за крыс и мышей, а кладовая два месяца назад обвалилась. У нас и так ограниченные возможности и…
– Речь не о том, чтобы увеличить паек, – быстро перебил его Фрэзер, – а скорее о типе пищи. Людям с больным желудком невозможно питаться овсянкой и хлебом из муки грубого помола. Можно ли найти этой пище какую-нибудь замену?
По закону каждому заключенному ежедневно полагалось по кварте овсянки и маленькая пшеничная булка. Еженедельно, по воскресеньям, тем, кто был занят тяжелым физическим трудом с рассвета до заката, для подкрепления сил дополнительно выдавали овсяный отвар и кварту мясной похлебки.
Грей вздернул брови.
– Что же вы предлагаете, мистер Фрэзер?
– Я думаю, что тюрьме выделяют средства на покупку солонины, турнепса и лука для воскресной похлебки?
– Средства-то выделяют, но мы сможем израсходовать их лишь в следующем квартале.
– В таком случае, майор, я предлагаю потратить эти деньги сейчас, чтобы обеспечить сносным питанием больных. А здоровые с охотой откажутся от своей доли мяса в будущем.
Грей задумался.
– А не ослабнут ли заключенные, если вообще не будут есть мяса? Вдруг они не смогут работать?
– Ну, тот, кто умрет, точно не сможет работать, – резко заметил его собеседник.
Грей хмыкнул.
– Это правильно. Но правильно и то, что еще здоровые недолго такими останутся, если долго будут питаться подобным образом. Увы, мистер Фрэзер, полагаю, что ваше предложение неосуществимо. Разумеется, это выглядит жестокостью, но по мне лучше предоставить больных воле божьей, чем рисковать здоровьем всех прочих.
Но Фрэзер, как известно, был упрямцем. Он опустил голову, коротко о чем-то подумал и осуществил новую атаку:
– Раз уж корона не в состоянии обеспечить нас нормальной пищей, возможно, вы позволите нам разнообразить свое меню самостоятельно, посредством охоты?
– Охоты? – Грей от изумления вытаращил глаза. – Выдать заключенным оружие и разрешить гулять по болотам? Господь с вами!
– Вот что Он с нами, в этом я сомневаюсь: у Него нет цинги и ему не требуется пропитание.
Майор непроизвольно подернул губы в усмешке, и Фрэзер несколько успокоился. Грея всегда можно было поймать на шутку, и сам он прекрасно осознавал, что это ставит его в невыгодные условия. С Джейми Фрэзером у них так всегда и бывало.
Обрадованный промежуточной победой, Джейми развил наступление:
– Ну что вы, майор, конечно, ни о каком оружии нет и речи, так же как и об охоте. Разрешите мне ставить на болотах силки, когда мы ходим на работы и режем торф, и оставлять себе ту добычу, что в них попадется.
Заключенные умудрялись ставить ловушки и без всякого дозволения, но охранники обычно забирали у них пойманное.
Обдумывая ответ, Грей медленно вдохнул и осторожно выдохнул.
– Но вам же понадобятся материалы для ловушек, верно, мистер Фрэзер?
– Лишь пара мотков бечевы, – заявил Джейми. – С десяток грузил и любая веревка. Остальное мы сделаем сами.
Майор потер щеку и согласно кивнул.
– Ну хорошо, – сказал он, присел к секретеру, опустил перо в чернильницу и нацарапал записку. – Завтрашним утром я издам официальный приказ по этому поводу. Что же до остальных ваших просьб…
Через несколько минут они обо всем договорились, и Джейми наконец-то успокоился и довольно отхлебнул заслуженный глоток хереса.
Он добился не только разрешения ставить ловушки, но и позволения заключенным брать себе добытый сверхурочно торф для отопления камер, и даже указа Сазерленду написать в Уллапул его кузине, имевшей мужа-аптекаря. Если муж кузины найдет возможность отослать лекарства, заключенные их получат.
«Неплохо за один вечер», – подумал Джейми. Он еще раз отпил из стакана и, наслаждаясь чувством выполненного долга, предался теплу, исходившему от огня.
Смотревший за шотландцем сквозь прикрытые веки Грей заметил, как тот чуть расслабил плечи: дело было сделано, и напряжение покинуло узника. Ну, это он так считал.
«Прекрасно, – проговорил про себя Грей. – Пей херес и отдыхай. Мне требуется, чтобы ты не ожидал удара».
Грей привстал, взял графин и почувствовал, как письмо Хэла хрустнуло в кармане. Застучало сердце.
– Не желаете еще глоточек, мистер Фрэзер? Кстати, не расскажете ли, как поживает ваша сестра?
Фрэзер от неожиданности широко распахнул глаза и побледнел.
– Как дела у вас в Лаллиброхе? Кажется, я правильно говорю это слово?
Грей отодвинул графин в сторону и уставился на собеседника.
– Не могу знать, майор.
Шотландец, как всегда, говорил спокойно, но сейчас зловеще прищурился.
– Не можете? А я бы сказал, что благодаря добытому вами золоту дела сейчас там обстоят совсем недурно.
Мускулы на могучих плечах Фрэзера явно напряглись.
Как бы между делом Грей небрежно взял с шахматной доски фигуру и переложил в другую руку.
– Наверное, Эуон – вашего зятя, кажется, зовут Эуоном? – знает, как им распорядиться.
Фрэзер, однако, вполне овладел собой и невозмутимо посмотрел прямо на взволнованного Грея.
– Коли вы так хорошо осведомлены, – сухо сказал шотландец, – вам, майор, думаю, известно и то, что мой дом стоит более чем в ста милях от Ардсмьюира. Не соблаговолите ли вы рассказать мне, как именно я сумел покрыть такое расстояние дважды за три дня?
Джон Грей уткнулся глазами в шахматную фигурку, которую он в задумчивости крутил в руках.
Это оказалась пешка, выточенный из моржовой кости злой на вид рыцарь, на голове которого красовался остроконечный шлем.
– На болотах вы могли встретиться с кем-то, кто передал вашим родным сведения о золоте или сам отнес им его.
Шотландец усмехнулся.
– Вблизи Ардсмьюира? Майор, откуда на болотах мог взяться хоть один человек, тем более мой знакомый? Больше того, тот, кому я мог передать то, о чем вы говорите? – Фрэзер стукнул стаканом по столу, очевидно не намеренный продолжать этот разговор. – Майор, на болотах я никого не встречал.
