Роберт Шекли - Лабиринт Минотавра (сборник)
И вот теперь волей-неволей он должен взять в свои руки и тяжелую ношу бытия, и штурвал управления.
Лумис задумался об этом и внезапно увидел картину собственной смерти. В какой-то миг, когда силы покинут его, он будет лежать в открытом всем ветрам ущелье или, понурив голову, сидеть под проливным дождем в болоте. Он попытается продолжить путь, обрести так называемое второе дыхание. Но второе дыхание не придет, и он, одинокий, обессиленный, почувствует себя потерянным в этом огромном мире и решит, что жизнь требует от него слишком больших усилий и напряжения. И, как уже многие до него, он расслабится, ляжет и будет ждать смерти, смирившись с поражением.
И Лумис прошептал:
– Кромптон?
Ответа не последовало.
– Кромптон! Ты слышишь меня? Я отдаю тебе управление телом. Только вытащи нас из этой непомерно разросшейся оранжереи. Верни нас на Эйю или на Землю! Кромптон, я не хочу умирать!
Ответа не было.
– Ну хорошо, Кромптон, – сипло прошептал Лумис. – Твоя взяла. Ты победил. Делай что хочешь, я сдаюсь. Только, пожалуйста, возьми все на себя !
– Спасибо, – ледяным тоном сказал Кромптон и вернул себе контроль над телом.
Через десять минут он снова был в палатке командира и сообщал ему, что опять переменил решение. Командир устало кивнул, а про себя подумал, что люди всегда останутся для него загадкой.
Вскоре Кромптон сидел в середине большого, выдолбленного из ствола каноэ, загроможденного самыми разными товарами. Гребцы грянули бодрую песню и пустились в путь по реке. Кромптон обернулся назад и долго смотрел на палатки лагеря, пока они не исчезли за поворотом.Глава 11
Путь по Кровавой реке показался Кромптону путешествием в первобытные времена. Шесть аборигенов бесшумно и дружно погружали весла в воду, и каноэ, словно водяной паук, скользило по раздольному, спокойному потоку. С берега над рекой свешивались гигантские папоротники; они начинали мелко дрожать, когда каноэ приближалось к ним, и в жадном порыве тянулись к нему своими длинными ветвями. Тогда гребцы поднимали тревожный крик и спешно выталкивали лодку на середину реки, и папоротники снова поникали над рекой, разомлев от полуденной жары. В некоторых местах ветви смыкались над их головами, образуя сплошной зеленый туннель. Тогда гребцы и Кромптон укрывались под тентом, пуская лодку по течению, и слышали мягкие всплески падающих ядовитых капель. Затем лодка вновь вырывалась на свет, под ослепительное сияние белого неба, и аборигены брались за весла.
– Жуть! – сказал Лумис.
– Да, жутковато, – искренне согласился Кромптон.
Кровавая река несла их в самые глубины континента. По ночам, причалив к какому-нибудь валуну посреди реки, они слышали боевой клич враждебных йигган. Однажды днем четыре лодки аборигенов погнались за ними. Гребцы Кромптона налегли на весла, и каноэ помчалось вперед. Враги следовали за ними по пятам; Кромптон вынул ружье и приготовился к бою. Но его гребцы, подгоняемые страхом, работали так усердно, что вскоре нападавшие отстали и исчезли за очередным изгибом реки.
Однако не успели они перевести дух, как в узкой протоке на них с обеих сторон дождем посыпались стрелы. Один из гребцов, пронзенный четырьмя стрелами, упал замертво. Остальные снова нажали на весла и вывели лодку из протоки.
Убитого гребца сбросили за борт, и голодные речные обитатели устремились к добыче. А огромное панцирное чудовище с клешнями, как у краба, поплыло за лодкой в ожидании новой жертвы, то и дело высовывая из воды круглую голову. Даже ружейные выстрелы не могли отогнать это кошмарное создание.
Чудовище получило еще один обед, когда серая плесень, прокравшаяся в лодку по веслам, прикончила двух гребцов. Крабоподобное существо слопало их, но преследования не прекратило. Оно безумно раздражало Кромптона, но одновременно служило ему и его гребцам защитой: пустившаяся было в погоню банда аборигенов, заметив чудовище, подняла страшный крик и бросилась наутек в джунгли.
Чудовище сопровождало их все последние сто миль пути. А когда они, наконец добрались до замшелой пристани, оно остановилось, понаблюдало некоторое время за людьми и тронулось обратно, вверх по реке.
Лодка причалила к полуразрушенной пристани. Кромптон вскарабкался на нее и увидел кусок доски, заляпанный красной краской. Он перевернул доску и прочитал: «Кровавая Дельта, поселение 92».
Кругом не было ничего, кроме джунглей. Они достигли последнего пристанища Дэна Стэка.
Глава 12
Узкая, заросшая травой тропинка вела от пристани к просеке в джунглях. Там среди деревьев виднелось нечто похожее на город-призрак. Ни души не было на его единственной пыльной улице, никто не выглядывал из окон низких некрашеных домов. Городок в полном молчании пекся под полуденным солнцем, и, кроме шарканья своих собственных утопавших в грязи ботинок, Кромптон не слышал ни звука.
– Не нравится мне здесь, – сказал Лумис.
Кромптон медленно брел по улице. Он прошел мимо складов, на стенах которых корявыми буквами были выведены имена владельцев. Миновал пустой салун с болтавшейся на одной петле дверью и разбитыми окнами, завешенными противомоскитной сеткой. Оставил позади три заброшенных магазина и наконец увидел четвертый с вывеской: «Стэк и Финч. Провиант».
Кромптон вошел. На полу лежали аккуратные связки товаров, свешивались они и со стропил. В лавке никого не было.
– Есть тут кто-нибудь? – позвал Кромптон и, не получив ответа, снова вышел на улицу.
В конце поселка он набрел на крепкое строение, что-то вроде амбара. Возле него на табурете сидел загорелый усатый мужчина лет пятидесяти с револьвером за поясом и, казалось, дремал, опершись спиной о стену амбара.
– Дэн Стэк? – спросил Кромптон.
– Там, – махнул незнакомец.
Кромптон направился к двери. Усач шевельнулся, и револьвер внезапно оказался у него в руке.
– Прочь от двери! – заорал он.
– Почему? В чем дело?
– А то вы не знаете?
– Ничего я не знаю. Кто вы такой?
– Я Эд Тайлер, шериф. Назначен гражданами Кровавой Дельты, утвержден в должности командиром Бдительных. Стэк сидит в тюрьме. Этот амбар пока что и есть тюрьма.
– Ну и сколько ему еще сидеть? – спросил Кромптон.
– Всего пару часов.
– Можно мне с ним поговорить?
– Не-а.
– А когда он выйдет, можно будет?
– Ясное дело, – сказал Тайлер. – Только, боюсь, он вам не ответит.
– Почему?
Шериф криво усмехнулся.
– Стэк пробудет в тюрьме только два часа по той причине, что в полдень мы повесим его на первом же суку, чтоб он сдох. Когда мы покончим с этим дельцем, пожалте, разговаривайте с ним сколько душе угодно. Но, как я уже сказал, сомневаюсь, чтобы он ответил вам.
Кромптон настолько устал, что даже не ощутил всей тяжести удара.
– За что?
– За убийство.
– Аборигена?
– Черта с два, – с отвращением ответил Тайлер, – кому какое дело до этих вонючих аборигенов! Стэк убил человека ! Он убил Бартона Финча, своего собственного компаньона, Финч еще жив, но вот-вот кончится. Старый док сказал, что он не протянет и дня. Суд присяжных признал Стэка виновным в убийстве Бартона Финча, в том, что он сломал ногу Билли Редберну и два ребра Эли Талботу, что он разнес салун Мориарти и вообще постоянно возмущает спокойствие поселка. Судья, то есть я, приговорил его повесить, и как можно скорее. Выходит, сегодня к полудню, когда ребята вернутся с дамбы, где они сейчас вкалывают, его и повесят.
– Когда был суд?
– Сегодня утром.
– А убийство?
– Часа за три до суда.
– Быстрая работа, – заметил Кромптон.
– Мы здесь, в Кровавой Дельте, зря времени не теряем, – с гордостью констатировал Тайлер.
– Я так и понял, – сказал Кромптон. – Вы даже вешаете человека до того, как его жертва скончалась.
– Я же сказал, что Финч вот-вот отдаст концы, – повторил Тайлер, и глаза его сузились в щелочку. – А вы тут потише, не вмешивайтесь в дела правосудия Кровавой Дельты, иначе вам самому не поздоровится. Нам ни к чему все эти адвокатские штучки-дрючки, мы и сами разберемся, кто прав, а кто виноват.
– Оставь его, пойдем отсюда, – испуганно пролепетал Лумис.
Кромптон не обратил на него внимания.
– Мистер Тайлер, Дэн Стэк – мой сводный брат, – сказал он шерифу.
– Тем хуже для вас, – сказал Тайлер.
– Мне в самом деле необходимо увидеться с ним. Всего на пять минут. Чтобы передать ему последние слова его матери.
– Ничего не выйдет, – сказал шериф.
Кромптон порылся в кармане и вытащил замусоленную пачку банкнот.
– Всего две минуты.
– Ну, может, я и смогу… А, черт!
Проследив за взглядом Тайлера, Кромптон увидел толпу людей, шагавших к ним по пыльной улице.
– Вот и парни идут, – сказал Тайлер. – Теперь уж точно ничего не получится, даже если бы я захотел. Но вы, пожалуй, можете посмотреть, как его будут вешать.
Кромптон отошел в сторонку. Их было человек пятьдесят, и к ним подтягивались все новые и новые люди. Все как на подбор жилистые, сухощавые, битые жизнью – таким палец в рот не клади, – и почти у каждого на лице усы и пистолет за поясом. Они перебросились несколькими словами с шерифом.
