Корнелия Функе - Живые тени
Он вынул Рапунцелеву косу из табакерки. Золотой волосок был одной из немногих волшебных вещиц, которых он – спасибо Валианту – не лишился в крепости гоилов. Джекоб принялся сучить его пальцами, и волосок стал выпускать нить за нитью, пока наконец не сделался крепче любого троса. Один конец его Джекоб прикрепил к поручням. Другой послушно обвился вокруг шеи изваяния, стоило бросить его вниз. Джекоб перемахнул через поручни и начал на руках передвигаться по мерцающему тросу, пока не очутился на закорках у дракона.
Не смотри вниз, Джекоб.
Он мог, не дрогнув, стоять над любой пропастью, но от вида воды его едва не вырвало прямо на позолоченную голову Гуисмунда. Крылья, прижатые к туловищу дракона, были покрыты золотыми пластинами, однако шея и само тело были выпилены из выкрашенного в алый цвет дерева.
Джекоб снял Рапунцелеву косу с могучей шеи изваяния и обвязал ею себе ляжки. Потом достал из рюкзака рыбацкую сеть и обвил ею голову и шею, чтобы добыча уж точно не упала в море, когда он отделит голову от тела. Его пальцы были влажными от морской пены, и, когда волны становились слишком высокими, он дважды соскальзывал вниз, но Рапунцелева коса всякий раз спасала его от падения в воду.
Голову с шеей дракона соединяло металлическое кольцо, но нож, извлеченный Джекобом из-за пояса, резал даже сталь. Он украл его на кухне у Валианта. С ножом работы карликов ничто не могло тягаться, а Валиант задолжал Джекобу гораздо больше, чем нож, за те рубцы, которые по милости карлы остались у него на спине.
На горизонте, словно пятно плесени, темноту ночи уже подпортил рассвет.
Поторопись, Джекоб.
Вполне вероятно, что Гуисмунд защитил свои три дара колдовскими чарами, позволяющими только его детям беспрепятственно к ним притронуться. И потому перед тем, как просунуть клинок ножа через сеть, Джекоб натянул перчатки, сослужившие ему службу еще в склепе. Лезвие разрезало металлическое кольцо, словно свежевыпеченный хлеб, и, прикоснувшись к голове, он не испытал ничего предосудительного. Прекрасно. Джекоб отделил ее уже более чем наполовину, как вдруг наверху раздался шорох. У планширя стояла Лиска. Он подал ей знак дожидаться его там. Носовая фигура не выдержала бы двоих. Но внезапно деревянное туловище под ним взвилось на дыбы. Позолоченная голова раскрыла рот, хотя с деревом ее соединяли всего несколько металлических пластин в палец шириной, и испустила крик, разнесшийся эхом широко над водой.
Джекоб услышал рев моторов еще до того, как самолеты вынырнули из темноты. Низко над черными волнами прямо к кораблям летела эскадра бипланов. Это зрелище повергло моряков в такое оцепенение, что самолеты настигли корабли до того, как их успела взять под прицел хотя бы одна пушка. Они ринулись на альбийский флот, словно хищные птицы на косяк беспомощных рыб. Красные туловища украшал силуэт саламандры: на флагах гоилов саламандра потеснила моль феи с тех пор, как их король взял себе жену из людей.
Деревянный дракон захлопал крыльями, и голова Гуисмунда отчаянно завопила в неводе, затянутом Джекобом поверх золоченой кожи. Джекоб вцепился в туловище дракона, а в это время между кораблями взрывались первые бомбы. Крики и выстрелы смешивались с ревом моторов. Деревянные корпуса судов разлетались от взрывов, а с рей, как подстреленные птицы, срывались в море люди. С неба падал огонь. Само море пылало.
Голова, Джекоб, голова! Даже если ты выживешь в этом пекле, без нее ты вскоре будешь такой же мертвый, как те, кто уже отправился рыбам на корм.
Лиска в отчаянии пыталась удержать канат. А Джекоб впился пальцами в сеть и пригнулся, стараясь уклониться от ударов зазубренного крыла, которое норовило хлестнуть его по спине и располосовать ее, как ножом. Лиска что-то кричала, но Джекоб сквозь гвалт не расслышал. И что происходит вокруг, он тоже не мог разобрать. Глаза слезились от едкого дыма, черной завесой окутавшего корабли. Даже ветер пах пеплом и горящим деревом, а самолеты вновь и вновь обрушивали свою мощь на корабли. От рева их моторов лопались барабанные перепонки, «Титания» стонала подобно смертельно раненному животному.
Голова, Джекоб!
Он провел ножом по оставшимся металлическим пластинам, и голова наконец обрушилась в сеть. Золоченое лицо с раскрытым в вопле ртом смотрело на него сквозь ячеи. Бездонный кисет, который он достал из-под мокрой рубашки, лип к дрожащим пальцам. Джекоб натянул его на свою добычу и поглядел наверх. Лиска крепко впилась в поручни, другой рукой сжимая Рапунцелеву косу. Они едва могли различить друг друга сквозь дым, все плотнее сгущавшийся вокруг корабля. Палуба горела, но он должен был туда взобраться! Там Лиска, и вполне возможно, еще не все шлюпки спущены на воду.
Она начала тянуть канат, сама при этом едва удерживаясь, так сильно болтало «Титанию», но Джекоб был слишком тяжелым. Флагманский корабль шел ко дну вместе со всем альбийским конвоем. Между горящих фрегатов плыл обшитый железом корабль с разорванными бронированными боками, а над ним, не переставая, словно алые осы, жужжали самолеты.
Джекоб сунул кисет за пазуху и полез наверх по канату, упираясь ногами в корпус корабля, чтобы облегчить Лиске ношу. Под ним дракон все хлопал крыльями, словно обезглавленная курица. Лиска вскрикнула, предупреждая, но опоздала. Джекоб попробовал увернуться от крыльев – тщетно. Края их были острыми, как клинки, магия, содержавшаяся в них, оборвала Рапунцелеву косу на расстоянии меньше ладони над головой Джекоба, и он камнем упал в горящие волны.
23. Мальдемеры
Уши Джекоба лопались от крика, но он не знал, был ли это его крик или вопли тех, кто тонул рядом с ним. Море было ледяным, и он уцепился за обломок какой-то доски, в отчаянии пытаясь разыскать взглядом Лиску на флагманском корабле. Но дым был слишком густым. Джекоб надеялся, что она спрыгнула. Когда огромный корабль пойдет ко дну, он увлечет за собой все и вся. Он окликнул ее, но едва расслышал собственный голос. Крики и стоны были такими громкими, словно сами волны вдруг захрипели человеческими голосами. Один из тонущих кораблей взорвался, и «Титания» уже угрожающе накренилась, но Джекоб продолжал поиски Лиски среди плавающих вокруг досок и трупов.
Где она?
Он выдергивал из волн за волосы мертвеца за мертвецом. Их бледные лица плавали, будто восковые цветы, среди горелой парусины и пустых бочонков из-под пороха. В холодной воде он едва ощущал собственные руки и ноги, и дым превращал каждый вздох в мучение, но он должен был найти Лису.
– Джекоб… – Мокрые руки обвили сзади его шею.
Холодная щека прижалась к его собственной. Рыжие волосы, почти черные от воды, налипли на лицо. Джекоб привлек Лиску к себе и сквозь мокрую одежду почувствовал, как бьется ее сердце. Он не решался выпустить ее из объятий, боясь, что волны опять унесут ее прочь.
– Ты добыл голову?
– Да.
– Надо выбираться отсюда!
Выбираться – но куда? Джекоб огляделся. Что подумает Данбар, развернув утреннюю газету? Броненосцы, самолеты, падающие с неба бомбы… Он наверняка задастся вопросом, а не отправились ли они на дно вместе с головой, и подумает, что новая магия не менее страшна, чем магия Истребителя Ведьм.
– До берега недалеко. Мы уже несколько часов шли на юго-восток.
А что толку? Самолеты растворились во тьме, но было бы опрометчиво ожидать, что они пришлют спасателей.
– Давай.
Лиска тянула его за собой. Видно, она твердо знала, где берег.
Плыви, Джекоб.
Дым еще долго преследовал их. Дым. Обломки. Крики о помощи. Но вот вокруг осталось только море, которое мерно дышало, словно громадный зверь, переваривающий обильный обед. Лиска в тревоге обернулась к Джекобу. Она плавала очень хорошо, а у него руки так отяжелели, что с каждой новой волной он едва переводил дух. В конце концов Лиска поплыла рядом, но он двигался все медленнее и медленнее.
Не цепляйся за нее, Джекоб!
Он ведь только потянет ее за собой. Его кожа задубела от холода, и он почувствовал, что теряет сознание.
– Джекоб! – Лиска обвила его руками, стараясь удерживать его голову над водой. – До берега ты недотянешь. Погружайся. Слышишь?
Погружаться? О чем это она? Он отчаянно пытался дышать, но даже сам воздух, казалось, был сделан из соленой воды.
– Это твой единственный шанс. На поверхность они не выйдут!
Они? Прежде чем он успел понять, что к чему, Лиска потянула его ко дну. Вода полилась ему в нос и рот. Он попробовал сопротивляться, но Лиска не отпускала. Она тянула его все глубже и глубже, сколько он ни отбивался. Джекоб хотел ее оттолкнуть, ему надо было дышать, только дышать, но вдруг он ощутил на себе совсем другие руки. Маленькие и теплые, словно ручки детей. Они засовывали ему в рот чешуйки, и его легкие вдруг стали дышать в воде, словно умели это всю жизнь. Существа вокруг них с Лиской были прозрачными, словно из молочного стекла. Люди? Амфибии? И то и другое.
