Роберт Шекли - Лабиринт Минотавра (сборник)
– Понимаешь, – продолжал свой рассказ Хорхе, подпрыгивая на спине Уэйна вместе с Хеллманом, – кое-кто из нас верил, что жизнь есть искусство, которому следует непрестанно учиться. И мы верили, что способны учиться. Мы всю свою жизнь посвятили поискам следующей ступени.
Похоже, Уэйну надоела вся эта болтовня. Да этот библиотекарь не иначе как сумасшедший. Что может быть лучше, чем мчаться по прериям и убивать машины? И он заметил, что никаких моральных проблем у охотников при этом не возникает, поскольку машины, которых они убивают и едят, не наделены достаточным разумом. И просто не соображают, что с ними происходит. К тому же у них отсутствуют болевые точки.
Они продвигались по узкой расселине, которую тесно обступили со всех сторон скалы с заостренными вершинами. Внезапно Уэйн остановился и выдвинул антенны. Повертел ими в разных направлениях, и внутри в корпусе под броней у него что-то защелкало или затикало.
– В чем дело? – спросил Хеллман.
– Боюсь, что впереди нас ждут неприятности, – сказал Уэйн. Резко развернулся и затрусил обратно. Ярдов через пятьдесят остановился снова.
– Ну, а что на сей раз? – спросил Хеллман.
– Они со всех сторон.
– Кто со всех сторон? Опять эти поганые гиеноиды?
– Гиеноиды – это пустяки, – ответил Уэйн. – Нет, боюсь, тут дело куда серьезнее.
– Что случилось и кто нам угрожает? – спросил Хорхе.
– Мне кажется, это группа дельтоидов.
– Как такое может быть? – удивился Хорхе. – Ведь дельтоиды обитают гораздо южнее, в Механиксвилле и Гаскетауне.
– Понятия не имею, что они здесь делают, – сказал Уэйн. – Может, сами их спросите? Похоже, они окружили нас со всех сторон.
На подвижном личике Хорхе отразилась тревога.
– Да храни нас Великий Выдумщик!
– В чем, черт возьми, дело? – воскликнул Хеллман. – Чего это вы оба вдруг скисли?
– Дельтоиды… они совсем не похожи на всех остальных, – сказал ему Уэйн.
– Они не роботы?
– Нет, почему же, роботы. Только когда Великий Выдумщик создавал их, у него не заладилось что-то с условными рефлексами. Или же он сделал их такими нарочно. Во всяком случае, именно этого мнения придерживается Черная Звезда, церковь дельтоидов.
– И что же такое сделал с ними Великий Выдумщик? – не отставал Хеллман.
– Он научил их испытывать удовольствие от убийства, – ответил Хорхе.
– Держитесь крепче, ребята, – сказал Уэйн. – Попробуем перебраться через те скалы. Это единственный выход отсюда.
– И ты сможешь влезть на такую отвесную скалу? – удивился Хеллман.
– Сейчас выясним, – ответил Уэйн.
– Но ведь и вы тоже убиваете, – заметил Хеллман.
– Да. Но только машины. Дельтоидам же нравится убивать создания, наделенные интеллектом.
И он начал карабкаться вверх по почти отвесной скале, под которой затаилась группа машин в камуфляжной раскраске. Они пристально наблюдали за своими потенциальными жертвами.Три раза Уэйн пытался преодолеть препятствие, и все три раза ему не хватало буквально нескольких сантиметров, чтоб забраться наверх. Лишь высочайшее мастерство, цепкость и исключительное чувство равновесия, присущие охотнику, не давали им всем скатиться вниз. Похоже, дельтоиды вовсе не спешили атаковать их, и Уэйн недоумевал, отчего они не выбрали столь удобный момент для нападения. Но причины этому выяснились несколько позже, когда все они уже находились в безопасности. Но все это было потом, а сейчас они оказались просто в отчаянной ситуации. И Уэйн то и дело оборачивался, решая, не настал ли момент схватиться с врагом врукопашную. Хеллман и Хорхе помалкивали. Да и что им еще оставалось? Решения сейчас принимал только Уэйн. Бедняга, он едва не сорвался, когда земля вдруг поползла под его ногами. Дельтоиды заметили это и с шумом завели моторы – они опасались, как бы он не свалился им на головы. Но и им тоже досталось, казалось, вся земля вокруг разверзлась и готова была поглотить все и вся. Хеллману с Хорхе ничего не оставалось, как мертвой хваткой вцепиться в Уэйна и держаться из последних сил. Сам же Уэйн, оскальзываясь и спотыкаясь, стремился прорваться вперед. Но почва вокруг ходила ходуном, и Хеллман почувствовал, как его с ног до головы обдает пылью и мелкими камнями. И тут он вырубился.
Проснулся он от звона будильника.
Будильник?..
Хеллман открыл глаза. Он лежал в просторной постели, укрытый розово-голубым одеялом. А под головой – пышные и мягкие подушки. Рядом, на тумбочке, стоял будильник. Он и издавал этот пронзительный звон.
Хеллман нажал на кнопку и выключил звонок.
– Как самочувствие? – спросил чей-то голос.
Хеллман обернулся. Справа в большом уютном кресле сидела женщина. Молодая женщина. Можно даже сказать – очень привлекательная молодая женщина в оранжево-желтом одеянии. Кудрявые светлые волосы, серые глаза… Смотрели они на Хеллмана строго.
– Я в порядке, – пробормотал Хеллман. – Но кто вы?
– Я Лана, – ответила женщина.
– Я пленник? – спросил Хеллман.
Она рассмеялась.
– О боже, нет, конечно! Просто я работаю на этих людей. Вы в Пойктесме.
– Последнее, что помню, это как земля расступилась и…
– Да. И вы провалились в Пойктесме.
– А что с дельтоидами?
– Особой любви между дельтоидами и роботами Пойктесме не наблюдается. Пойктесмичи делают им строгий выговор за то, что вторглись на чужую территорию, и отсылают обратно. И дельтоидам приходится повиноваться, потому что это нарушение закона. Меня всегда смешит, когда наглые и самоуверенные дельтоиды удирают отсюда, поджав хвосты.
– Хвосты?
– Да, у дельтоидов есть хвосты.
– А я, знаете, как-то не разглядел, просто времени не хватило, – сказал Хеллман.
– Поверьте мне, у них действительно есть хвосты. Нет, есть и другая разновидность, бесхвостые альбиносы, но те обитают по большей части в долине Лемуртон. А это в целых восьмистах варсках отсюда.
– А варск – это сколько?
– Ну, один варск приблизительно равен земной миле. А еще равен пяти тысячам двумстам восьмидесяти юпам.
– То есть, по-нашему, футам, да?
– Да. Приблизительно.
– Но как же они умудрились провалиться в Пойктесме? Разве не знали, куда могут попасть?
– Откуда им знать! Ведь Пойктесме – это один из подземных городов!
– Ах, ну да, как глупо! – воскликнул Хеллман. – Подземный город! Как же это я сразу не догадался?
– Вы надо мной смеетесь, – сказала женщина.
– Ну, если и да, то так, совсем чуть-чуть. Я так понял, земля разверзается и позволяет провалиться в этот самый подземный город в тот момент, когда дельтоиды, того и гляди, схватят или убьют охотника за машинами, верно?
– Совершенно верно. Земная кора в этом месте совсем тонкая. Они это знают и обычно не суются в такие места. Вся эта территория целиком отдана в распоряжение пойктесмичей. И уж они выбирают, где им удобней жить, – на земле или под землей.
– Ну, вот кое-что прояснилось, – сказал Хеллман. – И где же они проживают, эти самые пойктесмичи?
– Ну как где. Здесь, разумеется. Я же сказала, вы в Пойктесме.
Хеллман огляделся по сторонам. Они ничего не понимал. Затем до него вдруг дошло.
– Так вы хотите сказать, это комната?..
– Не только комната, но и весь дом. Да, пойктесмичи – это роботы, изготовляющие дома.
И далее Хеллман узнал, что пойктесмичи начинают свое существование в виде крошечных металлических сфер, внутри которых находились столь же миниатюрные подвижные части, а также нечто вроде карликовой химической фабрики. И вот, развиваясь, они как бы разворачиваются, медленно и неуклонно создают вокруг себя домик. Они – настоящие мастера по работе с камнем и деревом. В более зрелом возрасте пойктесмичи изготавливают кирпичи, обжигаемые в собственной, встроенной в них печи. В среднем каждый такой робот может построить шести-, а то и восьмикомнатный дом. И естественно, что вначале сделанные ими дома не отличаются особой архитектурной сложностью в виде разных там ниш, комнат-»фонарей», портиков и прочее. Ведь они были вынуждены таскать на себе эти дома да еще раз в год производить перекраску. Но заложенные в них программы плюс присущий им изначально расовый фактор управления (сокращенно РФП) позволяют производить все более и более совершенные конструкции. Селятся они, в основном, на окраинах, причем каждый пойктесмич занимает выделенный ему акр земли. По ночам, согласно древней традиции, на улицах зажигаются фонари, а в окнах появляется свет. Есть у пойктесмичей и свои развлечения. Театр и то, что они называли домом с движущимися картинками. Но никаких картин там не показывают, поскольку пойктесмичи так и не овладели искусством создания кино. Да и потом, кому здесь ходить в театр? По сути, пойктесмичи являли собой симбиозную расу, но у них не было, что называется, партнера по симбиозу.
– Поэтому вы и оказались здесь? – спросил Хеллман у Ланы. – Чтоб жить с ними в симбиозе, в одном из домов?
– О нет, я консультант по дизайну, – ответила девушка. – Они страшно привередливы, особенно когда речь заходит о ковриках и занавесках. И еще импортируют вазы, покупают их у людей. Поскольку изготовление ваз изначально не входит в их программу.
