Роберт Шекли - Лабиринт Минотавра (сборник)
Он слышал, как по бульвару приближается процессия. Музыканты играли на кларнетах и трубах, бухали литавры, и даже раздавались звуки фортепиано, которое тащили на маленькой повозке два ослика. Это был очевидный анахронизм, но Агамемнон напомнил себе, что Лотерея имеет право изображать эту реальность так, как ей угодно. Он даже не хотел знать, где находится эта Греция.
За музыкантами, приплясывая, двигались танцующие девушки в едва прикрывающих наготу туниках, с венками на головах и цветами в волосах. Они шатались и корчили рожи. Агамемнон сообразил, что это менады, бешеные последовательницы Диониса. Позади них шел Дионис собственной персоной. Когда он приблизился, Агамемнон узнал его. Это был Эд Картер из Сентервилля, штат Иллинойс. Они познакомились в одной из лотерейных гримерок, откуда они ушли играть роли великих.
– Дионис! – окликнул Агамемнон.
– Привет, Агамемнон! Давно не виделись. Хорошо выглядишь!
Дионис был пьян, на его тунике там и сям виднелись пятна вина. Он явно не в силах был сделать паузу в своем танцевальном марше, поэтому Агамемнон пошел рядом с ним.
– Хочешь стать моим приверженцем? – спросил Дионис. – Соглашайся, будет весело. Сейчас мы устроим вакханалию, в процессе которой растерзаем царя Пенфея.
– Это действительно необходимо? – осторожно уточнил Агамемнон.
Дионис радостно кивнул.
– Ага! Пенфей посмел противиться утверждению моего культа. Впрочем, я колеблюсь насчет сакральной экзекуции – много чести для этого ничтожества.
Агамемнон помолчал, затем спросил для проформы:
– Как у тебя дела, Дионис?
Эд сказал:
– Чудненько! Я здорово выиграл, попав сюда. Не жизнь, а сказка. Хотя последнюю неделю было не так уж весело оживлять убитых: я здорово утомился.
– Я не слышал об этом.
– Я сам не ожидал, что сумею, – сказал Дионис. – В последнее время мне вообще везет. Разве не ловко я женился на Ариадне? Кстати, не желаешь познакомиться? Классная девчонка. Тесей бросил ее на острове Наксос, как ты знаешь, – а потом пришел я и женился на ней. Немного неожиданно для обеих сторон, но в наше время все делается так быстро! Наксос – райское местечко, рекомендую съездить туда в отпуск. Кстати, там я переродился, если ты не в курсе. Знаешь, немного повздорил с титанами, так что пришлось драться. Я превращался в птицу, в рыбу, в дерево, но судьба в тот день была неблагосклонна ко мне. Они схватили меня и разорвали на части, как мои менады поступят вскоре с Пенфеем. Но Аполлон собрал куски несчастного Диониса, а Зевс зашил их в бедро, откуда я в должный срок вновь появился на свет. И вот я здесь, возглавляю процессию ненормальных дамочек, движущуюся по главной улице Микен. Неплохо для паренька из Сентервилля, штат Иллинойс, а? А как насчет тебя, Агамемнон?
– У меня проблемы, – сказал царь. – Помнишь мою жену, Клитемнестру? Так вот, она зла на меня как черт – за то, что я принес в жертву нашу дочь Ифигению.
– Какого же дьявола ты это сделал?
– Оракул сказал, что это единственное средство вызвать попутный ветер, чтобы доплыть до Трои. Но я на самом деле не делал этого! Я инсценировал жертвоприношение, а потом устроил все так, что Артемида забрала Ифигению в Авлиду, где девочка получила отличную вакансию верховной жрицы.
– Все думали, что ты прикончил свою дочь, – сказал Дионис.
– Это неправда! Существуют разные версии данного мифа. Но сучка Клитемнестра и ее жалкий дружок Эгисф купились на это. Когда я вернулся из Трои, они собрали гвардию с приказом убить меня при обнаружении. Все выходы из города перекрыты.
– И что ты собираешься делать? – заинтересовался Эд.
– Мне нужно исчезнуть отсюда. Можешь ли ты помочь мне?
– Значит, выходы из города перекрыты, – задумчиво проговорил Дионис. – Что ж, я мог бы тебе помочь, но с Эгисфом ссориться не буду – он мой верный последователь. Попробуй попросить помощи у Тиресия – этот старый мошенник наверняка придумает что-нибудь.
– Тиресий? Разве он не умер?
– Какое это имеет значение? Он был величайшим магом древнего мира и будет рад поговорить с тобой. Ему нравиться болтать с живыми.
– Но как я попаду в царство мертвых?
– Запросто. Можешь покончить с собой, а когда за тобой придет Харон – связать его, захватить лодку и спокойно переплыть через Стикс.
– Я не хочу убивать себя. Я уже вдоволь наигрался со смертью.
– Чепуха! Найдешь потом кого-нибудь себе на замену в царство мертвых, и дело в шляпе.
– Кого же я найду?
– Как насчет Кассандры?
– Нет, только не Кассандра!
– У нее все равно плохая карма.
– Брось! Я не хочу ее убивать.
– Как знаешь. На самом деле сгодится кто угодно.
– Я не могу просто подойти к человеку на улице и ни с того ни с сего убить его!
– По-моему, у тебя нет времени проявлять чрезмерную щепетильность. Слушай, а как насчет жертв чумы?
– Где же я найду жертву чумы?
– Сходи к доктору.
– Но как я узнаю, когда за больным придет Харон? Он всегда приходит к умирающему невидимым.
Дионис нахмурился на мгновение, затем его чело просветлело. Он полез за пазуху и извлек пурпурный камень на цепочке.
– Мне дал это жрец в Египте. Это египетский камень психопомп, проводник душ в Царство мертвых. Какая-то разновидность аметиста, я полагаю. Ты мне почти земляк, поэтому дарю. Когда найдешь умирающего, посмотри вокруг сквозь психопомп, и ты наверняка увидишь неподалеку Харона. Удачи, Агамемнон! Мне действительно пора.
Размахивая руками и приплясывая, Дионис устремился за своими менадами.
А Агамемнон увидел в переулке высокого человека средних лет в длинном черном плаще и конической войлочной шапочке с символом Асклепия. В руках у него была трость из слоновой кости.
Царь Микен бросился к нему.
– Простите, вы доктор?
– Да. Стрепсиад с Коса. К сожалению, я не могу выслушать вас. Спешу по вызову.
– К чумному больному?
– Да, увы. Боюсь, безнадежный случай. Его родственники тянули слишком долго, прежде чем вызвать меня. Разумеется, я сделаю все, что в моих силах.
– Я бы хотел пойти с вами!
– Вы доктор? Или родственник?
– Я – репортер! – наобум сказал Агамемнон.
– Как это может быть? У нас здесь, в Микенах, нет газет. Я слышал, руководство «Аргив Пресс» собиралось этим заняться, но стоимость меди зашкалила, и Египет перестал экспортировать папирус…
– Это новое коммерческое предприятие! – решительно заявил Агамемнон.
Доктор ничего не сказал, когда царь пошел рядом с ним. Вряд ли он был рад этому обстоятельству, однако ничем не выдал своего недовольства. Да и немудрено: у Агамемнона был меч, а у доктора лишь трость.
Через нескольких кварталов Агамемнон сообразил, что они идут в один из трущобных районов города. «Час от часу не легче, – подумал он. – Что меня там ждет?»
По узкой аллее они приблизились к маленькой лачуге. Стрепсиад толкнул незапертую дверь, и они вошли. В жидком свете одиноко мерцавшей в углу лампы они увидели человека, лежавшего на земляном полу и завернутого в изодранное одеяло. Он выглядел очень старым и исхудавшим. Стрепсиад опустился на колени, осматривая пациента.
– Сколько он еще протянет? – спросил Агамемнон.
– Полагаю, недолго. Он умрет совсем скоро. Иногда это состояние длится несколько часов, полдня, даже сутки. Но не более.
– Дайте мне взглянуть на него, – сказал Агамемнон и опустился рядом с больным.
Кожа умирающего была иссиня-серой. Его губы высохли и потрескались. В уголках его глаз были видны лопнувшие кровеносные сосуды. Пульсирующие вены были единственным признаком того, что этот человек жив.
Агамемнон остро осознавал, как мало у него времени, чтобы покинуть Микены. Но больной все еще был жив. Как долго придется ждать, пока он умрет? Как скоро солдаты Эгисфа придут за ним? Необходимо ускорить процесс.
Агамемнон потянулся к горлу больного. Человек открыл глаза. Встретившись внезапно со взглядом его налитых кровью голубых глаз, Агамемнон заколебался.
– Царь Агамемнон! – прошептал больной. – Неужели это вы? Я Пилиад. Я был гоплитом в первом ряду фаланги Арголиса во время Троянской войны. Что вы здесь делаете, господин?
Агамемнон услышал собственный ответ:
– Я узнал о твоей беде, Пилиад, и пришел облегчить твои последние часы.
– Очень благодарен вам, господин. Вы всегда были добрым человеком и великодушным командиром. Я очень удивлен, что вы вспомнили обо мне. Я ведь простой солдат. Мои родители продали хозяйство, чтобы купить мне доспехи и снаряжение, и я пошел с другими ребятами и отомстил троянцам за подлое похищение нашей Елены.
– Я помню тебя, Пилиад, и пришел попрощаться. Наша война выиграна. Силы Греции одержали победу. Конечно, так и должно было случиться, ведь у нас был непобедимый Ахилл. Но что смог бы Ахилл, если бы его не поддерживали такие бесстрашные воины, как ты?..
– Я хорошо помню принца Ахилла и погребальный костер, который мы устроили ему, когда он пал в битве. Я надеюсь вновь увидеть его в Гадесе. Говорят…
