Кит Де Кандидо - Сонная Лощина. Дети революции
При этом погибло шесть человек.
Улыбка сошла с лица Провончи.
– Боже правый, какой ужас!
– Вот именно. Потому мы и хотим усилить охрану.
– Насчет этого не знаю, но, – произнес Провонча, направляясь к форту, – позвольте вам тут все показать. Увидите, как устроена система безопасности.
– Было бы замечательно.
Эбби от души понадеялась, что форт изнутри отапливается, потому как в Тикондероге оказалось заметно холоднее, чем в Сонной Лощине.
– Мистер Провонча, – обратился по дороге Крейн к экскурсоводу.
– Прошу, просто Тедди. Вы, ребята с юга, просто жуткие формалисты. Все это влияние больших городов.
– Пусть же будет по-вашему… Тедди. Так вот, Тедди, мне бы хотелось знать, кто дал вам право именовать сие мракобесие реконструкцией форта Карильон.
– Вообще-то это форт Тикондерога, – ответил Провонча. – Карильон – название французское, и британцы сменили его, когда захватили форт во время Франко-индейской войны.
– В действительности стоит называть эту войну Семилетней[10]. Так вот после нее колонисты продолжили использовать название, данное когда-то форту союзниками, в пику другому, которое крепости дали враги, солдаты регулярной армии. Как бы там ни было, это сооружение никоим образом не напоминает форт времен революции.
– Да, но форму он имеет ту же…
– О, браво, вы сумели воссоздать самую яркую отличительную черту форта – пожертвовав сходством во всем остальном. Он не был целиком из камня, для начала, и помещения тут расположены неверно…
– Поразительно, как много вам известно, – перебил Крейна Провонча, проходя во внутренний двор. – Что вы преподаете у себя в Оксфорде?
– Историю, – сдержанно ответил Крейн. – С упором на период Американской революции.
– Разве у вас она так называется? – улыбнулся Провонча. – Мне всегда говорили, что вы, британцы, называете это колониальным бунтом. Странно, что вы вообще изучаете тот период, ведь ваша сторона проиграла.
Они прошли во внутренний двор, который показался Эбби чудесным, зато Крейна, похоже, расстроил еще больше.
– Я всегда занимаю единственно верную сторону, сэр. Сторону истины. Здесь, во дворе, не было так просторно, поскольку он использовался под склад.
Провонча остановился в самом центре. Стены в лучах раннего солнца отбрасывали длинные тени.
– Вы должны понять, профессор, что в ту пору не было фотокамер, и семье Пелл при реконструкции форта сто лет назад приходилось опираться исключительно на старые рисунки. Ну, и если уж говорить совсем откровенно, люди в прошлом веке не так уж и фанатично интересовались достоверностью всего, что воссоздавали. Что касается двора, то мы держим его свободным, поскольку здесь у нас обычно располагаются мастерские. Я уж не говорю о полковых музыкантах.
– Полковые музыканты?
Улыбнувшись от уха до уха, Провонча произнес:
– О, да, зрелище впечатляющее. Когда музей работает, они несколько раз на дню дают представление. А еще они путешествуют по миру. Выступали на Всемирной ярмарке 1939 года и на зимних Олимпийских играх в 1980-м. Ребята просто изумительны, соблюдают все стандарты восемнадцатого и девятнадцатого веков.
Крейн онемел и замер. Эбби невольно улыбнулась и тут же вздрогнула – они по-прежнему мерзли на улице. Теперь она прекрасно понимала, почему форт открыт для туристов только в теплое время года.
– Какие такие стандарты, интересно было бы услышать?
– Скажем так, – хохотнул Провонча, – когда закончим, я подарю вам диск с записью.
– Мне не терпится услышать ваших музыкантов, однако…
– …у нас есть куда более срочные дела, – косо посмотрев на Крейна, вклинилась Эбби.
К своей чести, тот пристыженно ответил:
– Конечно, лейтенант.
– Прошу сюда, – сказал Провонча, уводя всех в сторону лестницы. Хромой, он поднимался медленно, поэтому Эбби предпочла дождаться, пока он наконец поднимется, внизу.
Крейн, не отступая от Провончи ни на шаг, спросил, на каких именно инструментах играют полковые музыканты.
Раддл мельком глянул на Эбби.
– Он всегда себя так ведет?
– Нет-нет, – улыбнулась она. – Просто иногда включает мегазануду.
– Ага, – смеясь, протянул Раддл. – Эти консультанты – они вечно как заноза в заднице, да?
– О, у Крейна есть и хорошие стороны. Если честно, без него я бы в последние месяцы просто не выжила.
Наконец Провонча с Крейном одолели лестницу, и Эбби с Раддлом поднялись следом за ними.
– Итак, – произнес экскурсовод, отпирая дверь в одну из галерей, – здесь мы храним все, что напоминает о перевозе пушек в Бостон.
Эбби поморщилась. Мало ей было лекций от Крейна…
Стены комнаты были обиты имитацией деревянных панелей в вялой попытке изобразить интерьер бревенчатой хижины. Тут и там стояли витрины с желтой окантовкой, в которых размещались разнообразные экспонаты – от оружия до формы и украшений.
Крейна сразу потянуло в секцию с оружием. Он уставился на кремневое ружье и пистолет на стене. Тогда как большинство экспонатов хранилось под стеклом, эти два предмета совершенно свободно висели на крюках. Оставалось надеяться, что, когда музей открыт для туристов, за ними тщательно присматривают.
Хорошенько оглядев пистолет и снабженную штыком винтовку «Браун Бесс», Крейн обратился к Провонче:
– Эти два экземпляра сохранились на диво замечательно. Как будто им не два с половиной столетия.
От Эбби не укрылось, с какой тоской он произнес последнее предложение.
– Ну, если говорить откровенно, сомневаюсь, что из них вообще когда-либо стреляли. Нам их подарил один состоятельный гражданин, нашел – то есть нашла – на чердаке. Эта женщина полагала, что один из ее предков купил оружие или получил в награду, но так и не имел шанса пустить в ход. Трудно поверить, однако эти пистолет и винтовка в свое время являлись венцом военно-инженерной мысли. Сегодня они смотрятся причудливо и устарели, но тогда возможность поразить противника издалека пулей изменила представление о тактике и стратегии.
– Да, – сухо согласился Крейн, – я знаком со сложным устройством оружия тех времен.
Провонча покачал головой:
– Простите, это у меня профессиональная привычка. Вошел в азарт. Стоит наведаться в эту комнату, и я переключаюсь в режим экскурсовода. В общем, крест, который вам интересен, хранится вон там.
Он провел их к нужной витрине, а по пути Эбби заметила портрет Генри Нокса. Табличка под картиной называла его первым военным министром и рассказывала о том, как он переправил оружие общим весом в «шестьдесят фунтов» из Тикондероги в Бостон.
К счастью, сам Крейн промолчал, не став указывать на неточности в тексте. Вместо этого он пристально всмотрелся в крест – с виду простой кусок металла, похожий на символ «Красного креста», с равными по длине лучами. Указав на экспонат, Эбби спросила:
– Что это за царапины? – Она намеренно включила дурочку, потому как знала о рунах из рассказа Дженни.
– Точно не известно, – пожал плечами Провонча. – Скорее всего, некий штрих, свойственный почерку французского мастера.
– Извините?
Эбби развернулась, машинально кладя руку на рукоять «глока». В дверях стояла женщина лет тридцати – сорока.
Провонча же, напротив, просиял, да и Раддл не смутился при ее появлении.
– О, здравствуй, Стейси! – произнес экскурсовод, подтвердив, что женщина – не враг.
– Тедди, Пол, вы что здесь делаете? Что происходит? – искренне удивилась она.
– Извини, Стейси, эти двое приехали к нам из Сонной Лощины, расследуют серию краж. Говорят, что другие кресты вроде награды Генри Нокса украдены, и этот крест может стать очередной целью грабителей.
– Так ведь остальные в Нью-Йорке, разве нет? Или в округе Колумбия?
– На самом деле, – заговорил Крейн, – они все в настоящий момент в Нью-Йорке или его окрестностях, поскольку тот, который хранился в округе Колумбия – из числа экспонатов передвижной выставки. Он также относится к числу украденных.
– Да, но они все в Нью-Йорке, – непонятно почему настаивала Стейси.
Что-то тут не так.
– А вы здесь откуда? – спросила Эбби, когда до нее дошло.
– Простите? – удивленно переспросила Стейси.
– Парковка здесь одна, и на ней стоят машины Тедди и Пола. Вы должны были увидеть их, так чего же удивляетесь? Значит, пришли иным путем или опередили нас. Или вовсе предпочли прогуляться пешком при температуре в минус шесть градусов.
– Вы на что намекаете, лейтенант Миллс? – обернулся к Эбби Провонча. – Я понимаю, что вы офицер полиции и подозрительность – ваше профессиональное качество, но мы со Стейси давно знакомы, и она бы ни за что…
Осекшись, экскурсовод покачнулся. На лбу у него выступила обильная испарина. В помещении, конечно, было теплее, чем снаружи, но все же не жарко.
