Ян Валентин - Звезда Cтриндберга
Скорость полета все увеличивалась, и когда они приблизились к колеблющемуся потолку подземного чертога, ветер заставил его пригнуть голову.
54. Полярная звезда
С глухим грохотом обрушились своды готического коридора. Мощная воздушная волна придала летящей кавалькаде головокружительную скорость. Дон испугался, что не выдержит браслет наручников.
Где-то рядом в ослепительном сиянии летела Елена, но он ее не видел. Он только чувствовал, как тело ее бросает то вправо, то влево – неведомый ангел нес их теперь вертикально вверх по туннелю, назад на поверхность арктического льда.
Ему показалось, что крылья света над ним становятся все шире, взмахи все мощнее и ритмичнее. Он посмотрел вниз. Уходящие вниз змеящиеся жгуты гасли один за другим, а стены туннеля под ними смыкались, не оставляя ни малейшего просвета.
Он ощущал странное спокойствие, которое не могли нарушить ни вой ветра, ни окружавшее их сияние. Он слышал тихий голос Бубе. Она вела его по лабиринтам памяти и гасила одну за другой картины боли и смерти – химеры, которые она когда-то, сама того не желая, поселила в его детской душе.
Он ясно видел, как она, ковыляя, бредет по своему полуразвалившемуся дому, как закрывает комод, который он никогда не должен был открывать. Ящик закрылся. Свастика и эсэсовские кинжалы исчезли в темноте комода, словно бы их никогда и не существовало.
– S' iz nisht dayn gesheft, mayn nachesdik kind, – прошептала Бубе. – Тебе не надо было взваливать на себя эти несчастья.
И с этими словами словно исчезла удавка у него на шее, удавка, не дававшая ему дышать всю его жизнь.
Они уже подлетели к входу в туннель, как вдруг световые крылья захлопали вхолостую – мощная тяга образовавшегося в туннеле вакуума стала засасывать их назад, в бездну, и на секунду Дон решил, что все кончено. Тело Елены навалилось на него сверху, и у него перехватило дыхание. Но в этот момент подул полярный ветер, крылья обрели опору, и в следующую секунду они уже парили высоко над землей.
Вьюга кончилась. На черном бархатном небе светилась дуга Млечного Пути. Он поискал взглядом и нашел Полярную звезду. Она сияла куда ярче остальных и, казалось, приближалась с каждой секундой.
Но чем выше они поднимались, тем взмахи крыльев становились все реже. Окружающий их ослепительный свет становился все слабее и слабее, пока не погас вовсе. Судорожный рывок наручников, и они полетели на землю, дергаясь в воздухе, как куклы.
Дон подивился охватившему его чувству детской безмятежности, которого он не испытывал уже много, много лет. В эти короткие секунды полета исчезло сердцебиение, и он ощутил накатившую на него волну детского, ничем не замутненного счастья.
Полярная звезда скрылась в облаке крутящегося снега. Из-за сильного ветра они летели к земле под углом и, приземлившись, покатились, подпрыгивая, как шерстяной клубок в лапах котенка. Елена тесно прижалась к нему. Под конец они угодили на лед и проскользили по нему еще несколько метров, пока не остановились окончательно.
Они лежали рядом, скованные наручниками, и прислушивались, как медленно успокаивается дыхание. Они лежали рядом, а над ними разворачивался гигантский парус черной Вселенной.
Дон опять нашел глазами Полярную звезду. Она была очень похожа на то пятнышко света, которое зажигалось над белым крестом Стриндберга. Он потянул к себе сумку и начал привычно в ней шарить. Но пока он вслепую переворачивал бесчисленные баночки и конвалюты, его вдруг охватило сомнение. Он глубоко вдохнул и решил попробовать обойтись без таблеток – потому что свое самочувствие в эти минуты он мог бы определить одним словом: нормально.
Никакой метамин не сделает звезды ярче. И никакой стезолид не даст этого волшебного состояния покоя, охватившего его, пока он лежал на льдине в темноте арктической ночи.
Елена тоже лежала, прислушиваясь к ветру, и чувствовала идущую от Дона волну тепла. Интересно, видел ли он тоже ее мать или его посетили какие-то другие видения?
Конечно, мать забрала у нее крест для ее же пользы. Что-то там есть, за этим черным солнцем, что не должен видеть ни один человек на земле.
Ей казалось, что она может лежать так бесконечно долго, смотреть на звездное небо, смотреть и смотреть… вечно смотреть на звездное небо.
И впервые после детства никто и ничего от нее не требовал. Потом она, может быть, и узнает истину, но пока, оказывается, можно просто лежать и ни о чем не думать.
55. Унесенные ветром
Елена села на корточки и потянула его за цепь. Дон приоткрыл глаза – она внимательно рассматривала маленький замок на браслете.
– Нет ли у вас чего-нибудь острого?
Он не мог удержаться от улыбки. Покопавшись свободной рукой в сумке, достал одноразовый шприц и протянул Елене.
Она сняла иглу и начала колдовать с замком. Через пару секунд браслеты наручников отщелкнулись. Запястье у Дона было в крови, кожа содрана. Она перевязала ему руку и сказала:
– Нам надо уходить. Погода может ухудшиться.
Дон посмотрел на бесконечные льды:
– Куда? К ледоколу? Не далековато ли?
– Восемнадцать километров, – уточнила Елена. – Но не думаю, что это разумно. Не избежать лишних вопросов. А вон туда… – Она показала на русский вертолет. – Туда-то всего каких-нибудь несколько сотен метров.
Она отряхнула снег и пошла, не дожидаясь ответа. Он последовал за ней, стараясь унять дрожь в ногах. Поспевать за Еленой было нелегко – в своем мешковатом камуфляже она двигалась легко и быстро, – и он все больше отставал.
Вдруг она остановилась у одного из сугробов и нагнулась, словно бы нашла что-то. Когда Дон подошел ближе, он увидел в ее руке обугленные крест и звезду Стриндберга.
В пилотской кабине вертолета Елена была как у себя дома. Она бросила ему защитный шлем и помогла надеть наушники. Опустив тонированное защитное стекло, он с удивлением наблюдал, как легко она управляется с рычагами и приборами.
Ротор заработал – сначала медленно, потом все быстрее и быстрее, и вертолет поднялся над белоснежной пустыней Арктики. Несмотря на сильный боковой ветер, Елена вела вертолет спокойно и уверенно. Они пролетели низко над отверстием туннеля, которое теперь было еле заметно, не больше метра в диаметре, и Дон видел, как поднятый винтом снежный буран заметает его окончательно.
Елена изменила угол наклона лопастей, подъемная сила увеличилась, и вертолет стал набирать высоту. Она крикнула, что собирается лететь на Свальбард, около восьмиста километров.
Дон посмотрел на карту – расстояние пугающее, но возражать было бессмысленно. Он покорно кивнул. Для него уже стало привычным уступать чужим решениям.
