Ким Харрисон - Демон отверженный
— Что-нибудь сообразим. — Айви глянула в сторону арки и опустила ноги на пол.
— Суд над ним будет в тридцать шестом. — Я продолжала воевать с крышкой. — Я даже не знаю, когда это. И эта сволочная бутылка открываться не хочет!
Со стуком грохнув бутылкой по кухонному столу, я устремилась в гостиную.
— Где телефон? — рявкнула я, хотя знала сама, где он. — Мне надо Гленну позвонить.
Босые ноги шлепали по половицам. Спокойные серые и дымчатые тона, которыми Айви декорировала комнату, никак меня не успокоили. Я схватила трубку и вызвала номер Гленна из памяти.
— И не дай тебе бог, если у тебя автоответчик включен, — проворчала я, зная, что сегодня он работает. В день после Хеллоуина много приходится разгребать.
— Гленн слушает, — прозвучал занятой голос, а потом вдруг удивленное: — Рэйчел? Привет, отлично, что ты позвонила. Как ты Хеллоуин пережила?
Приготовленные злые слова не были сказаны — меня тронула его забота. Прислонившись к каминной полке, я ответила нормально:
— У меня все путем. А вот моей маме пришлось всю ночь общаться с моим излюбленным демоном.
Наступило тяжелое молчание. Потом он сказал:
— Рэйчел, мои соболезнования. Я могу чем-нибудь помочь?
Я подняла голову — до меня дошло, что он решил, будто она мертва.
— Жива она, — сказала я ворчливо, и услышала, как он выдохнул. — Я знаю, кто вызывает Ала. Мне нужен ордер на Тома Бансена. Он из ОВ — можешь себе представить?
Ответа не было. Я почувствовала, как полезло вверх у меня давление.
— Гленн?
— Рэйчел, тут я не могу тебе помочь, если он не нарушил закона.
У меня задрожала рука с телефоном, от бессильной злобы сжался судорогой живот. Плюс к этому долгий дефицит сна — и я готова была сорваться.
— И ты ничего не можешь сделать? — начала я тихо. — Ничего на этого типа накопать не можешь? Либо ковен пытается меня убить с благословения ОВ, либо Том — внедренный крот. Что-то должно быть!
— Давить на ни в чем не повинных — это не моя профессия, — прозвучал сдавленный голос Гленна.
— Ни в чем не повинных? — спросила я, размахивая руками, хотя никто меня не видел. — Мою мать положат в психушку из-за этой ночи! Я должна его остановить прямо сейчас, эти чертовы бюрократы отпустили его под залог!
— Тома Бансена?
— Ала, черт побери.
Гленн медленно перевел дыхание:
— Я вот что имел в виду: если бы ты поймала Тома за руку, когда он посылал Ала тебя убивать, я мог бы что-то сделать. А прямо сейчас у меня есть только твои слова, ничем не подтвержденные. Извини, но это так.
— Гленн, мне нужна помощь! Иначе мне остаются только очень неприятные варианты!
— Не открывай охоту на Бансена, — произнес Гленн с новой твердостью в голосе. — Ни на кого из них, слышишь? — Он снова вздохнул, и я почти увидела, как он потирает лоб рукой. — Дай мне сегодняшний день, я на кого-нибудь из них что-нибудь найду. Стоит, наверное, начать с вдовы. На нее досье не тоньше, чем на ее покойного мужа.
Я в раздражении повернулась к высокому окну, где еще держались на дереве красные листья.
— Моя мать лежит в постели, накачанная транквилизаторами, и это по моей вине. — Я говорила шепотом, подавленная колоссальным грузом вины. — Я не могу ждать, пока он придет к брату. Гленн, я должна опередить его, иначе все, кто мне дорог, могут погибнуть.
— Я тебе весной достал ордер на Трента, — возразил Гленн. — И это я тоже смогу сделать. Позвони брату, вывези его на освященную землю, а потом не мешай мне работать, и я все сделаю. И не трогай мистера Бансена, иначе, видит бог, я сам постучу к тебе в дверь с парой наручников и блокирующей лентой.
Наклонив голову, я крепче обняла себя рукой. Не люблю я полагаться на других, когда кому-то из моих любимых грозит опасность. Не мешать ему работать? Легко сказать.
— О'кей, — ответила я, не повышая голоса. — Не буду трогать Тома, спасибо тебе. Ты извини, что я на тебя гавкнула. Ночь выдалась нелегкая.
— Ты свой парень, Рэйчел, — ответил он и дал отбой, не дожидаясь моих слов.
Я тоже повесила трубку с ощущением полной опустошенности и направилась в кухню навстречу запаху кофе и идеям Айви. Без ордера я к Тому не пойду — он меня быстро засунет в изолятор ОВ за причинение беспокойства, — но, может, я могу на него слегка надавить. Он явно не считает меня угрозой. Может быть, если я подожгу газон перед его домом — случайно — он пару дней еще подумает перед тем, как Ала вызывать.
На пороге кухни я остановилась, остолбенев: между кухонным столом и обеденным стоял Трент и делал вид, что его совершенно не беспокоит направленный на него гневный взгляд живого вампира. Оставленные мною возле кровати Квена туфли красовались на обеденном столе, вычищенные, а на кухонном стоял Дженкс. Я покраснела до корней волос. Черт, я же совсем про него забыла.
— Эй, ты! — крикнул мне пикси, рассыпая красные искры и повисая у меня перед лицом. — Где тебя черти носили? Я всю ночь проторчал в караулке у Трентовых охранников!
— Ой, Дженкс! — воскликнула я, отшатываясь. — Прости, я как-то мимо проехала…
— Ни хрена ты мимо не проехала, ты ворота к чертям снесла! — Крохотное личико дергалось от злости, запах озона сопровождал летящие от него искры. — Ну, спасибо тебе огромное. Мне пришлось набиваться в попутчики к этой зеленой сопле.
То есть к Тренту. Айви у мойки встала спокойней — ей уже не было неудобно, что я в соседней комнате вытряхиваю свое грязное белье прямо на Трента. Она бы меня предупредила, кабы я не так бушевала — мои эмоции ее сшибли бы с ног.
— Пикси, остынь. — Айви подошла ко мне и подала мне открытую бутылку сока. — У Рэйчел голова была важными вещами забита.
— Да? — застрекотал он крыльями. — Важнее, чем ее напарник? Ты меня бросила, Рэйчел. Ты меня бросила на работе и уехала!
Подавленная чувством вины, я все же метнула взгляд на Трента. Белье еще сыплется.
Айви зловеще прищурилась, и Дженкс, жужжа прозрачным кругом крыльев, метнулся к починенной полке.
— Она узнала, что ее отец — на самом деле не отец ей, — сказала Айви. — И она ехала на разговор с мамой. Дженкс, дай ей передохнуть.
Дженкс задержал дыхание, потом выпустил его долгим удивленным вздохом, потом опустил указующий на меня перст. Сыплющаяся с него струйка пыльцы почти иссякла.
— Нет, правда? И кто же твой настоящий отец?
Я нахмурилась, глядя на Трента, который так и не шевельнулся, только переступил с ноги на ногу, скрипя парадными туфлями по остаткам рассыпанной соли. У него был вид несколько неуклюжий, почти домашний, потому что он переоделся в джинсы и зеленую рубашку.
