Колин Уилсон - Бог лабиринта
– Но почему Гленни оказался в постели Эсмонда?
– Гленни рассказал Эсмонду какую-то глупую историю о том, что якобы привидения посещают его спальню. Эсмонд не верил ни в какие привидения, поэтому согласился спать в постели Гленни в течение двух недель. Гленни чувствовал себя в полной безопасности в спальне Эсмонда, так как эта комната находилась в семидесяти футах от земли и всегда запиралась на ночь. Но он не знал, что недаром у Гревеа была кличка «Муха».
У Сент-Лиджера был вид крайне изумленного человека, он сказал:
– Все это очень похоже на правду, но я сомневаюсь в этом. Никому не известны детали убийства Гленни. Это наиболее оберегаемый секрет секты. Во всем мире есть только один человек, кому известны эти детали.
Анжела с нетерпением ждала, когда же Сент-Лиджер назовет того, кто владел этим секретом, но он хранил молчание. Тогда она спросила:
– Так кто же этот человек?
Я ответил:
– Нынешний Гроссмейстер.
Она сказала:
– В таком случае, Секта Феникса действительно существует? – Она взглянула на Сент-Лиджера, который стоял, повернувшись лицом к окну. – И он не шутит?
Сент-Лиджер сердито повернулся и строго посмотрел на Анжелу:
– Моя дорогая юная леди, мой вам совет – задавать как можно меньше вопросов. Мне чрезвычайно жаль, что вы вернулись домой не вовремя, и мне еще больше жаль, что мистер Сорм оказался таким неблагоразумным и несдержанным человеком.
Меня начал раздражать этот напыщенный актер, его помпезность стала действовать мне на нервы. Я теперь видел его насквозь. Он, конечно, в полной мере обладал основным качеством «домино» – сексуальной одержимостью, что проявлялось в его поведении по отношению к Анжеле: она была для него потенциальной постельной подстилкой, он уже предвкушал удовольствие, воображая ее распростертой под ним и жмуря, как кот, свои масляные глазки. Он был привлекательным мужчиной – и в сексуальном, и в чисто человеческом плане. И он был далеко не дурак. Но он был актером. И в частности, это проявилось в том, как артистично он прошелся по комнате перед тем, как рассказать об убийстве Гленни. Я представлял для него реальную угрозу, этим и объясняется, почему он отнесся ко мне так раздражительно и зло. Я был разочарован, что первый контакт с этой организацией у меня оказался через такого человека, как он.
Я услышал, как к дому подкатил автомобиль.
Сент-Лиджер сказал:
– А теперь, я думаю, мне пора вас покинуть.
Я подошел к окну. У подъезда стояло такси Лондонского аэропорта. Когда он уже направился к двери, я сказал:
– Не думаю, что есть смысл вам уходить. Вы же сами назначили здесь встречу с ним, чтобы он мог увидеться со мной.
Он спокойно ответил:
– Прошу прощения.
Затем повернулся к Анжеле:
– Надеюсь, мы скоро встретимся снова.
Я обогнал его у самой двери. Он шел следом за мной, говоря:
– На самом деле, мистер Сорм, это…
Из такси вылез импозантный мужчина и начал внимательно изучать номера домов. Он был довольно высокого роста, а на его загорелом лице отчетливо проступал шрам. Он встретился со мной взглядом, затем за моей спиной увидел Сент-Лиджера и улыбнулся ему. С неожиданной властностью Сент-Лиджер обратился ко мне:
– Я был бы вам очень признателен, если бы вы обождали меня здесь минутку.
Он прошел мимо меня и спустился по ступенькам. Я не стал провожать его дальше и вернулся в дом. Анжела стояла возле окна.
– Что тут происходит? Что это за человек со шрамом?
– Я думаю, он имеет какое-то отношение к Секте Феникса. Больше, к сожалению, мне ничего не известно.
Из-за оконной занавески я наблюдал, как Сент-Лиджер о чем-то разговаривает с загорелым человеком. Я сказал:
– Его беспокоит, что ты была с нами.
– Ты хочешь, чтобы я ушла?
– Это было бы самым простым решением.
Сент-Лиджер и высокий мужчина направились к дому. Я вышел им навстречу:
– Молодая леди собирается уходить, если хотите, можете войти в дом.
Высокий мужчина уставился на меня непроницаемым загадочным взглядом. Мне показалось, что он смотрит на меня, как на пустое место. Затем Сент-Лиджер представил нас друг другу:
– Это мистер Сорм. Мистер Халиде Нури.
Халиде Нури протянул руку и поздоровался со мной. Его молчание, как я понял, объяснялось обычной восточной церемонностью. Затем Нури сказал:
– По-моему, нет нужды беспокоить вашу подругу, мистер Сент-Лиджер отвезет вас на своем автомобиле ко мне домой.
Я сказал:
– Извините, я на мгновение заскочу в дом.
Я вернулся в дом и сказал Анжеле, что собираюсь поехать с ними. Затем я спросил у нее, слышала ли она когда-нибудь о человеке по имени Халиде Нури. Она испуганно посмотрела на меня.
– Конечно.
– Кто это?
– Один из миллионеров… нефтяных, кажется. Его имя всегда упоминают рядом с именами Онассиса и Поля Джетти. Ты, вероятно, и сам видел в газетах.
Я объяснил, что меня меньше всего интересует мир финансовых воротил.
– Будь с ним осторожен. Этот человек обладает реальной властью.
Я вышел и захлопнул за собой дверь. К дому подкатил серый «даймлер» с шофером и остановился возле крыльца. Шофер распахнул перед нами дверцы машины. Когда мы сели, Нури неодобрительно бросил:
– Слишком заметно.
Сент-Лиджер покраснел:
– Я всегда езжу на этом автомобиле.
Когда мы отъезжали от дома, я заметил силуэт Анжелы за кружевной занавеской в окне. Она, вероятно, думала о том, есть ли сейчас в секте штат убийц.
Никто в машине не проронил ни слова, пока мы не повернули и не поехали по Парк-лейн. Затем Сент-Лиджер сказал:
– Вы очень добры, что нашли время приехать к нам.
Нури признательно кивнул головой. Затем он сказал:
– Я приехал по важному делу. Вы сами меня пригласили. Надеюсь, мой визит будет не напрасным.
В его голосе не было упрека, но Сент-Лиджер снова покраснел. Я уже не ощущал присутствия Эсмонда. Эти события были слишком необычными и интригующими. Они вызвали нервное напряжение, и оно сделало мою личность доминирующей. Я попытался расслабиться и стал думать об Анне Дункельман. Это был утоляющий любопытство сексуальный опыт, который я не осуществил бы без помощи Эсмонда. В его личности были напор и решительность, которых мне иногда недоставало.
Мы остановились перед домом на Брук-стрит. Нури сказал:
– Мы приехали.
Затем он обратился к Сент-Лиджеру:
– Благодарю вас за то, что вы нас сюда доставили.
Значение этих слов было недвусмысленным.
– Мне было приятно… – смущенно пробормотал Сент-Лиджер и открыл нам дверцы. Я вышел из машины, яркое солнце ослепило мне глаза, когда я смотрел на веселые летние наряды женщин, гуляющих на Гросвенор-Сквер, я внезапно почувствовал всю несуразность и ирреальность того, что случилось со мной.
