Фрэнсис Вилсон - Кровавый омут
— На работе. В ночной смене на этой неделе. Утром явится.
— И я тоже. — Он отправил в рот остатки субпродуктов, запил остатками пива и встал. — Побегу. Не отпускай завтра Барни до моего прихода. Корми, пои за мой счет, делай что хочешь, только пусть дождется.
Джек направился к выходу, чувствуя определенное удовлетворение. Оставались еще два вопроса: действительно ли Тара Портмен закопана под Менелай-Мэнор и кто его нанял для слежки за Илаем Беллито. Будем надеяться, завтра утром придут ответы на оба.
6
Даже сквозь тяжелый ритм музыки «Пойнт оф Грейс» Чарли услышал шум и перестал копать. Где-то наверху... Громкий стук, хлопки, как будто захваченный ритмом гигант топает ногами по дому.
Он бросил лопату, взобрался по лестнице, успел увидеть, очутившись на кухне, как окна шумно захлопываются сами собой. Потом грохнула задняя дверь.
На секунду мелькнула паническая мысль, что его кто-то запер. Чарли метнулся, схватился за ручку, повернул — дверь открылась. Он испустил облегченный вздох. Только выпустил — створка снова закрылась.
Что за дела? Видно, то, что раньше распахивало двери и окна, теперь передумало и накрепко все закрывает. Нет, не все. В передней комнате окна закрылись, а парадная дверь нараспашку. Чарли закрыл ее — замок открылся, дверь распахнулась.
Интересно — пару дней назад этот фокус до жути его напугал, а сейчас как бы просто обычное дело. Видно, почти со всем можно свыкнуться.
Чарли было задумался, почему эта дверь открыта, а остальные закрыты, потом решил, что это его не касается. С завтрашнего утра ему на это плевать. Лайлу тоже.
Он вернулся в подвал к своей яме. Углубился фута на четыре и тут, как во всех прочих ямах, ничего не нашел. Еще фут прокопать — и шабаш.
Как только лопата вонзилась в землю, музыка смолкла.
— Уже теплее.
Чарли задохнулся от ужаса, услыхав за спиной детский голос, уронил лопату, обернулся так быстро, что ноги запутались, и он упал на спину, крикнув:
— Нет! — лежа на холодной земле, глядя на стоявшую перед ним девочку со светлыми волосами в костюме для верховой езды, зная, кто она такая, кто принял ее обличье. — Бес! Иисусе сладчайший, спаси, сохрани!
— От меня? — улыбнулась девочка, накручивая на палец прядь белокурых волос. — Не говори глупостей.
— Сгинь!
С тяжело прыгавшим в груди сердцем он крабом пополз назад на пятках и ладонях.
Лицо девочки сморщилось, голубые глаза весело вспыхнули, раздался мелодичный смех.
— До чего потешно!
— Ты меня не обманешь! Знаю, кто ты есть!
Она шагнула ближе:
— Правда?
Чарли полз, пока не стукнулся в стену затылком. Все. Дальше отступать некуда.
— Ты... ты бес!
Она опять засмеялась:
— В самом деле дурак!
Душа взвыла диким воем. Что делать? Что делать?
Он напрочь лишился рассудка. Не ожидал такого, не приготовился, никогда в жизни не верил, что ему явится бес. Надо было послушаться преподобного последовать его совету, собирать манатки и улепетывать.
Молитва! Конечно! На память пришел 22-й псалом.
Он повысил голос:
— "Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной; Твой жезл и Твой посох..."
— Долиною смертной тени, — повторила она, оглядываясь и кивая. — Да, там мы и есть. — Девочка указала на яму. — Ты в семи дюймах от моей головы. Копни и найдешь.
Чарли замахал рукой:
— Нет! Меня не обманешь! Ты не Тара Портмен! Она нахмурилась:
— Зачем же тогда ты копаешь?
Вопрос застал Чарли врасплох. В самом деле, зачем? Затем, что заключил сделку с Лайлом. И затем, чтобы...
— Затем, что здесь может быть похоронена Тара Портмен, только ты не она.
Взгляд голубых глаз стал холодным.
— Это я. И я там не одна. — Она кивнула на яму, выкопанную Джеком футах в пяти левее. — На фут глубже найдешь Джерри Шварца. Ему было всего семь. Прямо под тобой в пяти футах Роуз Говард. Ей, как мне, девять лет.
Чарли хотел вскочить, но не смог заставить себя шевельнуться.
Девочка внезапно исчезла, мгновенно очутившись в дальнем углу.
— Вот тут Джейсон Московски.
Чарли сморгнул — она в мгновение ока перенеслась в другой угол.
— А тут Кэрри Мартин.
Указала еще три места, называя имена детей. С каждым разом глаза леденели, в подвале холодало.
Вдруг она оказалась прямо перед ним, и трех футов не будет.
— Нас восемь.
Чарли, прости Господи, начинал верить. Может быть, преподобный ошибся. Может, это никакой не бес. Может, правда взбесившийся призрак убитой девчонки.
Или бес, родня Отца лжи, хочет, чтоб он так думал.
Стало по-настоящему холодно. Дыхание облачками клубилось в воздухе. Он растер голые руки. Пропотевшая футболка примерзла к спине. Свитер валялся возле кучи обломков.
Чарли нерешительно поднялся:
— Свитер возьму, ладно?
— Зачем спрашиваешь? — удивилась она.
Хороший вопрос. Она не угрожает, ничего не делает, а он, просто глядя на нее, становится слабаком.
Чарли схватил свитер с капюшоном, натянул через голову. Лучше, но все равно холодно.
— Хочешь, чтоб мы нашли тебя и других, да? За этим вернулась?
Она отрицательно покачала головой.
— А зачем тогда? — Страх снова вдруг накатил, как грузовик. — За моей душой?
Она засмеялась, словно услышала глупую шутку, однако веселый смех не соответствовал ледяному взгляду.
Рука Чарли наткнулась на значок на рубашке. Что сделал бы Иисус в таком случае?
Очень просто: велел бы духу или бесу убраться восвояси. Хоть у него самого нет такой силы, все-таки стоит попробовать.
— Уходи, откуда пришла! — крикнул он.
Девочка заморгала.
— Я не знаю, откуда пришла.
Чарли удивился:
— Врешь! С небес или из ада, одно или другое. Должна знать!
— Не помню, — покачала она головой.
То ли правду говорит, то ли врет... Он не собирается тут валандаться, выяснять. Либо она уйдет, либо он. Прямо по лестнице. Вот что сказал бы Иисус: сторонись зла в любое время дня и ночи.
Чарли начал пробираться сторонкой, а она исчезла и снова возникла у лестницы.
— Ты пока не уйдешь.
— Почему?
— Можешь испортить дело.
Если кинуться на нее, что потом? Свалить с ног? Если это настоящая девочка — без проблем. Жалких семьдесят фунтов. Только она не настоящая. Даже не знаешь, есть ли чего сбивать. Может, просто пройдешь сквозь нее. А вдруг она сквозь него пройдет и застрянет внутри? Страшно подумать.
Чарли с содроганием отступил. Девчонка его запросто кинула и еще высекла. С ней ничего не сделаешь.
— Чего ты от меня хочешь? — Собственный голос ему не понравился — писклявый, ноющий, жалобный.
Она вытаращила глаза:
— От тебя? Ничего.
