Артур Дойл - Маракотова бездна. Страна туманов (сборник)
Мэйли поднял веки девушки.
– Нет, нет, ее зрачки подняты вверх. Она в трансе. Ваша дочь, сэр, – могущественный медиум.
– Медиум? Вы бредите! Просыпайся, девочка, просыпайся!
– Ради бога, не тогайте ее! Вы пожалеете, если не оставите ее в покое. Внезапно прервать сон медиума чрезвычайно опасно.
Челленджер остановился в недоумении. Впервые присутствие духа покинуло его. Если его дочь находится на самом краю пропасти, разве он способен подтолкнуть ее вниз?
– Что я должен делать? – беспомощно спросил профессор.
– Ничего не бойтесь. Все будет хорошо. Садитесь, все садитесь. Она собирается говорить.
Девушка встрепенулась и выпрямилась в кресле. Ее губы дрожали, рука вытянулась вперед.
– Для него! – крикнула Энид, направив указательный палец на Челленджера. – Он не должен обижать моего Меди. Это послание для него.
Гости, затаив дыхание, собрались вокруг девушки и стали слушать.
– Кто говорит? – задал вопрос Мэйли.
– Говорит Виктор… Виктор… Он не должен обижать Меди. У меня послание для него.
– Да, да, что за послание?
– Здесь его жена.
– Неужели?
– Она говорит, что уже являлась к нему однажды. И тогда она появилась, воспользовавшись телом этой девушки. Это произошло вскоре после того, как ее кремировали. Она стучала по стенке, а он слышал стук, но так ничего и не понял.
– Это что-то значит для вас, профессор Челленджер?
Густые брови профессора высоко поднялись. Он смотрел на лица окружающих, словно зверь в клетке. Все это трюк, жестокий трюк. Эти негодяи сумели переманить на свою сторону его собственную дочь. Какая подлость! Челленджер выведет их на чистую воду. Он знает, что к чему. Они завладели сердцем его дочери. Он не мог поверить, что подобное возможно. Очевидно, она делает это ради Мэлоуна. Женщины способны на все ради мужчины, которого любят. Да, это предательство. Вместо того чтобы смягчиться, профессор загорелся жаждой мщения. Его сердитое лицо и прерывистая речь говорили сами за себя.
Рука девушки снова вытянулась вперед.
– Еще одно послание!
– Кому?
– Ему, человеку, который желал обидеть моего Меди. Он не должен обижать Меди. Человек… два человека желают сказать ему кое-что.
– Мы слушаем, Виктор.
– Имя первого человека… – голова девушки наклонилась. Она приложила руку к уху, словно прислушиваясь. – Да, да… Понятно. Его имя Ол… Ол… Олдридж.
– Вы знакомы с этим человеком, профессор?
Челленджер находился в нерешительности. Его лицо выражало изумление.
– Как зовут второго человека? – спросил он.
– Вар. Да, да, Вар.
Челленджер свалился на стул и обхватил голову руками. Он смертельно побледнел, его лицо стало липким от пота.
– Вы знакомы с ними?
– Я знал людей с такими фамилиями.
– У них послание для тебя, – сказала Энид.
Челленджер, казалось, приготовился выдержать удар.
– Что же они говорят?
– Сообщение личного характера, его нельзя оглашать в присутствии всех этих людей.
– Мы подождем снаружи, – сказал Мэйли. – Пойдемте, друзья. Не будем мешать профессору.
Гости двинулись к выходу, оставив Челленджера наедине с дочерью. Неожиданно он занервничал.
– Мэлоун, останьтесь со мной.
Дверь захлопнулась. В комнате остались три человека.
– В чем заключается послание?
– Речь идет о порошке…
– Да, да…
– Сером порошке…
– Да.
– Послание, которое эти джентльмены желают огласить, таково: «Ты не убивал нас».
– Спроси у них… спроси, как они умерли? – голос профессора предательски задрожал, грудь высоко вздымалась от нахлынувших эмоций.
– Они умерли от болезни…
– Какой болезни?
– Новой… новой… Как она называется? Пневмония.
Челленджер обмяк в кресле с выражением невыразимого облегчения.
– О Господи! – воскликнул он и смахнул слезу с глаз. Затем приказал: – Позовите остальных, Мэлоун.
Гости ожидали за дверью и теперь устремились в комнату, подобно ручью. Челленджер поднялся, чтобы приветствовать их. Его первая фраза предназначалась Тому Линдену. Челленджер говорил с интонацией человека, уверенность которого серьезно поколеблена.
– Что касается вас, сэр, я не могу более осуждать вас. Невероятные события, которые произошли в этой комнате, заставляют меня пересмотреть свою точку зрения и принять ваши объяснения как истинные. Прошу забыть несправедливые и обидные выражения, которые я высказывал в ваш адрес.
Том Линден являлся истинным христианином. Он тут же искренне простил Челленджера.
– Несомненно, моя дочь обладает некой странной силой, что во многом подтверждает ваши слова, мистер Мэйли. Мой научный скептицизм был вполне оправдан, но сегодня вы предложили неоспоримые свидетельства собственной правоты.
– Мы все имели похожий опыт, профессор. Сначала мы сомневались, а затем стали наставлять сомневающихся.
– Не могу себе представить, что мои слова подвергнут сомнению, – с достоинством ответил Челленджер. – Утверждаю, что сегодня я услышал нечто такое, о чем не знал никто из живущих на земле. Достоверность информации очевидна.
– Юная леди приходит в себя, – сказала миссис Линден.
Энид проснулась и поглядывала по сторонам с изумленным видом.
– Что случилось, папа? Я, кажется, задремала?
– Все в порядке, дорогая. Поговорим об этом позже. Поехали домой. Мне предстоит о многом подумать. Составите нам компанию, Мэлоун? Чувствую, что должен вам кое-что объяснить.
Вернувшись домой, профессор Челленджер дал распоряжение Остину ни в коем случае его не тревожить, а сам направился в библиотеку и уселся в кресло. Мэлоун разместился слева от профессора, Энид справа. Челленджер протянул огромную руку и накрыл ею крохотную ладонь дочери.
– Дорогая, – произнес он после долгого молчания. – Не сомневаюсь, что ты наделена неведомой силой, проявление которой мне довелось наблюдать сегодня вечером. Так как ты обладаешь этой силой, глупо отрицать наличие подобных возможностей у других. Признаю, что контакт с духовными сущностями в принципе возможен. Я еще не готов вступать в дискуссию, так как до сих пор нахожусь в замешательстве и не могу прийти в себя. Мне придется прибегнуть к вашей помощи, Мэлоун, и твоей, Энид, чтобы привести свои мысли в порядок. Могу лишь сообщить, что испытал настоящий шок, когда передо мной открылась новая, плохо изученная область знаний.
– Сочту за честь быть вам чем-то полезным, – произнес Мэлоун.
Челленджер криво усмехнулся.
– Не сомневаюсь, каким будет заголовок в вашей газете – «Триумфальное обращение профессора Челленджера»! Предупреждаю, я еще не готов зайти так далеко.
– Мы не станем совершать необдуманных поступков. Ваше мнение останется вашим личным делом.
