Наташа Мостерт - Сезон ведьмовства
— У тебя был шанс понять и постичь. Ты его упустил.
Габриель резко обернулся — он совсем позабыл про Морриган. Та стояла в шаге от него. Ее присутствие стало вдруг ярким и всеподавляющим. Мускус. Красный жасмин. Любопытство. Крайнее возбуждение. Мощные химические реакции, происходящие в ее мозгу, вызывали отклик и в его сознании.
— Печать смерти заложена в нашей ДНК. Она определяет нашу судьбу. Могила — конец пути для каждого из нас, но дворец памяти… О Габриель… Дворец памяти превращает жизненный путь из тяжкого труда в полет на крыльях экстаза. Для того, кто изведал восторг путешествия по дворцу, обычная жизнь — увядший цветок.
Какой-то частью разума Габриель осознал: Морриган отчаянно надеется, что он оценит великолепие ее творения. Он указал на гигантские стены, исписанные символами:
— Это стоит того, чтобы убивать?
— Разве превращение в мага не стоит любой цены?
Морриган положила руку ему на плечо и придвинулась почти вплотную. Габриель почувствовал ее тепло. Тело помимо воли бесстыдно реагировало на близость женщины. Жаркое бедро, мягкие округлости грудей, бархатистая кожа, бледность которой подчеркивается лиловым пятном монады, похожим на след грубого поцелуя. Желание коснуться этого невероятно эротичного места сводило Габриеля с ума.
— Нет. — Он попытался отстраниться. — Минналуш…
— Минналуш? — Морриган как будто услышала иностранное слово и заинтересовалась его значением. Она еще крепче сжала руку на плече Габриеля. — Минналуш всегда не хватало смелости. Но мы с тобой одинаковы: нас влечет все опасное, мы стремимся к риску.
«Нас влечет все опасное». Морриган хорошо понимала его натуру. Риск возбуждал Габриеля, как ничто иное. Как правило, в его жизни риск оправдывался щедрым вознаграждением. Но если он просчитается в этот раз…
Габриель взглянул в сапфировые глаза Морриган и понял, что смотрит в лицо смерти.
За ее спиной виднелись двери. Одна из них — крышка ящика Пандоры. Если ящик откроется, ему, скорее всего, не выжить под натиском информации. Он отогнал от себя эту мысль. Пришло время действовать.
Габриель медленно положил ладонь на грудь Морриган. Ее кожа оказалась нежнее пуха, как он себе и представлял. Другой рукой он обнял ее за шею, привлек к себе и распустил ей волосы — они рассыпались по плечам темным облаком. Когда Габриель коснулся ее губ, Морриган не закрыла глаза. Синие колодцы в обрамлении чернильных ресниц смотрели прямо на него. Ее взор был непроницаем.
— Ты сумасшедшая.
Габриель сжал в кулаке прядь волос.
— Знаю. — По телу Морриган пробежала волна удовольствия. — Это возбуждает, правда?
Губу обожгло огнем, во рту появился солоноватый вкус крови. Морриган его укусила!
Габриель стиснул ее мягкую грудь, зная, что причиняет боль. Однако губы Морриган расслабились, и он ощутил, как двигается ее язык. Она сладко выдохнула:
— Габриель. — Его имя прозвучало как заклинание. — Габриель…
Заклинание. Магическая формула. У него тоже есть магическая формула. Пора произнести ее вслух.
Одной рукой Габриель взял Морриган за талию, другой — за плечо и привлек к себе еще ближе. Она не сопротивлялась и томным движением роскошных ресниц впервые смежила веки. Ее тело было мягким и податливым, но где-то внутри глухо вибрировало возбуждение. Уста раскрылись в медленной улыбке.
Габриель напряг всю свою волю. Сосредоточься. Пришло время вспомнить. Вспомнить…
Я вошла в Дом Воздуха и Огня,
И взору открылся тайный Портал.
Я узрела повелителей темного замка.
Кусочки текста в памяти Габриеля складывались в единое целое. Магическая формула Минналуш.
И воинов погребенных
В черных могилах.
Имя мне…
Морриган распахнула глаза. Габриель ощутил, как ее сознание тревожно вздрогнуло. НЕТ!
Он встряхнул ее за плечо.
— Назови свое имя, Морриган!
Она замотала головой.
— Говори!
— Двадцать два, — стоном слетело с ее губ. — Мое имя… двадцать два.
Шепни свое имя
В мое призрачное ухо
И начертай свои тайны
На листе моей души.
Я шлюха и святая,
Я жена и девственница,
Имя мне…
Морриган вскинула руку, и на щеке Габриеля заалели огненные дорожки, оставленные ее острыми ногтями. Не раздумывая, он ударил ее по лицу и швырнул к стене. Морриган взвыла от боли.
— Имя!
Он еще никогда не видел такой ненависти в глазах другого человека. Морриган пыталась бороться с принуждением. Он видел, как натянулись жилы у нее на шее. Слова вырвались наружу помимо воли Морриган.
— Семь… Мое имя — семь…
Почти все. Еще несколько строк…
Словно крапчатый волк,
Буду бежать подле тебя.
Словно черный как сажа ворон,
Буду кружить над землей.
Морриган сотрясалась в злых беззвучных рыданиях. На ее щеках блестели серебристые дорожки слез. Она безвольно обмякла в объятиях Габриеля и, когда он ее отпустил, упала на колени. Морриган сидела, низко опустив голову; черные волосы рассыпались по плечам, отчего стала видна задняя часть шеи, нежная и уязвимая. Габриель наклонился, взял ее за подбородок и заставил поднять голову. Морриган посмотрела на него потухшим взглядом.
— Умоляю, Габриель, не делай этого. Еще не поздно. Ты еще можешь взять меня за руку, и мы пройдем этот путь вместе. Забудь… ее… Ты ведь любил и меня… Помнишь?
Глядя в синие океаны ее глаз, Габриель начал прокручивать в памяти воспоминания о лете, которое они провели вместе. Морриган раскраснелась от удовольствия, на устах цветет обворожительная улыбка, она и Габриель танцуют на дне рождения Минналуш… Морриган сидит в плетеном кресле, смежив веки, и слушает музыку… Морриган работает в саду — платье задралось выше колен, подмышками — темные пятна пота, тонкая блузка льнет к влажной груди; она тихонько напевает себе под нос, она счастлива…
И вот совсем другой образ: Морриган стоит у окна, словно портрет в раме, в ее глазах — пустота, за спиной — изгиб кованой лестницы…
Габриель отступил прочь от женщины, сидящей у его ног. Последние строчки заклинания Минналуш отпечатались в его сознании. Губы Морриган раскрылись, блеснули жемчужные зубы и влажный алый язык. Глаза — бездонный космос, волосы — черные водоросли…
