Клайв Баркер - Сотканный мир
Де Боно снял очки и протер глаза. Напряжение чар прошло, и сейчас ему больше всего хотелось спать. Но у них еще много работы. Вызвать Древнюю Науку – не самое трудное. Стоит вопрос, как ее использовать.
Он уже хотел идти наверх, когда увидел на лестнице двоих, входящих в комнату, где были его товарищи. Неужели за ними следили? Он крикнул, предупреждая их, но они уже и сами кричали.
В один момент от тишины и покоя не осталось и следа. Убийцы скрылись в комнате, и тут же ревущая волна огня ударила оттуда, сорвав дверь с петель и швырнув вниз мертвое обожженное тело. Это был несчастный Толлер.
Де Боно не испытывал склонности к самоубийству. Если он останется здесь хотя бы минуту, его постигнет участь остальных. Худшие опасения его товарищей оправдались. У него не было сомнений в том, что за сила пришла к ним. Бич.
В комнате загрохотало, и вниз скатилась новая волна огня. Лестница уже пылала, как и стены. Пора было бежать, надеясь, что дым укроет его от убийственного взгляда.
Но уже убегал, но споткнулся и, чтобы удержать равновесие, ухватился за горящие перила. Он невольно вскрикнул, и Бич тут же погнался за ним.
Первый язык огня оплавил кирпич там, где он только что стоял. Де Боно почти скатился по ступенькам и у основания услышал позади звук, похожий на вдох великана. Оборачиваться было самоубийством, но он не мог умереть, не увидев перед этим своего убийцу.
На лестнице стоял не огнеметатель, а его раб. Де Боно никогда не видел Шэдвелла и не узнал его. На его потном лице читался скорее страх, чем злоба. Но тут Кукушонок отступил в сторону, и появился Бич.
Он состоял из глаз и пустоты. И огня, конечно – огня, готового вырваться и испепелить его. Но тут рухнул горящий потолок, заслонив де Боно, и юноша в три-четыре панических прыжка оказался на улице.
В снегу лежало обожженное до неузнаваемости тело, очевидно, выпавшее в окно.
С внезапной яростью де Боно повернулся к дому и крикнул тем, кто был внутри:
– Ублюдки! Ублюдки!
Потом он повернулся и побежал.
В домах горел свет, и Кукушата выходили посмотреть, кто смутил их покой. Те же любопытные лица, приоткрытые рты, выпученные глаза.
Они еще не знали, что рядом с ними бродит тот, кто может превратить их в пепел одним взглядом. А если бы и узнали, то помощи он у них не получит.
Так пусть приходит конец, подумал де Боно в отчаянии. Пусть приходит и покончит с ненавистной тиранией напрасных надежд.
VI
Смерть возвращается
Ближе к рассвету снег повалил сильнее. Кэл сидел в отцовском кресле у окна и смотрел на мелькающие белые хлопья, зная, что уснуть ему уже не удастся. Придется сидеть а ждать, когда простучит первый утренний поезд. Через час уже начнет светлеть, а в полвосьмого он еще раз позвонит Глюку. Он звонил ему много раз последние дни, но без всякого успеха. Глюка не было дома. Может быть, пришельцы, которых он так долго искал, наконец навестили его.
В переднюю дверь постучали. Он взглянул на часы: полчетвертого. Кого это черт принес в такую рань?
Он спустился в холл. Кто-то скребся в дверь с той стороны. Собака?
– Кто там?
Ответа не было. Звуки прекратились. Кэл отпер замок и распахнул дверь. Вместе со снегом в дом ввалился де Боно. Его едва можно было узнать: обожженное, скривившееся от боли лицо. Однажды он обманул огонь, но теперь огонь нашел его.
Кэл склонился над юношей. Его глаза, мигнув, открылись.
– Кэл...
– Я вызову «скорую»...
– Нет. Это небезопасно.
Его взгляд отбил у Кэла охоту спорить.
– Я заведу машину, – сказал он и, взяв ключи, пошел к двери. Но тут его желудок сдавила судорога – знакомый симптом из сна, означающий, что чудовище близко.
Он вгляделся в темноту. На улице было пусто и тихо; он слышал только учащенное биение собственного сердца.
Когда он вернулся к де Боно, тому удалось на время справиться с болью. Он привстал.
– Он идет... за мной...
На дальнем конце улицы залаяла собака.
– Кто? – спросил Кэл, продолжая смотреть вдаль.
– Бич.
– О Господи!
Лай подхватили другие собаки. Это был тревожный лай, вызванный приближением чего-то страшного.
– Нужно идти, – сказал Кэл.
– Боюсь, я не смогу.
Кэл посмотрел на де Боно. Его раны были серьезны, но не кровоточили – огонь запечатал их черной коркой. Лицо его, покрытое бисеринками пота, по цвету не отличалось от снега.
– Я отведу тебя к машине, – Кэл поднял де Боно на ноги. Тот пытался идти, но голова его бессильно упала на плечо Кэла.
– Огонь сжег меня...
– Все будет нормально.
– Он меня сожрал...
– Хватит болтать. Иди.
Кэл кое-как впихнул юношу на пассажирское сиденье, а сам сел за руль, поминутно оглядываясь. Снег шел все сильнее, и улица плохо просматривалась.
Собаки вдруг перестали лаять. Они выполнили свою сторожевую обязанность; теперь пора было позаботиться о спасении: Кэл захлопнул дверь и включил газ. Машина не заводилась.
– Он близко, – прошептал де Боно.
Кэл и сам это знал. Он снова повернул ключ, и на этот раз двигатель заработал. Нужно было как можно быстрее уезжать, но проклятый снег затруднял путь. Буксуя и виляя из стороны в сторону, машина ползла вперед. Снег и туман превратили родную Чериот-стрит в незнакомую, враждебную территорию, которая не была уже частью Королевства. Она принадлежала Бичу, и он поймал их в плен. Ничего не видя, Кэл наудачу повернул вправо. Тут де Боно подскочил вверх.
– Назад!
– Что?
– Назад! О Боже! Назад!
Он ухватился обожженными руками за панель управления, с ужасом глядя в темноту впереди.
– Он там! Там!
В тумане двигалось что-то большое. Кэл не мог его толком рассмотреть, но понял, что оно больше, чем казалось ему во сне.
Он попытался развернуть машину. Туман заслонял дорогу. Непонятно было, где враг. Или он везде,со всех сторон?
Де Боно вскрикнул и упал ничком на сиденье. Впереди из тумана выступил Бич.
Сначала Кэл ничего не понял. Перед ним стояли две фигуры, соединенные каким-то образом воедино. Хобарт, бледный и окровавленный в десятках мест, с черным, выжженным ртом, и громоздящаяся над ним чудовищная бледная фигура.
Кэл глядел на Бича. Он был темным и сияющим, прекрасным и отвратительным, соединяющим все зло мира и совершенно пустым. Состоящая из парадоксов живая крепость глаз и огня.
Де Боно рванул ручку дверцы и попытался выскочить. Кэл, удерживая его, нажал акселератор, в этот момент Бич испустил струю белого пламени. Она ударила в землю в двух шагах от машины.
Хобарт открыл рот, и оттуда раздался неописуемый голос:
– Я вас вижу.
