Мария Дубинина - Дзюсан. Академия-фантом
– Сделай… что-нибудь… – услышал Генри хриплый шепот Хибики. Его уже не держали, но удары, которым он подвергся, все равно не позволили бы ему бороться. А Генри еще мог, но пока не знал, как. Он медленно тонул в собственном отчаянии и беспомощности. Вот Сората повалился на бок, прямо на полумертвое тело Малберри. А может, уже мертвое. Отвращение почти побороло все остальные чувства, и тут за спиной раздался звонкий дерзкий голос:
– Всем ни с места, руки за голову! Я стреляю быстро и метко, так что не советую со мной шутить. Уяснили?
Макалистер так удивился, что даже не понял, радоваться ли появлению Руми или посыпать голову пеплом. Однако оно явно не входило в планы Дикрайна. Ученый вцепился в блокнот обеими руками и почти взвизгнул:
– Кто?! Кто пустил сюда эту… женщину? Немедленно уберите!
Однако с Асикагой не стоило разговаривать в подобном тоне, такого она не прощала. Генри смог обернуться, чтобы увидеть, как девушка гневно прищурилась, но руки ее были пусты – ни намека на оружие. Блестящий блеф, выигравший несколько спасительных секунд.
– А ну живо отпустили моих мальчишек! – рявкнула она, так что Хенрик в дальней части лаборатории присел от неожиданности. – Всех! Или порешу к чертям собачьим!
Однако скоро обман раскроется, и Макалистер понял, что это его шанс. Он схватил своего охранника за запястье, выкрутил и повалил мужчину на пол. Быстро вскочил и рванулся к Сорате, но короткий болезненный разряд прошел сквозь тело. Воздух по границе круга снова наполнился искрами.
– Не сметь! Ритуал должен продолжаться! – взвыл Дикрайн. – Женщина безоружна!
Он оттолкнул Ларсена и сам повернул переключатель тока на максимальную мощность. Пол содрогнулся, будто под ним заворочалось гигантское чудовище. Колебание охватило стены, под потолком закачалась лампочка, посыпалась штукатурка. В едином порыве взвыли от невыносимой боли скованные души, они рвались на свободу, до предела натягивая цепи, все так же уходящие невидимыми крюками в умирающее тело Сораты.
Генри должен был спасти его, обязан был. Он снова попытался войти в круг, почувствовал резкий толчок, встряску, а потом его отбросило назад с ужасающей мощью. Это уже был не просто ток. Генри на миг ощутил почти человеческую волю энергии, которую Дикрайн самонадеянно решил подчинить. Но она сама подчинила его, она высасывала силы из всего, до чего могла дотянуться.
Сората был рядом и вместе с тем совершенно недосягаем.
Макалистер замер и вместе с ним будто бы замерло все вокруг. Бешено вращающиеся в голове мысли приняли четкое направление. Он оттолкнул с пути перепуганную медсестру и схватился за маленький столик на колесиках. Медикаменты полетели на пол, звон стекла потонул в нарастающем гуле электричества и магии. Дикрайн что-то понял, раскинув руки, он загородил собой генератор тока, но вынужден был отскочить в сторону, когда столик полетел прямо в него. Инстинкт самосохранения оказался сильнее. Пластиковая столешница треснула, но металлические конструкции достигли своей цели.
Дикрайн страшно закричал.
За этим пронзительным криком последовал щелчок, треск. И гудение аппаратуры, ставшее привычным фоновым шумом, стихло, стало абсолютно темно, только искрил пробитый щиток. Запахло паленым.
– Твою мать! – выругалась Асикага где-то рядом и щелкнула зажигалкой. – Ты просто чудовище…
Знакомый голос вернул Генри к действительности. Почти сразу поднялась суета, что-то снова кричал Дикрайн, пытаясь вытащить застрявшие в аппаратуре металлические ножки, кто-то попытался схватить Генри, но тот с легкостью отбился от нападавшего в темноте. Алхимический круг невероятным образом светился, испуская вверх ровные круги голубоватого, неонового, света. Синие тени падали на два тела в центре и делали их похожими на мертвецов.
«Войди в круг».
Генри вскинул голову на звук, раздавшийся в его голове, и увидел перед собой одну из медсестер. Ее раскосые глаза смотрели из-под короткой челки твердо и спокойно. И она сияла ледяным призрачным светом.
«Вытащи его».
Макалистер узнал Кику. За те несколько секунд, что длился их обмен взглядами, он мысленно сказал все, чего не смог признать вслух тогда, когда женщина была жива, и получил если не прощение, то что-то очень похожее.
За спиной Курихара сцепился с Хенриком, Руми с восторженным возгласом понеслась на поиски затерявшегося в темноте Дикрайна. Генри с опаской протянул руку к электрическому барьеру и… ничего не почувствовал. Нащупав выроненный в самом начале нож, он ворвался в круг и упал перед другом на колени.
– Сора! – холодное тело под ладонями не отозвалось на тряску. – Черт, Сора, не смей умирать!.. Сора!
Кимура молчал и не желал открывать глаза. Генри отодрал от его груди электроды, от которых на коже остались аккуратные круглые ожоги, вынул иглы. Из трубок на бетон выплеснулись густые алые капли. Сората обвис на его руках безвольной куклой, из уголка приоткрытых бледных губ стекла клейкая дорожка слюны.
В груди у Генри что-то оборвалось.
– Генри-кун! Генри! – Голос Руми пробивался к нему будто сквозь толщу воды. – Нильс убегает!
Дикрайн и правда понял, что все потеряно. Бросив Ларсена, он дрожащими руками набирал код на двери экстренного выхода. Его нужно было остановить, это была обязанность Генри как полицейского, как человека, жаждущего справедливости, как брата, мстящего за сестру. Но он не мог найти в себе силы оставить Сорату.
Курихара боролся с Хенриком, Руми азартно вцепилась в волосы рвущейся к выходу медсестры. Дикрайн справился с кодом.
– Генри…
Бледные губы Сораты дрогнули, произнеся его имя. Быть может, это лишь показалось, но сердце Генри болезненно сжалось, не в силах сделать верного выбора. Он еще раз оглянулся, но Дикрайн уже скрылся из лаборатории. Сората мелко дрожал в его руках, и Генри вдруг понял, что для него важнее.
Крик: «Полиция, полиция!» прозвучал церковными колоколами.
– Все уже хорошо, – пообещал он сам себе, собираясь вместе с другом покинуть ослабевающий круг. Сората открыл глаза и непонимающе уставился на Генри. Попытался что-то сказать.
– Молчи! – Генри попытался аккуратно подхватить Сорату на руки. Вместе со спадом напряжения, ослабла и бьющая из-под земли чудовищная энергия, круг больше не светился, и цепи распались на части. Генри мог наблюдать за тем, как исчезают души убитых детей, это было красиво и грустно.
И вдруг Кимура дернулся, заваливаясь назад. Макалистер схватил его за скользкое от крови запястье и увидел сморщенную коричневую руку, вцепившуюся скрюченными пальцами в волосы японца. Малберри был мертв, это не подвергалось сомнению, он уже давно должен был перестать дышать, отключенный от аппаратуры, но он тянул на себя Сорату с нечеловеческой силой.
