Антон Ледовских - Город живых
Я просто знал, что это произошло.
Видимо, и над богами есть силы, определяющие их судьбу.
Я сел на пол рядом с диванчиком. Думать ни о чем не хотелось. Осознание, что мне навсегда предопределено терять своих близких, тяжким камнем легло мне на сердце. Я погрузился в некое подобие сна. При этом продолжая чувствовать и осознавать окружающий мир. И тогда, с чувством хозяина занимая главенствующую роль, вернулось мое безумие. Чувства и логика превратились в безмолвных статистов, наблюдая за вспыхнувшим пожаром ненависти.
Завыл погребальный плач на руинах далеких колоний. И картины бессмысленной и от этого еще более ужасной жестокости проплыли у меня перед глазами. Жуткие кровавые пиры вспыхнули на местах последних человеческих поселений, где существа, не в силах обуздать свой ненасытный голод и жажду убийства, принялись пожирать друг друга. Уничтожая все на своем пути, безумие пыталось объять весь мир.
Ураганом прошлись аватары по еще не покоренным землям, достигнув восточного и западного пределов материка. И казалось, еще немного, и даже сумасшедший должен остановиться, иначе не останется на Земле вообще ничего.
Наконец случилось то, что смогло остановить разошедшуюся тварь. Глазами одного из рыцарей смерти, ушедшего в разведку далеко на юг, я внезапно увидел ту, что искал все это время. В смуглой, затянутой в кожаные доспехи степной воительнице я увидел свою Дашеньку. Лицо, столь родное и знакомое, открылось мне всего на долю секунды, искаженное ужасом неминуемой смерти, которую нес с собой паладин. Я еще не успел ужаснуться тому, что не успею помешать ему в этом, как все закончилось.
В грудь рыцарю воткнулось тяжелое копье, прервав его стремительный прыжок. Через секунду копья посыпались градом, сделав рыцаря похожим на подушечку для иголок. Девушка вскочила и замахнулась саблей для нанесения решающего удара. Я затаив дыхание ждал, что вновь увижу ее лицо, и в этот момент рыцарь прекратил свое существование, еще до того, как сабля успела коснуться его головы.
Все это произошло за доли секунд, но мимолетное видение Дашеньки дало мне силы для борьбы с безумием. Невообразимыми усилиями я принялся загонять его обратно в глубь сознания, в ту самую нору, откуда оно посмело выбраться на белый свет.
Бросив все силы и внимание на эту борьбу, я оставил все свои армии без присмотра, занятый лишь проблемой борьбы собственного разума.
Силы, соперничающие в моем мозгу, как бы замерли, вцепившись в битве за господство. Время пролетало мимо меня незаметно.
Прошла осень, вслед за ней зима, и вот уже кончается лето, и снова приближается унылая дождливая пора. Прошло почти полтора года, когда наконец безумие исчерпало свои силы. Не питаемое новыми ощущениями беспредельной вседозволенности, оно ослабло и, наконец, сдалось.
Я с огромным трудом поднял ослабшее за полтора года неподвижности тело на ноги. Сделав два коротких шага, показавшихся мне длиной в милю каждый, я сел на краешек диванчика. Прикоснувшись к до сих пор сохранившемуся следу Светланкиного тела, я почувствовал еле различимое тепло.
– Где же ты теперь, мой маленький ангел-хранитель? Мне так тяжело пришлось без тебя, – вслух произнес я. И звуки моего голоса гулко отдались в пустующих залах.
Кое-как придя в себя, я окинул внутренним взором свою империю и тяжело вздохнул. За время моего отсутствия все пришло в полное запустение. Аватары с небольшими горстками войск остались на тех самых местах, где я их оставил, погрузившись в транс. Остальные существа беспорядочно бродили по бескрайним просторам континента. Лишенные направляющей воли, они подобно диким животным слонялись в поисках пищи, уничтожая и калеча друг друга. С неудовольствием я заметил несколько крупных скоплений охотников-еретиков, возникших на дальних рубежах моих земель. Бесконтрольность всегда порождает хаос. Смирившись с этой мыслью, я принялся за работу. Я должен был хорошо подготовиться к походу на юг, туда, где меня дожидалась моя любимая Дашенька.
Часть четвертая
Перекресток судеб
Встреча у моря
В глазах у Данилы стремительно темнело. Он наугад пару раз махнул катаной. Еще одна тварь была сражена. Ноги бойца подкосились, и он упал на колени. Сил подняться или хотя бы замахнуться мечом больше не было.
Молодой парень приготовился умирать. Данил хотел было попытаться убить себя сам, но руки его не слушались. Меч выпал из ослабевших пальцев. Последним, что увидел Данил, теряя сознание, была открытая пасть твари. Зловонная пасть, оскаленная в дикой гримасе, с капающей на свежую траву черной ядовитой слюной.
Расстояние между Кариной и оставшимся в одиночестве парнем стремительно сокращалось. Амазонка уже могла разглядеть блеск крови, стекающей по левой руке бойца.
Чертыхнувшись, Карина с максимально возможной скоростью выхватила из колчана лук и стрелу. Только бы успеть, мелькнула мысль в голове Амазонки, в тот момент, когда стрела привычно легла на тетиву.
Девушки подоспели как раз вовремя. Стрела, метко пущенная Кариной, впилась нависающей над Данилом твари в левую глазницу, откинув ее назад. Данил, потеряв сознание, завалился на бок, дав возможность девушкам вести стрельбу, не опасаясь его ранить. Жужжа, как рой разъяренных пчел, стрелы рванулись к цели. Одного залпа хватило, чтобы уничтожить оставшуюся нежить.
Карина, на полном скаку соскочив с лошади, склонилась над потерявшим сознание бойцом. Первым делом девушка внимательно осмотрела тело Данила на предмет укусов и царапин. Мимолетного взгляда на лицо парня хватило Амазонке для того, чтобы проникнуться к нему некой симпатией. И потому, убедившись, что кроме осколочной раны на плече, изрядно кровоточащей, но в то же время не опасной, на теле бойца не было видно заметных повреждений, Карина испытала искреннее чувство облегчения.
С помощью подруг Амазонка усадила Данила в седло своего скакуна, сама Карина устроилась сзади, бережно придерживая раненого. Вдалеке из-за рощи показалось еще несколько тварей, но Амазонка, не желая ввязываться в бессмысленный бой, предпочла развернуть коня в противоположную сторону. Беглый осмотр поля боя ясно дал понять, что спасать здесь больше некого. Хлестнув лошадей, отряд поспешил покинуть песчаный пляж. Далеко позади за пеленой поднятой лошадьми пыли зомби принялись терзать тела погибших рейдеров. Пожар, вызванный падением самолета, стал затухать, поглотив остатки биплана. Обломки же взорванного корабля унесло в сторону стремительным течением и поднявшимся во второй половине дня ветром. К вечеру ничего, кроме брошенных на пустынном берегу внедорожников, не напоминало о разыгравшейся здесь трагедии.
