Антон Ледовских - Город живых
По поводу их бегства я не сильно досадовал, главное, что теперь я мог контролировать их передвижение и в случае чего защитить себя и Светланку.
Девочка, уже успевшая отойти от потрясения, полученного при неожиданной встрече с охотником, уже вовсю крутила головой, пытаясь не пропустить ни одной подробности. Ни одного вопроса по поводу случившегося она не задала.
Вскоре мы добрались до следующего моста через реку. На сей раз Светланка предпочла чинно идти рядом со мной. Мост мы преодолели без приключений и вскоре уже шли вдоль крепостной стены красного кирпича, направляясь к ближайшим воротам.
Благоговейных чувств, когда моя нога ступила на древние камни внутренней части крепости, я не испытал. История не имела для меня особой ценности, а для Светланки и подавно. Скорее наш с ней променад напоминал больше поход в Диснейленд или в зоопарк.
И даже позже, бродя по великолепно украшенным залам и музейным палатам, в былые годы приводившим в трепет посетителей своим давящим превосходством, мы вели себя так же вольно и бесшабашно, как будто бы бродили по залам супермаркета. Пока Светланка с внимательностью сороки разглядывала выставленные под пуленепробиваемым стеклом золотые украшения, я с нежностью поглаживал рукоятки холодного оружия, выставленного в одном из соседних залов. Видя, как блестят глаза девочки, прикованные к диадеме, усыпанной алмазами, я решил сделать Светланке небольшой подарок. Подойдя к витрине, я одним ударом кулака разбил толстое стекло. Брызги осколков запорошили диадему, сделав огонь ее блеска еще ярче. Взяв драгоценность в руки, я протянул ее Светланке. На лице девочки застыло выражение бесконечной любви и благодарности, когда она принимала диадему из моих рук.
Мы бродили по бесконечным залам до самого вечера, любуясь сокровищами канувшей в Лету великой империи. И только когда начало темнеть, я опомнился и принялся искать удобное место для ночлега моей спутницы. В одном из помещений обнаружился небольшой диванчик с парой подушек, и Светланка, будучи совершенно неизбалованной, тут же устроилась на нем, даже не вспоминая, на какой роскошной кровати ей пришлось ночевать еще прошлой ночью.
Убедившись, что девочка заснула, я позволил себе покинуть ее. Жажда новых впечатлений была слишком сильна, чтобы я позволил себе просто просидеть всю ночь у ее изголовья. Быстро осмотрев несколько ближайших помещений и не найдя ничего представляющего для меня интерес, я покинул музей. Быстрым шагом я направился к самой высокой башне крепости. Желание осмотреть город с ее высоты полностью овладело мной. Кроме того, на эту ночь у меня были и другие немаловажные планы.
Свободный от необходимости скрывать свои способности от моей невольной спутницы, я припустил к башне подобно хищной пантере. Отталкиваясь от земли всеми четырьмя конечностями, я двигался словно дикий хищник. Легкость и стремительность бега радовали мое тело, вынужденное обычно сдерживать себя. В безумном каскаде прыжков я стал подниматься по внутренней лестнице башни, стремительно уходя ввысь. Когда лестница закончилась, я выбил окно и продолжил свой путь по практически отвесной стене. Наконец, я закончил свой бешеный бег и перевел чуть сбившееся дыхание. Я стоял на одном из лучей огромной рубиновой звезды, венчавшей шпиль башни. Ветер трепал мои волосы и наполнял грудь свежим воздухом, не замутненным выхлопами машин и гарью заводских труб. Мне казалось, что я стою на вершине мира, и неожиданно для самого себя я рассмеялся над этой глупой мыслью.
Вытерев слезы, проступившие на глазах от безудержного приступа смеха, я принялся за работу. Существа, замершие в ночи огромного города, повинуясь моему мысленному приказу, все как один поднялись на ноги. Отведя малую часть своего внимания на создание нового отряда паладинов, все основные силы я бросил на уничтожение охотников. Бывшие жертвы, выполняя мою волю, устремились к вышедшим на еженощный промысел чудовищам. С легкой улыбкой на устах я наблюдал, как прекращают свое существование непокорные стаи. Неисчислимые полчища моих воинов смяли отчаянное сопротивление горстки еретиков.
В моем мозгу свет от точек разумов существ начал сливаться в одно единое зарево. А там внизу, далеко у подножия башни, поднимались, повинуясь моему приказу, все новые и новые существа. Всколыхнувшись в едином порыве, город встал на дыбы, приветствуя своего нового бога. И отклик, порожденный моими мыслями в миллионах голов, огромной волной захлестнул меня. Он был так силен, что смог пробить защиту моего сознания и погрузить меня в теплую эйфорию обожания моих подданных. Раньше я просто не сталкивался с подобной концентрацией существ, и эффект обратного резонанса моих мыслей стал для меня полной неожиданностью. Потеряв равновесие, я сорвался вниз. Пролетая мимо створчатых окон и ударяясь о выступающие элементы здания, я проклинал себя за легкомысленность и гордыню.
Бездна
Я не мог определить, сколько времени я провел, валяясь у подножия башни. Время просто потеряло для меня смысл. И пока переломанное тело вяло восстанавливалось, разум мой витал далеко от него. Подобно легкому ветру или стремительному метеору я носился над просторами своей империи. Долетая до восточных границ, я мог поменять направление своего движения и в следующий миг уже оказаться на западных пределах. Оторвавшись от физического тела, я ощутил такую свободу, о которой мог раньше только мечтать. Охватив единым порывом мирок, подвластный мне, я, наконец, в полной мере осознал себя настоящим богом.
Полная острота осознания пришла ко мне чуть позже. Когда я вернулся в ту самую комнату, где оставил Светланку. Там я понял, что является главным признаком истинного бога. У бога не может быть равных ему или просто близких. Вознесшись над миром, он обречен на полное одиночество. И это, наверное, единственная вещь, неподвластная ему.
Диванчик, на котором, как мне казалось, я еще несколько часов назад оставил единственного дорогого мне человека, был пуст. В комнате не было следов борьбы, а постель аккуратно хранила след детского тела. Только Светланки со мной больше не было. Мой ангел, так долго сопровождавший меня и хранящий мой разум, попросту вознесся в рай. Она была, и ее вдруг не стало. Я полностью был уверен, что ни один из моих подданных не мог причинить ей зла. Также я был уверен и в том, что никакие поиски не дадут результата. Девочка покинула эту вселенную, и этот факт, хоть и был для меня непреложным, в то же время был необъясним для моего божественного разума.
Я просто знал, что это произошло.
Видимо, и над богами есть силы, определяющие их судьбу.
