Дин Кунц - Сумерки
Он жив.
Без сознания, но жив.
Все-таки в жизни случаются чудеса.
Она чуть не засмеялась от счастья, но суеверно подавила это желание из боязни, что бог останется недоволен ее радостью и окончательно отнимет у нее Чарли. Она прикоснулась к нему. Он, не приходя в сознание, что-то пробормотал. Кристина перевернула его на спину, и он глухо застонал. Она увидела разорванную на плече куртку – он ранен. Вокруг раны на рваных клочках ткани намерзла кусками темная кровь. Дело было худо, но все-таки он был жив.
– Чарли?
Он не ответил, она коснулась ладонью его лица и позвала еще раз, и наконец глаза его открылись. Мгновение они бессмысленно блуждали, но потом взгляд остановился на ней, и она увидела, что он пришел в сознание; хотя в голове у него все мутилось, бреда не было.
– Потерял, – сказал он.
– Что?
– Винтовку.
– Не переживай, – сказала она.
– Я убил троих, – прохрипел он.
– Хорошо.
– Где они? – тревожно спросил он.
– Не знаю.
– Должно быть, рядом.
– Вряд ли.
Он попытался сесть.
Видимо, захваченный темным потоком боли, он зажмурился и задержал дыхание, и на мгновение ей показалось, что он вот-вот снова потеряет сознание.
Лицо его покрыла смертельная бледность.
Он стиснул ее ладонь и держал до тех пор, пока боль не отпустила.
– Остались еще другие, – сказал он и снова попробовал сесть. На этот раз удалось.
– Ты можешь двигаться?
– Слабо.
– Надо уходить отсюда.
– Только.., ползком.
– Ты сможешь идти?
– Сам едва ли.
– А если обопрешься на меня?
– Попробую.
Она помогла ему подняться и, поддерживая, повела вниз. Сначала шли медленно, с остановками, потом чуть быстрее, раза два оступились и едва не упали, наконец добрались до своего убежища.
Джой никак не отреагировал на их возвращение. Зато Чубакка, когда Кристина помогла Чарли сесть, подбежал и, виляя хвостом, лизнул его в лицо.
Костер, от которого остались лишь тлеющие угольки, успел нагреть каменные стены, и теперь от них исходило тепло.
– Хорошо, – сказал Чарли. Кристину беспокоил его слабый голос.
– Голова кружится? – спросила она.
– Слегка.
– Мутит?
– Уже нет.
– Пелена перед глазами?
– Ничего похожего.
– Я должна осмотреть рану, – сказала она и начала снимать с него куртку.
– Некогда, – он взял ее за руку, чтобы остановить.
– Я быстро.
– Нет времени! – ответил он.
– Послушай, – настаивала она, – сейчас с такой болью ты не сможешь двигаться быстро.
– Словно черепаха.
– И ты потеряешь силы.
– Чувствуешь себя, словно.., младенец.
– Но у нас с собой довольно большая аптечка, может быть, нам удастся залатать твою рану и облегчить боль.
Надеюсь, тогда ты сможешь идти. Поэтому сейчас не стоит спешить.
Он задумался и наконец кивнул:
– Ладно, но.., держи ухо востро, они могут быть.., где-то рядом.
Она стянула с него стеганую куртку, расстегнула рубашку и спустила ее с плеча, затем задрала теплую нижнюю рубашку, пропитавшуюся потом и кровью. В верхней левой части груди, прямо под ключевой костью, зияла страшная рана. Ее вид заставил Кристину содрогнуться.
Кровотечения уже почти не было, но участок тела вокруг был сильно воспален. Кожа приобрела лиловый оттенок, переходящий в мертвенный синевато-белый...
– Что, много крови? – спросил он.
– Было.
– А теперь?
– Немного кровоточит.
– Струей?
– Нет. Если бы была перебита артерия, ты был бы уже мертв.
– Счастливчик, – сказал он.
– Да уж.
Рана была сквозная. Со спины она выглядела не лучше, и Кристине показалось, что в разорванных тканях виднеются осколки кости.
– Пуля прошла навылет, – сказала она.
– Уже лучше.
Аптечка находилась в рюкзаке Чарли. Кристина достала ее, открыла пузырек с раствором борной кислоты и полила на рану. Кислота дала обильную пену, не причиняя такую боль, как йод или тимеразол; отстраненно, словно во сне, Чарли смотрел, как пузырится жидкость.
Кристина быстро зачерпнула снега в жестяную кружку и поставила ее на угли, чтобы приготовить воду.
Чарли стряхнул оцепенение и произнес:
– Быстрее.
– Я стараюсь, – сказала она.
Когда борная кислота перестала пениться, Кристина присыпала оба отверстия раны антибиотиком желтоватого цвета, а затем белым анестезирующим порошком. Теперь крови практически не было. С помощью ваты, марлевых подушечек и бинта она не очень умело, по-дилетантски, сделала перевязку," но так прочно закрепила все пластырем, что не сомневалась – повязка будет держаться.
– Тише! – сказал он. Она замерла.
Они прислушались, но, кроме шума ветра в лесу, ничего не услышали.
– Это не они, – сказала она.
– Пока нет.
– Чубакка предупредит нас, если кто-то вдруг появится.
Пес спокойно лежал рядом с Джоем.
Ледяной ветер уже начинал выдувать тепло из их каменного убежища. В нишу снова пробирался холод. Сильный озноб бил Чарли.
Кристина быстро одела его, застегнула "молнию" на куртке, набросила на голову капюшон и сняла с огня кружку с водой. В аптечке был тиленол, безобидное болеутоляющее средство, не самое радикальное, но больше у них ничего не было. Она дала Чарли две таблетки, потом, поколебавшись, еще одну. Сначала ему было трудно глотать, и это встревожило Кристину. Но он успокоил ее, сказав, что у него просто пересохло в горле, и третью таблетку он проглотил уже свободно.
Он не мог нести свой рюкзак; им приходилось оставить его здесь.
Кристина выбросила кое-какие вещи из своего рюкзака, чтобы освободить место для аптечки, закрыла все клапаны и забросила рюкзак за спину.
Ей не терпелось тронуться в путь. Не обязательно было смотреть на часы, чтобы понять, что у них мало времени.
Глава 63
При своих внушительных размерах Кайл Барлоу не был совсем уж неуклюжим. Когда хотел, он мог двигаться бесшумно и осторожно. Через десять минут после того, как Гаррисон убил Дэнни Роджерса и его тело скатилось с гребня хребта, Барлоу, крадучись, выбрался из зарослей кустарника, где он укрывался, и проскользнул к тому месту, где была густая тень, похожая на замерзшие озера ночью.
Оттуда, воровато озираясь, он проскочил к огромному поваленному дереву и дальше к острому скалистому выступу. Он двигался параллельно кромке хребта, уходя из того сектора, который Гаррисон держал под прицелом. Остальные задержались там, но, если ему повезет, ненадолго.
Минут через десять, убедившись, что Гаррисону его не достать, Барлоу стал менее осмотрителен и, отчаянно рванувшись вверх по склону, вскарабкался на гребень. Он продвигался в проходе между скалами и остановился на плоском, отшлифованном ветром плато. Свой кольт "магнум" девятого калибра он держал в наплечной кобуре и довольно долго возился с "молнией" куртки, чтобы достать его.
