Стивен Кинг - Тьма, — и больше ничего
4
Опустившись на колени, Дарси отодвинула коробку в сторону и посветила фонарем. Сначала она не поняла, что увидела: поперек гладкой доски плинтуса шли две темные полоски — одна чуть толще другой. Затем Дарси ощутила беспокойство, которое постепенно нарастало и, наконец, превратилось в смятение, охватившее все ее существо. Да тут тайник!
Не лезь сюда, Дарси. Это его дело — и ради собственного спокойствия оставь все как есть.
Хорошая мысль, но она уже зашла слишком далеко, чтобы остановиться. Она забралась под верстак, приготовившись к встрече с паутиной, но ее там не оказалось. Если она относилась к тем женщинам, что следуют принципу «с глаз долой — из сердца вон», то ее лысеющий, коллекционирующий монеты и водящий в походы скаутов муж был олицетворением аккуратности и опрятности.
Он сам сюда часто залезает, поэтому никакой паутины здесь быть не может.
Неужели это так? Дарси не знала, что и думать.
Темные полоски на плинтусе были на расстоянии восьми дюймов, а посередине планки между ними имелся штифт, позволявший ей поворачиваться. Задвигая коробку, Дарси задела планку, и она немного повернулась, но глухой стук шел не от планки. Дарси повернула ее повыше — за ней находилась ниша примерно восьми дюймов в длину, фут в высоту и около шестнадцати дюймов в глубину. Она подумала, что там могут храниться другие журналы, свернутые в трубку, но никаких журналов там не оказалось. В тайнике лежала маленькая деревянная шкатулка, которая показалась ей знакомой. Шкатулку, видимо, оставили стоять на боку, а сдвинутая коробкой планка плинтуса опрокинула ее, вот и раздался глухой стук.
Замирая от дурного предчувствия, такого сильного, что его, казалось, можно было потрогать рукой, Дарси потянулась и вытащила шкатулку. Это была маленькая коробочка из дуба, которую она подарила мужу на Рождество лет пять назад, может, чуть раньше. Точно она сказать не могла — помнила только, что удачно купила ее в магазине подарков в Касл-Роке. Сверху была вырезана опоясывающая цепочка, а ниже — тоже резьбой по дереву — шла надпись, указывающая назначение шкатулки: «Запонки». Хотя Боб предпочитал ходить на работу в рубашках, манжеты которых застегивались на пуговицы, у него имелось несколько очень красивых пар запонок, правда, хранились они вперемежку. Дарси купила шкатулку, чтобы он сложил их аккуратнее. Она помнила, как Боб вскрыл подарок и, шумно выразив восхищение, какое-то время держал шкатулку на своей тумбочке, но потом она куда-то исчезла. Теперь понятно, почему Дарси давно эту вещицу не видела — ее прятали в тайнике под верстаком, и Дарси была готова «держать пари на дом и землю» — еще одно выражение Боба, — что сейчас там хранились вовсе не запонки.
Тогда не смотри.
Отличная мысль, но теперь обратного пути уже действительно не было. Чувствуя себя как человек, случайно забредший в казино и неожиданно решивший поставить на одну-единственную карту все свое имущество, она открыла шкатулку.
Господи, молю Тебя, сделай так, чтобы в ней было пусто!
Но Господь не внял ее мольбам. В шкатулке лежали три пластиковые карточки, перетянутые резинкой. Она вытащила их кончиками пальцев, как женщины берутся за лохмотья, боясь, что они не только грязные, но и заразные. Дарси сняла резинку.
Карточки оказались не кредитными, как она сначала решила. Одна была донорской картой Красного Креста, принадлежавшей некой Марджори Дюваль из региона Новой Англии. Кровь первой группы, резус положительный. Дарси перевернула карточку и увидела, что Марджори — или как там ее звали — последний раз сдавала кровь шестнадцатого августа 2010 года. Три месяца назад.
Кто, черт возьми, такая эта Марджори Дюваль? Откуда Боб ее знал? И почему это имя кажется знакомым Дарси?
Вторая карточка была пропуском в библиотеку Норт-Конвей, и на ней имелся адрес: Хани-лейн, 17, Южный Гансетт, штат Нью-Гемпшир.
Последняя карточка оказалась водительским удостоверением, выданным на имя Марджори Дюваль в штате Нью-Гемпшир. С фотографии смотрела типичная американка тридцати с небольшим лет с самым обычным лицом. Правда, разве фотографии на водительском удостоверении у кого-нибудь бывают удачными? Светлые волосы убраны назад — то ли в конский хвост, то ли в пучок — по снимку судить было трудно. Дата рождения — 6 января 1974 года. Адрес тот же, что и на пропуске в библиотеку.
Дарси вдруг поняла, что издает какое-то невнятное попискивание. Подобный звук, срывающийся с ее собственных губ, привел ее в ужас, но остановиться она не могла. А в животе у нее образовался налитый свинцом ком, он начал сковывать все внутренности и опускаться все ниже и ниже. Дарси видела фотографию Марджори Дюваль в газетах. И в шестичасовых новостях по телевизору.
Непослушными пальцами она скрепила карточки резинкой, убрала в шкатулку и сунула ее в тайник. Она уже собиралась закрыть планку, как вдруг услышала внутренний голос:
Нет, нет и еще раз нет! Такого просто не может быть!
Откуда пришла эта мысль? Какая часть мозга отказывалась с этим мириться? Та, что отвечала за умные мысли или за глупые? Дарси не сомневалась в одном — открыть шкатулку ее заставила глупость. И теперь рухнул весь ее мир!
Она снова достала шкатулку.
Это наверняка какая-то ошибка. Мы провели вместе полжизни, я бы знала, я бы не могла не знать!
Она снова открыла шкатулку.
А разве можно до конца знать другого человека?
До сегодняшнего вечера она в этом не сомневалась.
Водительское удостоверение Марджори Дюваль лежало сверху. А сначала было внизу. Она переложила карточку вниз. Но которая из двух оставшихся была наверху? Донорская или библиотечная? Казалось бы, чего проще, если выбрать нужно всего из двух, но Дарси никак не могла собраться и вспомнить. Она положила пропуск в библиотеку наверх и мгновенно поняла, что ошиблась. Когда она открыла шкатулку, ей сразу бросилось в глаза что-то красное и похожее на кровь. Ну конечно, какого же еще цвета может быть донорская карточка? Значит, она и лежала первой.
Она положила ее наверх и начала натягивать резинку, когда до нее донесся телефонный звонок. Это он! Это Боб звонит из Вермонта, и если она возьмет трубку, то наверняка услышит знакомый жизнерадостный голос: «Привет, милая, как ты там?»
Рука Дарси дрогнула, и резинка, порвавшись, соскочила с пальца и отлетела в сторону. Дарси невольно вскрикнула, не понимая от чего: от ужаса или пережитого потрясения. Но чего ей бояться? За двадцать семь лет брака он прикасался к ней только для того, чтобы приласкать. И за все эти годы лишь несколько раз повысил голос.
