Роберт Говард - Собрание сочинений. Том 2. Голуби преисподней
Кулл нагнулся над ним, обнажая зубы в триумфальной ухмылке, но тут же отпустил рукоятку меча и отшатнулся. Лицо Ту заволокла мгла, его контуры дрожали и колебались. Затем лицо исчезло, словно сброшенная маска, а на его месте появилась мертвая безносая морда огромной змеи.
— Боги! — выдохнул Кулл, чувствуя выступающий на лбу холодный пот. — О боги!
Подошел Брул. Его лицо было невозмутимым, но в глазах бился такой же, как у Кулла, ужас.
— Забери свой меч, господин, — сказал он. — Для него впереди еще будет работа.
Кулл нерешительно дотронулся до рукоятки меча. Его охватила ледяная дрожь, когда он поставил ногу на грудь лежащего чудовища. В эту минуту, повинуясь какому-то остаточному мышечному рефлексу, страшная пасть монстра раскрылась. Кулл содрогнулся от омерзения, но вырвал меч и наклонился над тварью, выдававшей себя за Ту, председателя Королевского Совета. Кроме головы, все остальное было человеческим.
— Человек с головой гада, — шепнул он Брулу. — Жрец Бога-Змея?
— Да. Настоящий Ту спит и знать ни о чем не знает. Эти твари могут выдать себя за кого угодно. Они каким-то колдовским заклятием набрасывают на себя пелену чар, и их уже не отличишь от живого человека.
— Значит, старые легенды не врут, — вздохнул король. — Эти мрачные сказания, которые немногие осмеливаются повторить, не плод фантазии. Я догадывался об этом… но и сейчас никак не могу в это поверить. Ха! А стража у входа…
— Это тоже люди-змеи. Стой! Ты куда?
— Перебью их, — бросил Кулл сквозь стиснутые зубы.
— Бить, так в голову, — сказал Брул. — У входа восемнадцать, да в коридоре, наверное, еще есть. Ка-ну узнал о заговоре от своих шпионов, которые проникли в тайники жрецов Змея и все там разнюхали. Ему давно уже известны тайные ходы во дворце, он заставил меня наизусть выучить их схему, чтобы я смог тебе помочь. Ты погиб бы, как погибли многие другие короли Валузии. Я пришел один, чтобы не возбуждать подозрений, да в одиночку и во дворец проникнуть легче было. Часть заговора ты видел. Люди-змеи стоят на страже у королевских покоев, а этот, с лицом Ту, мог пройти куда угодно. Утром, если планы жрецов сорвутся, настоящие гвардейцы вернутся на свои места, понятия не имея о том, что случилось. На них, в случае чего, и падет вся вина. А теперь побудь здесь минутку, я пойду спрячу тело.
С этими словами пикт спокойно взвалил себе на плечо кошмарный груз и исчез за секретной дверью. Кулл остался в одиночестве. Мысли в его голове путались. Сколько в городе жрецов Змея? Кто из его доверенных советников, храбрых военачальников, человек, а кто нет? Как отличить истину от фальши? И кому можно довериться?
Секретная дверь открылась, вошел Брул.
— Быстро ты справился.
— Да, — воин сделал шаг вперед и посмотрел на пол. — Смотри, на ковре кровь осталась.
Кулл нагнулся. Краем глаза он уловил вдруг какое-то движение, блеск стали. Распрямляясь, словно пружина, он одновременно нанес страшный удар снизу. Пикт повис на мече атланта, выронив собственный из мертвой руки. Кулл подумал с горечью, что так, видимо, предначертано было судьбою предателю — пасть от любого удара людей его расы. Бездыханное тело Брула свалилось на ковер, и в ту же секунду черты его лица дрогнули и начали стираться, а на их месте появилась морда гигантской змеи, ее ледяные глаза даже после смерти с нечеловеческой злобой вглядывалась в остолбеневшего Кулла.
— Снова жрец Змея, — прошептал про себя король. — О боги, как коварны их планы! А Ка-ну, он человек или тоже из их компании? С кем я разговаривал там, в саду? О всемогущие боги! — его прошибла дрожь от страшной мысли: может быть, в Валузии вообще нет людей, и все ее обитатели — змеи?
Он стоял неподвижно, не решаясь сдвинуться с места. Его сознание отметило странный факт: на руке того, кого звали когда-то Брулом, не было драконьего браслета. За спиной Кулла послышался какой-то шорох, и он обернулся.
Через секретную дверь в комнату входил Брул.
— Остановись! — на руке, вытянутой вперед, чтобы отразить удар меча, сверкал браслет в виде дракона. — Боги! — Пикт замолчал, затем на его лице появилась мрачная улыбка.
— Хитры же эти демоны! Этот, наверно, прятался в коридоре, а когда увидел, что я несу труп его соплеменника, превратился в меня. Теперь и от него надо избавляться.
— Стой! — в голосе Кулла звучала угроза. — На моих глазах двое людей превратились в монстров. Откуда мне знать, что ты не жрец Змея?
Брул засмеялся.
— По двум причинам, господин. Ни один из людей-змей не наденет это, — он показал на браслет, — и не сможет повторить вот эти слова, — и Кулл снова услышал странные звуки, — ка нама каа лайерама.
— Ка нама каа лайерама, — машинально повторил он. — Где я мог слышать эти слова? Нет, я их никогда раньше не слышал. Но тем не менее… тем не менее…
— Да, ты помнишь их, Кулл, — сказал Брул, — они таятся в затянутых тяжелым мраком лабиринтах твоей памяти. Ты никогда в этой жизни их не слышал, но в тех столетиях, которые ушли в прошлое, они так сильно отпечатались в твоей бессмертной душе, что их звучание всегда будет задевать скрытые струны воспоминаний, сколько бы реинкарнаций она не претерпевала в грядущих эпохах. Эти слова, которые втайне переходят от поколения к поколению, когда-то, много веков назад, были кличем в устах человека, сражавшегося со страшными чудовищами Старого Мира. Только настоящий человек, человек до мозга костей, сможет их повторить, ибо только его глотка и его губы смогут их вымолвить, иным тварям это недоступно. Значение слов давно забыто, но сами они остались.
— Это правда, — согласился Кулл. — Я помню эти легенды. О боги! — воскликнул он вдруг.
Словно повинуясь заклинанию, его память распахнулась настежь, открывая неимоверные туманные глубины. От опускался ниже и ниже, от жизни к жизни, наблюдая за тем, как оживают призрачные тени и минувшие столетия. Он видел людей, сражающихся с монстрами, очищающих Землю от ужасной скверны. На сером, постоянно изменяющемся фоне появлялись и исчезали креатуры родом из кошмарного сна, фантастические твари, порожденные страхом и безумием, а человек, эта шутка богов, слепой и недалекий, рожденный из праха и в прах обращающийся, влачился долгой и кровавой тропой своего предназначения, ничего не понимая, ни в чем не разбираясь, жестокий, ошибающийся, но с искрой святого огня в душе…
— Они ушли, — сказал Брул, словно читая его мысли. — Женщины-птицы, гарпии, люди-нетопыри, летающие монстры, люди-волки, демоны, гоблины — все, за исключением этих вот тварей и нескольких людей-волков. Это была долгая и страшная война, прошли века, пока люди стали расой, владеющей миром. Люди в конце концов победили, и это было так давно, что лишь невнятные легенды пробились к нам из тех невероятно древних времен. Люди-змеи были последними, но и они оказались побежденными, их оттеснили на пустынные земли, чтобы они вымерли там среди настоящих змей. Но они вернулись, вернулись в масках, когда людская раса ослабла и забыла о прежних сражениях. И снова вспыхнула страшная война. Среди людей нынешней эпохи таились чудовищные существа Старого Мира, способные, благодаря своим знаниям и колдовству, придавать себе любые формы, превращаясь в любые иные существа. Никто и ни в ком не мог быть уверенным до конца. Человек не смел верить другому человеку. Но люди изобрели-таки способ отличить истину от фальши. Своим символом и знаком они избрали изображение крылатого дракона — величайшего врага змей. А слова, которые ты от меня услышал, они использовали как пароль и боевой клич, потому что, я тебе уже говорил об этом, только настоящий человек сможет их вымолвить. И люди победили. Но монстры после долгих лет изгнания возвращаются снова, потому что люди напоминают обезьян — забывают то, что не мозолит им глаза. Когда люди, развращенные роскошью, забыли о старых религиях, чудовища пришли и под маской пророков и проповедников новой, истинной веры создали могучий культ Бога-Змея. Они так могущественны, что карают смертью за малейшее упоминание о людях-змеях в разговоре, все с трепетом склоняются перед Богом-Змеем — слепые глупцы, они не видят связи между ним и той мощью, которую сокрушили их предки столетия назад. Да, как жрецы, люди-змеи обладают огромным могуществом, но и это еще не все…
