Дмитрий Кравцов - Третий источник
Вялость, навалившаяся еще под утро во время бегства от неясных Мастеров, только усиливалась под действием прямых солнечных лучей, да добавилась к ней смутная тревога, и это отравляет настроение еще больше… Эх, закатиться бы сейчас в Параминово, да с Пичкой, вот это было бы здорово! Надо будет ей позвонить, хотя бы извиниться за прошлый раз. Поскольку токин Толяныч оставил со всем прочим снаряжением в микроавтобусе, то он уже начал было рыскать по карманам, пытаясь вспомнить куда дел персональную карту.
Но стоп, сначала закончим с делами — проводник-источник требует перезахоронения. А то, понимаешь, сначала похоронил, вроде бы даже по нормальному, почти по человечески, а потом сам же и выкопал назад. Неправильно это. Зато сам убедился в силе артефакта и в том, что за ним уже очередь выстраивается; уж и непонятно — что вообще с ним делать, да и отказался от него вроде бы.
В какой-то момент Толяныч уже готов был просто отдать Руку ведьме и плюнуть на все — пусть сами разбираются, но что-то его остановило. И покопавшись в себе Толяныч понял что это «что-то» не больше, не меньше, как хваленое его упрямство: вот еще, я за этот Источник уже не одного гада положил, а теперь отдать тепленьким на блюдечке неизвестно кому? Хрена!
Но он отлично понимал, что взялся за дело себе не по силам.
А может просто сбросить котелок в мусоросборник и порядок — уже к вечеру его отправят на сожжение высокочастотным разрядом? Но вот сказанное Крепышком по поводу уничтожения артефакта… Как бы пол-Москвы не разнесло. И ведь в это теперь вполне можно поверить!
Кстати, теперь, когда кое-что прояснилось, стоило бы переговорить с Галиной…
«Давай-ка, брат, лучше о чем-нибудь приятном — вот, к примеру, как придешь домой, а там…» — попытался перекинуть мысли на другое «сосед».
Но от коррекции осталось лишь воспоминание, так что уловка не удалась: «Нет, об этом лучше не стоит… Мало ли, кто там дома уже дожидается. Вот хоть бы те же Мастера. Эка, Лиз-то перепугалась в Крякшино, как узнала, что Мастера вот-вот пожалуют. Прямо полные подгузники…»
«А у тебя?»
«А у меня — нет. Я этих Мастеров не видел пока, как и Утрэ. Плевать! Мало что ли мы с тобой влипали? И ничего, дышим пока что…»
«Это ты меня убеждаешь, или сам успокаиваешься?»
«А ты — это не я?»
«Сложный вопрос.»
Толяныч припомнил, с каким интересом следила за ним Лиз сегодня утром, когда они остановились у небольшого озерца. Толяныч, растянувшись на солнышке после купания, блаженно жмурился, а потом обнаружил болезненную припухлость на четыре пальца ниже пупка. Вроде бы ожег, но откуда? Ответ пришел сам собой, когда, влезая в джинсы, он обнаружил прожженный ремень, буквально развалившийся пополам при попытке его застегнуть. Ладонь перепачкалась бурым порошком — все, что осталось от бляхи, подаренной Пастором.
— Шагнул! Надо же, Вожатая, шагнул. Сам! И в такой-то момент! — С придыханием забормотал Крепышок, но Толяныч проигнорировал его слова — стоит ли забивать голову по пустякам? И без того всяких предчувствий полон рот: вот, к примеру, вновь объявилось напряжение, шкрябает басово внутренняя тревога. Значит, опасность? И еще отчетливое желание залезть под стол и затаиться под плотной бахромой скатерти, а еще лучше было бы забиться под диван. Словно смотрит некто в затылок. Нехорошо так смотрит, неласково…
Толяныч огляделся — ни дивана, ни стола, зато есть личный мини-арсенал, покетбук и нескольких эм-дюков, которые зацепил на берберовой даче. И естественно артефакт, мать его. Он зашел в первый попавшийся коммерческий магазинчик, не за диваном и не с целью укрыться от неизвестной опасности, а просто купить какую-нибудь сумку, чтоб было куда это имущество сложить. А то ничего кроме легкой тошноты и желания поскорее избавиться оно не вызывает.
Продавщица, смазливая девчонка, посмотрела на Толяныча странно и несколько напряженно — ни охраны ни видеокамеры рядом не наблюдалось, а последовавший пасторовым рекомендациям Толяныч начисто эпилировал голову и теперь изрядно смахивал на откинувшегося по амнистии зека.
Дабы сгладить впечатление, он улыбнулся продавщице и с легкой торжественностью извлек чип с серебряным обрезом:
— Дорогая, валюту берем?
Оказалось, что да, берем, и он прикупил небольшой кожаный рюкзачок, взял сдачу эл-рублями и покинул магазинчик. Освободившись в подвернувшемся и еще пустом скверике от железок и куртки Толяныч почувствовал себя значительно лучше, и мир уже не был так плох, но… но теперь пора на кладбище.
«Боюсь, братан, ты скоро точно окажешься на каком-нибудь из них. И это, заметь, в лучшем случае.»
«Что-то ты мрачно шутишь, брат Фантик…»
«Так с тобой вообще шутить перестанешь. То, понимаешь на кладбище, то с кладбища. То на кладбище, то с кладбище. Этак и упырем стать не долго. Этим, как его там? Хейворком, во!»
«Ладно, ладно, разорался. Что-то я раньше не замечал в тебе такого занудства.»
«Как же! Да меня уже достали твои приключения за ради всяких идиотов!»
«Это Пастор-то идиот?!! Ну знаешь, брат…»
Так, в приятной беседе с «соседом» коротал Толяныч время. На Даниловское он решил не заходить, чтобы не повторяться, да и хватит уже бомжей гонять. Он знал еще одно подходящее местечко — на Третьем Дорожном проезде тоже есть кладбище, только старое, заброшенное, если его, конечно, еще не застроили. А то приедешь, а там таможенный терминал к примеру. Но с такой штукой, как артефакт, не стоит по одному месту топтаться слишком уж часто.
Действуя по апробированному способу, Толяныч завернул к попутной церкви, причем чувствовал себя уже этаким закоренелым техно-магом, что немало его забавляло — крутеем, мол, помаленьку. Улыбаясь собственной крутости и наивности, он зашел в иконную лавку, где и затоварился всем необходимым.
* * *Уф, перекур!!!
Солнце жарит, как очумелое, да и ночка была по настоящему горячая. От остановки маршрутного такси Толяныч пешком отмахал уже около километра, да не просто так, а все по пересеченной местности. Сам 3-ий дорожный проезд остался далеко позади. Масштабы окружающей разрухи всегда впечатляли, а уж после двух бессонных суток особенно: расстилающиеся вокруг кучи битого кирпича, бессмысленные нагромождения железобетонных конструкций и железные строения непонятного назначения — то ли ангары, то ли шагающие экскаваторы, а может и летающие тарелки. По крайней мере, глядя вокруг, вполне можно допустить даже такой вариант. Все это напоминало пейзаж из фантастической виртуалки, и Толяныч чувствовал себя этаким затерянным на чужой планете.
